Но, видно, я просто не заметила, как оно пролетело! Ведь за окнами уже совсем темно…
А шаги стучат, неумолимо приближаясь к моей двери. Еще немного — и мой самый страшный враг, мой палач, войдет сюда…
Глава 24
— Станислав Михайлович ждет вас в гостиной, — вздрагиваю, когда в комнату без стука входит немолодая женщина.
Я не слышала ее шагов, дом казался до звона в ушах пустынным. Только его шаги, даже сквозь закрытую дверь отдавались эхом, отбиваясь прямо в сердце.
Да и зачем ко мне стучаться, правильно?
Я ведь никто…
Долг крови перед его семьей, который Санников решил забрать. Ниже половой тряпки, по которой топчутся ногами!
Не дожидаясь моего ответа, она выходит.
Вздыхаю, прижимая ледяные руки к горящим щекам.
Я не успела настроиться на эту встречу, на все, что произойдет дальше! Совсем не успела! Нужно хоть как-то унять эту лихорадочную дрожь… Пусть издевается, пусть делает, что хочет, но не думает, что ему удалось меня сломать! Я Серебрякова, в конце концов! Я могу попасть в тяжелое положение, но никогда не окажусь на коленях!
Хотя… Что-то мне подсказывает, что именно на коленях мне и придется сегодня постоять… И с вполне понятным смыслом…
Но все равно, морально я должна остаться несломленной!
Оглаживаю платье, с удивлением снова убеждаюсь, что действительно выгляжу очень даже неплохо.
Вдох, выдох, идеально распрямленная спина…
Что ж. Я готова.
Медленно прохожу по тому же коридору.
За окнами светятся причудливые фонарики. В густых кустах, утопленные в роскошных цветах, они похожи на кусочек таинственной сказки. Поневоле залюбуешься, а я лишь поражаюсь, как у такого монстра мог оказаться такой удивительный вкус!
Говорят, чтобы составить представление о человеке, нужно посмотреть, как он живет. Увидев этот роскошный дом и сад, можно было бы решить, что его хозяин — действительно самый настоящий принц из сказки! Король, как когда-то говорила Вика! Только вот все наоборот. И он — самое настоящее чудовище!
Не приходится искать гостиную, унизительно плутая по коридорам и заглядывая в каждую дверь.
Туда дверь распахнута. В полностью погруженном в темноту доме я, как на маячок, иду на мерцающий тусклый свет.
Санников уже сидит за длинным, накрытым как на небольшой прием, столом.
Я не ошиблась — гостиную действительно освещают свечи.
— София, — его бархатный и одновременно убийственный сталью голос почти сбивает с ног. Подгибаются они уж точно, я еле удерживаюсь на ногах.
Санников поднимается и подает мне руку, на которую я не реагирую.
Помогает мне сесть, отодвигает стул.
И все это напрягает, пугает еще сильнее.
Он что, в галантность решил со мной поиграть? После всего, что было? Вот серьезно?
Нет, это неспроста! Похоже, он просто издевается! И явно получает от этого наслаждение!
— А где та женщина, что позвала меня на ужин? — намеренно не смотрю на него, опуская взгляд в тарелку.
Мне так спокойнее. В тысячу раз. Остаться в этом огромном доме с ним наедине просто до жути страшно! Как будто в логове настоящего чудовища, отрезанная от всего мира! Да и хочется его просто хоть немного отвлечь от того, что будет дальше! Хотя бы передышку какую-то взять, отсрочить неизбежное!
— Людмила? — даже поднимать глаза на него не нужно. И так чувствую, как летит вверх его густая бровь. — Она принесла еду, сервировала стол и уехала. Мы в доме одни, Софи-ия, — его рука ложится на мою, и на этот раз я просто не могу ее одернуть. Слишком крепко сжимает. Да и убегать от происходящего мне некуда. Я полностью в его власти. Абсолютно.
— Что с Машей?
Рука соскальзывает с моей, и я тут же чувствую облегчение. Как будто дышать легче стало. Даже таким, казалось бы, невинным прикосновением, Санников давит.
— Мы ужинаем, София, — тон снова становится ледяным, как пулей каждым словом в меня выстреливает. — Давай есть.
Мне на тарелку Стас накладывает деликатесы, давно оставшиеся в прошлой жизни. Даже не думала, что смогу когда-то снова есть подобное. Но даже от запаха этой еды живот сводит спазмом. Я предпочла бы дешевую лапшу, но без такой компании.
Через силу все же заставляю себя что-то съесть, по-прежнему глядя исключительно в свою тарелку.
Он сволочь. Он уже начал издеваться. Ведь прекрасно же знает, что вопрос с сестрой для меня самый важный!
— И все же. Что с моей сестрой?
Возвращаюсь к вопросу, когда Стас наливает в мой бокал шампанское.
— Я не намерена тратить время на ужин с тобой, когда драгоценная каждая минута.
Стараюсь чеканить каждое слово, под стать отцу.
Позиция силы. Если истерить или умолять, он раздавит. Только так можно вести себя с хищниками. Они должны видеть, чувствовать противостояние, достойного противника. Иначе растопчут и ничего не дадут взамен. Со слабаками никакие договора не действуют. Их ломают, не считая нужным исполнять никаких обязательств. Потому что обязательств перед сломленными не существует. Сделки и договоренности возможны лишь с тем, кого воспринимаешь как партнера.
