Кира Шарм - Проданная

Но он и эти слова мне попросту, скорей всего, приснились!

Вздыхаю, глядя на предстоящий фронт работ.

Ночь закончилась, а, значит, все придется отодвигать обратно, чтобы выйти.

С трудом заканчиваю, отправляясь в душ. На этот раз завтракать я буду, по крайней мере, в одежде.

И замираю. Останавливаюсь, как вкопанная.

У самого окна в высокой тонкой вазе — белая роза. Чуть примятые лепестки.

Он правда был? Он мне не приснился?

Вытаскиваю цветок и улыбаюсь, сама не замечая. Вожу по абсолютно гладкому стеблю пальцами. Срез очень ровный. И все шипы удалены. А говорил, что просто подобрал с земли сломанный цветок! Вот же!

Так и продолжаю улыбаться, отправляясь в душ. И даже когда возвращаюсь, одеваясь у зеркала. Кажется, Санников вовсе не такой уж монстр, которым хочет казаться! И, главное, — те его слова про отца звучали на самом деле, а не только в моем воображении!

* * *

Не дожидаюсь пока за мной придут. Сама отправляюсь в гостиную.

Огромный стол уже накрыт.

— Станислав Михайлович уехал на рассвете, — сообщает мне та самая Людмила, вдруг появившись будто из воздуха.

— И… Ничего мне не передавал? Ну, когда будет или …

— Ничего, — поджимает губы, тут же разворачиваясь ко мне спиной и выходя из гостиной. Почти сразу слышу, как хлопает входная дверь.

Надо бы радоваться, — наконец-то передышка! Я осталась в этом огромном доме одна! И даже могу спокойно позавтракать без его пронзительного взгляда!

Только почему я чувствую в груди какой-то странный укол разочарования?

* * *

Весь день пытаюсь себя чем-то занять. Гуляю по саду, стараясь сдерживать любопытство и не заглядывать в комнаты. Не стоит.

И прячусь у себя, когда слышу звук подъехавшей машины.

Стас приехал не один. Это слышно по звуку голосов, по шагам в коридоре, к которым я прислушиваюсь, прильнув к двери.

Голоса мужские и женские, но скоро они стихают.

Кажется, его гости разошлись.

А, значит, сейчас нам придется встретиться. Вернуться к тому, что так и не закончили. О, я ни на минуту не сомневаюсь, что Стас Санников — тот, кто все доведет до конца! Несмотря даже на эту странную ночь, в которую мне почти не верится…

Если бы… если бы только он был другим…

И между нами не стояла вся эта злость, вся эта месть и ненависть!

Наверно, я все бы отдала, чтобы вот так, как прошлой ночью, спрятаться в его объятиях. В его крепких руках. Спрятаться от всего мира. От всего на свете.

Жду, что он войдет или мне снова прикажут выйти.

Даже готовлюсь, надеваю относительно скромный наряд.

Хотя…

Санников способен на что угодно. Может даже приказать мне, чтобы я вышла к ужину в колье-ошейнике и совершенно обнаженной.

Градус нервов уже зашкаливает.

Но за мной так никто и не приходит.

Неужели — еще один вечер передышки? Может, его и нет в доме? Ушел вместе со своими гостями, оставив машину во дворе, а я просто не заметила?

Кляну себя за эти нервы и за любопытство.

Лучше бы, наверное, закрылась и так и просидела бы весь вечер в своей комнате.

Но вместо этого тихонько проскальзываю за дверь. Крадусь на цыпочках по длинному коридору в полной темноте.

Останавливаюсь возле его кабинета, дыша так тяжело, как будто пробежала несколько километров. Сердце вылетает, — вдруг сейчас распахнется дверь, и Санников решит, что я горю от нетерпения ему отдаться, выполнить контракт? Меньше всего хочу услышать сейчас его поддевки!

Даже приходится закрыть рот и прижать руку к сердцу — так громко оно колотится.

Припадаю ухом к самой двери.

Нет. Я таки ошиблась. Санников здесь.

И, судя по женскому голосу, который вторит ему, иногда разливисто смеясь, он не один.

Бросаю взгляд на часы, — уже двенадцать ночи.

Кто может быть в его доме, в его кабинете в такое время?

Уж точно не деловые переговоры! Да и для дружеской беседы как-то совсем не то время и место!

Черт!

Я радоваться должна!

У него женщина, а, значит, эту ночь я могу пережить вполне спокойно. На меня никто не посягнет. Вряд ли Санников ворвется после нее ко мне в постель и чего-то захочет!

Но почему тогда сердце начинает колотиться еще сильнее? Просто как бешеное? И прямо внутри него я вдруг ощущаю болезненный укол?

Медленно, очень медленно возвращаюсь обратно по коридору в свои комнату.

Укладываюсь в постель, чувствуя, как всю меня просто разрывает на куски.

Дурочка. Черт, ну какая же я сумасшедшая дурочка!

Он мне — никто! Не пришел меня мучить и терзать! Так надо радоваться!

