— Должен признать, что ты умная девочка.

Он задумчиво потер подбородок.

— А как я узнаю, что ты так и сделаешь?

— Я подпишу договор в твоем присутствии. И дам тебе возможность прочитать то письмо, которое напишу Синжуну.

— А что, если ты напишешь другое письмо и уничтожишь первое, после того как я уйду?

Подозрительность, свойственная Калуму, поставила Кристи в тупик.

— Я сегодня же отправлю кучера в Лондон, хотя бедняга заслуживает отдыха.

— Подписывай документ и пиши письмо! — гаркнул Калум. Он сел за стол, намереваясь дождаться выполнения обещанного. — Эль мне совсем не помешал бы.

Кристи схватила кружку с буфетной полки, налила кувшин эля из бочонка и со злостью поставила кувшин и кружку перед Калумом. После этого она побежала наверх, на минуту задержавшись, чтобы взглянуть на спящего сына. Рядом с ним сидела Марго — Кристи попросила ее остаться с ребенком, пока она не избавится от Калума. Она вошла в свою комнату и направилась к углу, где стоял сундук Синжуна, подняла крышку и стала рыться в его вещах, пока не нашла документ. Захватив прибор для письма, Кристи вернулась в зал и села за стол возле Калума.

— Дай взглянуть, — сказал Калум, протянув руку к документу о расторжении брака.

Он быстро просмотрел его и вернул ей. Не дав себе времени подумать о том, что она делает, Кристи обмакнула перо в тушь и подписала документ.

— Готово, — горестно произнесла она.

— Теперь письмо, — распорядился Калум.

Взяв лист бумаги, Кристи принялась писать. Слезы ручьями текли по ее побледневшему лицу, когда она выводила строчки о том, что ребенок Синжуна умер при рождении. Она молилась, чтобы Бог простил ее за эту ужасную ложь, но Калум не оставил ей выбора. Сквозь слезы она еле видела появляющиеся из-под ее пера строки. Она писала о том, что больше не хочет видеть Синжуна, что подписала документ о расторжении брака и отправляет его и письмо с кучером Джоном и рассчитывает, что Синжун уладит дело о разводе в суде. Кристи старалась, чтобы все это выглядело правдоподобно. Синжун не был глупцом. Если она опишет все это кратко и без эмоций, он сразу поймет: здесь что-то не так. Закончив, она протянула письмо Калуму.

— Если Дерби вернется сюда даже после этого письма, тогда он еще больший дурак, чем я предполагал, — сказал Калум, одобрительно кивая. — Позови кучера. Я сам провожу его.

He успела Кристи выполнить приказ Калума, как входная дверь распахнулась и в зал вошел Рори. Он увидел Калума и напрягся.

— Что привело тебя сюда среди ночи, Калум Камерон?

— У меня дело к помещице, — ответил Калум, стоя лицом к лицу с Рори.

— Рори, кучер Джон прибыл с посланием от Синжуна. Он отдыхает в кухне. Ты можешь позвать его? — заговорила Кристи, опасаясь, чтобы эти двое не вцепились друг в друга.

— С тобой все в порядке? — спросил ее Рори, свирепо глядя на Калума.

— Все хорошо. Поторопись. Важно, чтобы Джон с моим ответом отправился прямо сегодня. И еще одно, Рори! — крикнула ему вслед Кристи. — Ничего не говори ему о ребенке.

Рори посмотрел на нее так, будто хотел потребовать объяснений, но выражение лица Кристи заставило его промолчать. Он стрелой вылетел из зала.

— Умная девочка, — сказал Калум. — Мне не нужны распри с Макдональдами. Не говори никому о нашем договоре. Нам сейчас ни к чему наживать врагов.

Кристи согласилась. У нее не было никакого желания рассказывать своим людям о той ужасной лжи, которая содержалась в письме к Синжуну.

Кучер Джон все еще выглядел смертельно уставшим. Он стоял перед Кристи, держа шляпу в руке, и по его взгляду было видно, что он считает шотландцев дикарями. Кристи протянула ему сложенные листы и попросила незамедлительно отбыть в Лондон, чтобы доставить бумаги его высочеству.

— Незамедлительно, миледи? — переспросил явно удивленный Джон.

— Да. Я знаю, что ты еле стоишь на ногах, но мне очень важно, чтобы мой ответ был доставлен его высочеству как можно скорее.

— Да, миледи, — обреченно произнес Джон.

— Рори, наполни заплечный мешок Джона едой, ее должно хватить на обратную дорогу.

— Я сам провожу его, — вставил Калум.

Вскоре в зал вернулся Рори.

— Что все это значит, Кристи? Я чувствую, здесь что-то неладно. Что здесь делает Калум? Марго не стоило оставлять тебя наедине с ним.

— Марго сейчас с Ниеллом, — пояснила Кристи.

— О чем пишет Синжун? Он уже знает о ребенке?

— Узнает, как только получит мое письмо, — загадочно произнесла она. — Но не жди его появления в Гленмуре в ближайшее время.

Рори внимательно посмотрел на Кристи.

— Что ты задумала, Кристи? Вижу, здесь не обошлось без Калума. Что он тебе такого сказал, если ты решила отправить посланника Синжуна в обратный путь в полночь?

— Еще не полночь, — Кристи невесело усмехнулась. — Доверься мне, Рори. Я знаю, что делаю.

— Надеюсь, Кристи, очень на это надеюсь.

