Николь густо покраснела.

— Я уверен, ты подружишься с ней, — продолжал Сэм.

— Я буду с нетерпением ждать встречи с Фейт, — с улыбкой ответила Николь.

— Хочешь посидеть? — Сэм указал на пустую скамейку под белым навесом беседки.

Она кивнула и, поднявшись по ступенькам, села на деревянную скамью. Сэм опустился рядом с ней.

— Обожаю это время года, — откинувшись на спинку, сказала Николь.

— Правда?

— Да. И это время суток. Летом солнце заходит поздно. Когда я была моложе, мы с сестрой гуляли допоздна, пока не стемнеет. — Выражение лица Николь стало задумчивым — казалось, она погрузилась в воспоминания. — Мы играли и выдумывали разные истории. Делали все, чтобы не возвращаться в холодный и скучный дом, населенный… такими людьми, как наши родители.

Николь поежилась, сообразив, что сболтнула лишнее. А Сэм, напротив, хотел, чтобы она была откровенной с ним.

— Спасибо, что показал мне это место, — продолжала Николь, вытянув перед собой ноги.

Сэм пожал плечами:

— Не за что. Знаешь, у меня вертится на языке один вопрос… Ты объяснила, почему выбрала именно Серендипити, но так и не сказала, что побудило тебя отважиться на переезд?

Этот вопрос мучил Сэма с того момента, как он узнал, что Николь снова в их городе.

— Я решила покончить с прежней жизнью. Ведь раньше я жила… для других.

Сэм уже понял, как Николь относилась к своим родителям.

— Мне понравился ваш городок… и его люди, — вновь заговорила Николь. — Несмотря на ужасную ситуацию с сестрой, я почувствовала, что должна сюда приехать. — Посмотрев прямо в глаза Сэму, она добавила: — В общем, я здесь потому, что решила начать все сначала. Ведь это очень просто, верно?

«Она сказала так много… и так мало», — подумал Сэм, заинтригованный ее признанием.

— И каковы же твои планы?

— В будущем я собираюсь открыть пекарню, но сначала хотела бы как следует осмотреться в этом городе. Мне надо устроиться на работу, завести знакомства… и тому подобное. Я должна прощупать почву, навести справки и, прежде чем вложить деньги в бизнес, разобраться, есть ли необходимость в открытии пекарни.

— Здесь, неподалеку от Мейн-стрит, раньше была пекарня, но недавно она закрылась. И не потому, что бизнес был убыточным. Просто супружеская пара, которая им владела, устала от обилия всяких проблем.

— Хм… Мне надо учесть их опыт.

— Хорошо, что ты не бросаешься очертя голову в какую-нибудь авантюру. Ты мудро поступаешь. Ведь нужно время, чтобы понять, является ли подобный бизнес перспективным.

Николь зарделась от похвалы.

— Спасибо… — кивнула она.

Не в силах больше сдерживаться, Сэм потянулся к ней и стал накручивать на палец прядь ее темных волос.

— Не знаю, понравятся ли тебе мои слова, но после твоего отъезда я постоянно думал о тебе, — признался он.

Николь взглянула на него сквозь густые ресницы.

— Со мной происходило то же самое, — сказала она. — Хотя я тоже не знаю, как ты к этому отнесешься.

Сэм почувствовал, что возбуждается от ее хрипловатого голоса.

— Всегда полезно знать правду. — Он дернул ее за прядку волос, и Николь подалась к нему, так что теперь их губы почти соприкасались.

Его охватило желание поцеловать ее, отдаться на волю страсти, владевшей ими обоими. Когда же Сэм увидел розовый кончик ее языка, увлажнившего пересохшие губы, он потерял контроль над собой. Сэм припал к ее губам, и Николь с тихим вздохом разомкнула их. Однако она замерла в ожидании, не желая брать на себя инициативу. А Сэм чувствовал нараставшую с каждым мгновением тяжесть в паху.

Его тело требовало, чтобы он переходил в атаку, но в Николь ощущалось нечто такое… Что-то заставляло его держать в узде низменные порывы. Стараясь сохранять остатки самообладания, Сэм еще шире раздвинул ее губы, и его язык коснулся языка Николь. Исходивший от нее аромат еще больше распалил его, и Сэм, запустив пальцы в волосы девушки, принялся целовать ее со всей страстью, а она не сопротивлялась.

Сердце громко стучало в его груди, и с каждой секундой связь между ними становилась все более ощутимой. Только свободная рука Сэма, которую он сжал в кулак, помогала ему сохранять чувство реальности.

Казалось, их поцелуй длился целую вечность, и в какой-то момент Сэм почувствовал, что теряет голову, — но тут рядом с ними прозвучал громкий смех. Стайка подростков, проходивших мимо, вернула их к действительности, прервав затянувшийся поцелуй.

Николь отпрянула от него. На ее щеках играл румянец, а розовые влажные губы растянулись в робкой улыбке.

Сэм улыбнулся в ответ и взглянул на подростков, которые свернули в сторону их беседки. Громко разговаривая, они поддразнивали друг друга.

— О-о, беседка-то занята! — воскликнул один из них.

Николь быстро поднялась на ноги и поправила топ.

— Мы уже уходим, — сказала она мальчишкам.