А перед глазами вспыхивают картинки того, как он ласкает другую в своей постели. Как смотрит на нее этим прожигающим, до дрожи сводящим с ума серебряным взглядом. Расплавленными этими зрачками, полными сбивающей с ног страсти. Как проводит рукой по чужому телу, глухо зарычав…

И хочется бежать. Бежать по этому коридору со всех ног.

Распахнуть дверь и молотить кулаками по его огромной спине, по лицу.

«Как же я тебя ненавижу, Стас Санников. — шепчу в тишину, прикусив простыню — Как же я тебя ненавижу!

Утром его снова уже не было на месте.

Хмурая Людмила сообщила мне, что завтрак накрыт.

Только это снова совсем не принесло никакого облегчения.

Вяло ковыряя завтрак, я думала лишь о том, с кем Санников провел эту ночь.

* * *

Напряглась, поздно вечером услышав, как въезжает во двор его машина.

Украдкой выглянула. Приехал один.

Челюсти сжатые, лицо, как всегда — будто маска, что вырезана из камня.

Не глядя в сторону моего окна, просто пошел к двери.

Черт!

И пальцы — покалывает! Все просто горит огнем!

Что же он за человек такой? Совершенно спокойный! А меня от одного взгляда на него начинает трясти мелкой дрожью.

Что со мной происходит, черт возьми? Почему так волнуюсь и переживаю? Жду его возвращения, как ненормальная, хотя наоборот, должна бы ждать, что он и вовсе не приедет!

Маша, — понимаю. Ее лицо прямо вспыхивает перед глазами.

Конечно, все дело только в этом. Только в ней. В моей сестре.

Теперь понятно, от чего я так нервничаю и переживаю.

Естественно, если Санников утратил ко мне интерес и переключился на других женщин, то может нашу договоренность и отменить! И тогда моей сестре ничто уже не поможет!

Резко дергаю волосами.

Надо действовать. Надо спешить!

Пусть! Пусть он скажет, что я сама пришла, чтобы распластаться у его ног и отдаться! Пусть думает и говорит, что хочет! Главное — выкупить жизнь своей сестры!

Руки дрожат, когда одеваюсь.

Выбираю самое провокационное, самое тонкое и прозрачное белье. Такое, что даже сама краснею, осматривая в нем себя в зеркале.

Действовать надо решительно и быстро. Всеми способами, пока Санников не передумал!

Надеваю прозрачный короткий халат.

Чистый секс, настолько все воздушное и прозрачное. Он будто дымкой окутывает мое тело. Дымкой, под которой спрятана легкая паутинка белья, которое так и хочется сорвать в один момент.

Что ж, Санников. Ты хотел полной покорности и разврата. И я дам тебе это в полной мере.

Я не покорилась. Не сдалась. Нет.

Наоборот, — это я сейчас иду выигрывать с ним битву за жизнь собственной сестры!

Не Санников получает то, чего ему хочется! А я побеждаю в том, что мне необходимо!

— Стас! — решительно дергаю дверь его кабинета, даже не постучавшись.

И замираю.

Вся моя уверенность куда-то испаряется, когда он пронзает меня своими серебряными, вмиг вспыхнувшими и потемневшими глазами, а из его руки выпадает сигарета.

Так и замираю на месте. Не зная ни что дальше делать, ни что сказать.

Только смотрю на него, такого же, кажется, обалдевшего, как и я.

* * *

Пауза затягивается.

А я все так же, замерев, дрожу под его пронизывающим взглядом, который будто прошибает меня молниями.

Чувственная губа Стаса дергается, — и ощущение, будто я уже чувствую, как он впивается этими губами в мой рот.

Чувствую себя абсолютно голой.

И хочется снова сбежать.

Броситься назад и лететь отсюда по коридору со всех ног!

Но он смотрит на меня своими адскими, прожигающими насквозь глазами, — и я пошевелиться не могу. Даже вздохнуть и то невозможно!

— Софи-ия, — как завороженная смотрю, как медленно, невыносимо медленно подходит Стас, прожигая меня глазами.

От него буквально полыхает жар, что тут же отдается внутри меня.

Где-то в самой сердцевине.

Глухо ударяясь сердцем прямо по ребрам.

Вспыхивая на сосках и тут же взрываясь внизу живота трепещущим пламенем.

— Софи-ия, — Стас уже совсем близко.

Нависает надо мной своей огромное мощной фигурой.

Его дыхание ложится на мой кожу, заставляя веки трепетать.

— Пришла, как и полагается, выполнить свой договор? — рука легко скользит по шее вниз.

И я подрагиваю от простого прикосновения.

Халат распахивается под его скользящей рукой. Поясок, и так не туго завязанный, просто разлетается.

Стою перед ним, вот теперь действительно почти обнаженная. В одном ничего не прикрывающем белье.

А он взгляда от глаз моих не отводит. Так и прожигает ими, своим дьявольским серебром. Прямо насквозь.

— Или соскучилась по моим ласкам, м, Софи-ия? Пришла отдаться мне? Истомилась без моих рук в одинокой постели?