Кристи нервно ходила взад-вперед, думая о том, как Калум, идя вместе с кучером в конюшню, скорее всего, рассказывает ему басни о своем романе с хозяйкой дома.


Усадьба Мансфилд, Лондон


— Черт возьми, Синжун, — сказал Джулиан, окидывая брата взглядом с головы до пят. — Я тебя не узнаю. Что произошло? Ты еще никогда так хорошо не выглядел. Боже правый, только посмотри, какие у тебя появились мышцы! Чем ты занимался?

— В основном работал на свежем воздухе, — признался Синжун. — Мне надо было чем-то заняться, дабы не помереть со скуки. Сейчас мне шьют новый гардероб.

— Расскажи мне подробнее о беспорядках в Шотландии, ты писал о них в том единственном письме, которое соизволил послать мне.

— Предводитель Камеронов подбивает людей на восстание, но я очень сомневаюсь, что он преуспеет в этом.

— Расскажи мне о Кристи. Ведь все рассказы сэра Освальда о беременности твоей жены должны оказаться ложью. Меня это не удивит, после того как я узнал о его нечестности.

— Сэр Освальд сказал правду, — ответил Синжун.

У Джулиана отвисла челюсть.

— Что, серьезно?

Синжун улыбнулся. Его рассказ потрясет брата. Как только Синжун возвратился в Лондон, Джулиану пришлось уехать по делам, а вернулся он только сегодня. Суд над сэром Освальдом должен был начаться завтра, и у Синжуна еще не было возможности поведать Джулиану о Кристи и их будущем ребенке. Он с радостью принялся рассказывать историю, которая скорее походила на выдумку, чем на реальность.

Когда он закончил, Джулиан повалился в ближайшее кресло и уставился на Синжуна.

— Это просто невероятно. Сложно поверить, что это правда. — Он покачал головой. — Тебя соблазнила твоя собственная жена!

— Это правда, Джулиан, клянусь тебе. Кристи выдавала себя за леди Флору, будучи в Лондоне. — Он покачал головой. — Можешь себе это представить? Я был очарован своей собственной женой. Кристи беременна от меня. Ребенок должен был уже вот-вот появиться на свет, когда ты вызвал меня в Лондон. Я хотел остаться в Гленмуре до родов, но Кристи уговорила меня ехать.

— Тебя? Отца ее ребенка? Да, дела… Так что держало тебя в Шотландии все эти месяцы? Ты мог бы написать обо всем этом, — проворчал он.

— Я хотел сделать тебе сюрприз. Кроме того, зимой дороги совсем непригодны для поездок. Это чудо, что твое письмо дошло.

— И что же теперь тебя ждет, Синжун? Кристи обманула тебя, чтобы забеременеть, сможешь ли ты простить ей это? Я думал, ты ужасно зол на нее.

— А я и был зол… поначалу, — признался Синжун. — Но мы с Кристи все обговорили. Не могу же я злиться вечно! Ведь это мой ребенок, и не имеет значения, как он был зачат. Я жду Джона Коучмена из Шотландии, который, надеюсь, привезет мне хорошие новости, ведь малыш уже должен был родиться.

— А ты уверен, что готов бросить свою веселую жизнь, чтобы стать мужем и отцом?

Синжун опустил взгляд на свои руки. Джулиан и Кристи явно думали об одном и том же.

— Думаешь, я не гожусь для семейной жизни?

Джулиан провел рукой по волосам, и на его красивое лицо легла тень сомнения.

— Честно говоря, я не знаю, Синжун. Ты ведь еще не пытался остепениться.

— Но я хочу попробовать. Я намерен вернуться в Шотландию после суда, хочу увидеть своего ребенка.

Джулиан поднялся и налил бренди в два бокала, протянув один из них Синжуну.

— А что скажешь по поводу восстания?

— Я сумею с этим справиться, — ответил Синжун, с удовольствием потягивая янтарный напиток. — Предводитель Камеронов — зачинщик всего этого. Он рвется к власти.

— Вот как ты заговорил! — воскликнул Джулиан, хлопнув брата по плечу — тому самому, в которое попала стрела Калума, оставив на нем шрам.

Синжун поморщился и невольно вскрикнул. Джулиан резко отдернул руку.

— Что случилось? Ты что, ранен?

— Все в порядке.

— Синжун, — строго произнес Джулиан, — как глава семьи, я имею право все знать.

— Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что ты суешь свой нос куда не следует?

— Ты, и причем не раз. Давай, выкладывай, что стряслось.

— Если тебе так нужно это знать, Калум Камерон замыслил убить меня. Его стрела ранила меня в плечо. К счастью, рана оказалась несерьезной. Как видишь, я здоров.

— Мне все это не нравится, Синжун.

— А ты думаешь, мне нравится?

— Почему ты не сообщил об этом в английский гарнизон в Инвернессе?

— Я собирался это сделать, после того как рана заживет. А потом пришло твое письмо, и у меня уже не было времени. На обратном пути я туда заеду.

— Я пошлю с тобой несколько крепких парней. Нет смысла рисковать своей жизнью.

— Посмотрим, — без энтузиазма отозвался Синжун.

Эмма поспешила прочь от двери кабинета, которую Джулиан оставил приоткрытой, и в ее ушах до сих пор звенели последние услышанные слова. Леди Флора — не любовница Синжуна, она его жена и вскоре родит его наследника. Эта новость ошарашила ее. Она удивлялась, почему Синжун уехал в Шотландию, ничего не объяснив. Она ведь тоже член его семьи и была вправе знать, что происходит с родным братом.