Сэм тоже встал, радуясь тому, что уже начали сгущаться сумерки и окружающие не видели явных признаков его сексуального возбуждения.

— Я провожу тебя, — сказал он сдавленным голосом.

— Хорошо, — отозвалась Николь.

Положив руку ей на талию, Сэм почувствовал, что ее бьет дрожь, и это его обрадовало. По крайней мере не он один страдал от неутоленной страсти.

Сэм не мог припомнить, когда в последний раз целовался с женщиной в центре города, где их могли увидеть прохожие. Причем сейчас его это нисколько не тревожило. Теперь Сэма интересовало лишь одно: когда он снова увидит Николь?


Весь следующий день Николь приводила в порядок новую квартиру. Несколько фотографий и безделушек придали ее жилищу обжитой вид. Николь нравился домашний уют; ей было приятно жить в окружении любимых вещей.

Мысленно она уже наметила список первоочередных дел и решила заняться ими, как только обустроится. Прежде всего ей следовало сосредоточиться на карьере. А что делать с отцом Тайлера — этого Николь еще не знала. Было даже страшно подумать о тех последствиях, к которым могли привести ее попытки разоблачить махинаторов. Поэтому она стала размышлять о Сэме — тем более что переключиться на него ей не составляло никакого труда. Честно говоря, она никак не могла забыть их поцелуй в беседке. До сих пор, вспоминая об этом, Николь ощущала сладкую дрожь.

Они познакомились три месяца назад, когда Сэм по ошибке арестовал ее и привел в участок. Уже тогда между ними пробежала искра, и эти чувства застигли Николь врасплох. Конечно, у них ничего не возникло, но встреча с Сэмом стала для нее последней каплей, и Николь окончательно решила расторгнуть помолвку с женихом. Она спросила себя: «Если одно присутствие Сэма Марсдена воспламеняет меня до крайности, пробуждая острые ощущения, которые до сих пор дремали, — то какого черта я встречаюсь с Тайлером Стентоном, человеком, с которым мне всего лишь приятно заниматься сексом?»

Тайлер был симпатичным добрым парнем, и они время от времени занимались любовью. Это доставляло обоим удовольствие, однако страсть не овладевала всем их существом. Может быть, причина состояла в том, что они выросли вместе и всегда знали, что поженятся. Николь и Тайлер жили в ожидании законного брака. Им было просто комфортно друг с другом, но поцелуи жениха никогда не воспламеняли ее. Николь и представить не могла, что такое настоящая страсть, — не могла до тех пор, пока ее губы не слились с губами Сэма Марсдена.

Проснувшись на следующее утро, Николь ощутила странное волнение. Ее чувства были в смятении. Она попыталась взять себя в руки и напомнила себе, что собиралась начать новую жизнь. Однако тревога Николь нарастала. Но неужели это как-то связано с Сэмом? Ведь они не виделись со дня встречи в баре «У Джо»…

Отогнав эти мысли, Николь приняла душ и оделась, решив поехать в «Семейный ресторан». Мейси говорила, что поздним утром у них мало посетителей и она сможет уделить новой подруге больше времени. Поскольку Мейси работала в ресторанном бизнесе, Николь хотела поговорить с ней о планах открыть пекарню.

Чувствуя, что ей нужно срочно заправиться кофеином, Николь, прежде чем ехать через весь город в ресторан, завернула в кафе «Чашка кофе» — очень уж она любила побаловать себя утром чашечкой хорошо сваренного свежего кофе. В кафе было пусто, лишь за стойкой стояла женщина примерно одного возраста с Николь.

— Здравствуйте, — поздоровалась Николь.

— Здравствуйте, добро пожаловать, — ответила женщина с дружелюбной улыбкой. — Вы, наверное, недавно в нашем городе?

Николь рассмеялась.

— Что, так заметно?

— Только тем, кто вырос здесь. Меня зовут Триша Локхарт. Я владелица этого заведения.

— А я — Николь Фарнсворт. Вы хорошо знаете Джо, владельца бара? Я снимаю у него квартиру.

— Это мой брат. Он накачивает местных жителей алкоголем, а затем отрезвляет их или помогает на следующий день снять похмелье. — Триша говорила, сияя веселой улыбкой. — Что вы желаете?

— Обычный кофе с молоком и сахаром, — сказала Николь.

— Сейчас приготовлю.

Пока Триша готовила кофе, Николь, отступив на шаг, разглядывала ассортимент, разложенный за стойкой. Это была в основном фабричная, расфасованная в яркие обертки продукция известных брендов — батончики гранолы, снэки, печенье в пачках, мюсли. Свежей выпечки здесь не было. Николь поморщилась.

— Что-то не так? — поставив чашку с кофе на стойку, спросила Триша.

— Нет-нет, все в порядке, — поспешно заверила ее Николь, стараясь сгладить неловкость.

— У вас такой вид, будто вы съели что-то очень кислое.

Николь покачала головой. Она вовсе не хотела обидеть хозяйку кафе.

— Простите, я просто взглянула на то, что вы предлагаете посетителям на завтрак.

— Да, выбор невелик, я знаю, — пожав плечами, сказала Триша. — Но это все, что мы можем предложить. Я не умею печь. А если бы даже и умела — у меня нет соответствующего оборудования и средств на него.