— А разве не от тебя все зависит, София? — вкладывает бокал в мою руку. — Пока я не получил ничего. Все зависит от того, насколько я останусь тобой доволен. Я всегда держу слово, девочка. Всегда. Хотел для начала поужинать, но, если ты настаиваешь, чтобы мы не тратили время…, - его рука омерзительно ползет по моей щеке.
Непроизвольно дергаюсь, до по беления сжимая пальцы, которыми держу вилку.
— Ты слишком напряжена, — Санников отпускает руку, беря в нее свой бокал. — Тебе нужно выпить. Расслабиться. К тому же, сегодня твой День рожденья. Поздравляю, София. Давай за тебя. За твое счастливое будущее. И за то, чтобы я этой ночью остался доволен. Разве не это теперь должно быть твоей главной мечтой? Желанием, которое ты бы загадала, задувая свечи на торте?
Сволочь! Какая же он убийственная сволочь!
Зачем спекулировать еще и на этом?
Пусть я и давно выросла, но свечи и торт всегда оставался для меня важным, таким уютным и семейным ритуалом. И даже сегодня, вот этим вечером, мы должны были собраться вместе с мамой и Машей. И даже свечи с тортом ждали меня в убитой каморке, где они поселились. В самой тяжелой беде должен быть способ отвлечься. И хоть на минутку почувствовать, что не все еще рухнуло. Что еще есть семья. Ее традиции. И пусть маленький, скромный, но все же праздник.
И ведь он прекрасно знал об этом! А все равно не отпустил домой, перенеся начало нашей договоренности на завтра! Ублюдок! Просто моральный урод!
Натянув на лицо ледяную маску, чокаюсь с ним бокалом и маленькими глотками осушаю его до дна. Возможно, выпить и чуть расслабиться — это не такая уж и плохая идея.
— Твой подарок, София, — Санников пододвигает ко мне то самое злосчастное колье.
Розовые бриллианты удивительно играют, переливаясь в свете свечей.
Но теперь эта красота способна вызывать во мне лишь отвращение.
Не могу перестать думать о том, что было бы, если бы я не подменила подругу на этом проклятом аукционе!
Может, Санников никогда бы больше и не появился в моей жизни!
С другой стороны, — сумели бы мы найти деньги на операцию сестре? Ни один банк не соглашался выдать нам кредит… Хотя… Сейчас я думаю, что можно было даже и вернуться во Францию! Черт с ним, согласилась бы на предложение хозяина модельного дома, если уж не было никакого другого выбора! Все лучше, чем этот невозможный человек!
Но что уж махать руками после драки…
— Надень, София, — и снова приказ. Ледяной. Четкий. Подавляющий волю. — Тебе удивительно идет это колье. Даже я не выбрал бы лучшего.
Послушно беру украшение, с кажущимся оглушительным щелчком застегиваю на шее.
Золото и камни теперь будто обжигают кожу. Как будто я надело ярмо, ошейник, делающий меня принадлежащей Санникову рабыней. Их игра теперь слепит глаза.
— Еще шампанского, — он не спрашивает, просто наливает в бокал, вкладывая его в мою руку.
— Мне, пожалуй, хватит, — пытаюсь опустить на стол, но Санников подхватывает ножку бокала пальцем, заставляя приподнять его снова.
— За наше будущее, София, — с нажимом выговаривает он.
Вот так просто.
Даже пить и есть я должна по его приказу. Даже в этом со мной никто не будет считаться.
Сжимаю зубы, напоминая себе, что все это — ради сестры.
Ладно. Ради ее жизни можно потерпеть. Но как долго все это будет длится? И на сколько меня хватит, прежде, чем я сорвусь, и вместо того, чтобы быть послушной собачонкой, залеплю Санникову смачную пощечину? Так, чтобы даже в ушах у него зазвенело… У меня тяжелая рука, несмотря на то, что ладони маленькие…
— Попробуй утку, — как будто ничего не происходит, Санников продолжает делать вид, что ухаживает за мной, подкладывая еду в тарелку.
Послушно ковыряюсь в еде. Лучше не спорить. А то сорвусь и наговорю столько, что наша сделка закончится прямо сейчас. Хотя, не факт, что даже после этого он меня отпустит. Может, просто не станет исполнять того, что пообещал, и все равно запрет в своем доме! После того, что он наговорил в кабинете моему отцу, я такому повороту событий даже не удивилась бы!
— Праздничного торта нет. Как насчет взбитых сливок с фруктами?
Морщусь. Когда я нервничаю, вообще ничего есть не могу, перед показами иногда целыми сутками ничего, кроме кофе, в себя впихнуть была не в состоянии. А сейчас тем более. К тому же, весь этот ужин — просто пытка. Чем больше оттягиваешь то, что должно произойти, тем больше нервов и напряжения. Я и экзамены устные всегда шла сдавать первой. Потому что ожидание меня всегда развинчивает. Эх, где те времена, когда все мои переживания сводились к экзаменам и показам!
"Проданная" отзывы
Отзывы читателей о книге "Проданная". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Проданная" друзьям в соцсетях.