И в тот миг, когда все это случилось с ней, когда голова ее затуманилась, а сердце готово было выпрыгнуть из груди, она поняла, чего всегда не хватало ей. Почему же Алексей никогда не вызывал в ней страсти? Почему его объятия не были так горячи, а поцелуи так пламенны? Что же было не так, ведь муж любил ее, и она в том не сомневалась! Может быть, что-то не так было с нею? Может, дело в том, что она не любила? И что же теперь ждет ее? Любовь? Или бесчестье? Как назвать это? Как понять то, что случилось с нею?.. Не на пороге ли бездны она стоит?

И почему, почему мужа ее нету дома? Для чего он в отъезде? Кто же остановит ее? Кто даст ей удержаться? Ведь еще одно мгновение, и она уже не сможет вернуться к прежней жизни…

* * *

— Николай прислал письмо, — Алексей тут же за столом распечатал послание и принялся его читать.

— Что же он пишет? — Катеньке не было особенно интересно, что мог написать племянник, она спрашивала для того, чтобы хоть что-нибудь сказать.

За последние несколько дней они с Алексеем так мало разговаривали и так мало виделись, что она чувствовала от этого сильную неловкость. Муж совершенно переменился к ней. Его будто не интересовали ее заботы, ее мысли. Она могла отлучаться из дому тогда, когда хотела, и настолько, насколько хотела. Он не требовал отчета, не злился, не ругал ее, просто делал вид, что не замечает. Катенька не хотела себе в этом признаваться, но подобное равнодушие было ей неприятно.

Если бы Алексей настаивал на своих правах и вмешивался во все ее дела, требовал отчета во всех поступках, она бы протестовала, не отвечала, а возможно, что и возненавидела бы его. Но теперь, когда он так потрясающе равнодушен после всей любви, которую Катерина только и знала от него, ее это страшно задевало. Она даже стала уделять Алексею больше внимания, и выходила из дому теперь значительно реже.

Поэтому, встречаясь с Лопухиным, она по большей части думала именно об Алексее. Это позволяло ей до сей поры удержаться от окончательного падения. Лопухина это не могло не злить, ведь он считал себя как никогда близким к цели, но желаемого события, которое укрепило бы победу над Катериной, все еще не происходило. Будто невидимая преграда стояла между ними. Она даже стала меньше видеться с ним, хотя Андрей настаивал на более частых свиданиях в уединенных местах.

Что же до Алексея, то временами его даже забавляла та обида, которую он читал в глазах жены. Он прекрасно знал о свиданиях Кати с Лопухиным. И знал, что слишком далеко те еще не зашли. Но будто поставил себе целью ни во что не вмешиваться и ждать, чем дело кончится. Он любил Катю и хотел ей счастья. И если ее счастье было с другим, то он отпустит жену, чего бы ему это не стоило.

Если бы он был старше, или имел советчика, или был при других обстоятельствах и другом характере, то, возможно, не стал бы так поступать. Не говорилось ли при венчании, что заботливость мужа должна спасать жену от неразумных поступков и бед, которые она сама может причинить себе из-за слабости женской души? Вероятно, ему бы стоило попенять на такое поведение и заметить, что его прямым долгом было остановить Катеньку, хотя бы и силой! Но Алексей был другой человек, с другим характером и другими взглядами, и он твердо решил, что позволит Катерине самой решить свою судьбу.

Иногда у него в голове мелькала мысль, что супруга может невольно погубить сама себя. Ведь Долентовский не доверял Лопухину и совершенно не был уверен в его искренности по отношению к Катеньке. И именно поэтому он не спускал глаз с Катерины, хотя она того не замечала. Когда сам, а когда и доверенные его люди не спускали с Кати глаз, притом оставаясь для нее невидимыми.

И Катенька, считая, что предоставлена самой себе и заброшена мужем, невольно этим мучилась, хотя и не понимала природы своих чувств. И это не могло порою не веселить Алексея.

Ах, но это же так просто: что имеем — не храним, потерявши — плачим.

— Николай пишет, что хочет навестить нас, — продолжал между тем Алексей.

— Навестить? Но… надеюсь, ничего не произошло? — встревожилась Катенька. — С братом или…

— Нет-нет, — поспешил заверить жену Долентовский. — Ничего не произошло, просто он соскучился по тебе, да и у него есть какие-то дела в наших краях…

— Дела?

— Да.

Катенька замолчала.

— Ты не рада как будто? — спросил муж.

— Рада, — пожала она плечами. — Почему ты спрашиваешь?

— Мне показалось, что ты решила, будто визит Николая не ко времени.

— Как это? — Катенька подняла глаза на Алексея. — Что значит не ко времени?

— Тебе виднее, — он невозмутимо продолжал пить чай.

— Приезд Николая не может быть не ко времени, — повысила она голос. — И вообще…

— Что? — удивленно приподнял брови Алексей.

— Мне кажется, что ты что-то недоговариваешь… Может, это ты считаешь, что для приезда Николая сейчас не лучший момент? Ты так переменился…

— Переменился?

— Да, переменился, — она решила перейти в наступление. — Ты будто что-то скрываешь!

— Вот как? Я скрываю?

— Что ты все переспрашиваешь? Разве я не права? Ты что-то скрываешь!

Алексей расхохотался.

— Что ты смеешься? — Катенька едва не расплакалась.

— Но это так забавно! Действительно, это так смешно! — он не мог остановиться. — Нет, право, ничего уморительнее я не слышал за всю свою жизнь.

— Ты смеешься надо мной?

— Над твоими словами, моя милая. Подумать только… Я что-то скрываю… — Алексей едва успокоился.

Катерина резко поднялась из-за стола:

— Если ты желаешь смеяться над моими словами, то мне лучше будет уйти.

Алексей опять расхохотался. Катенька в гневе отвернулась и поспешно вышла из комнаты, слыша за спиной раскаты смеха.

— Господи, Катенька… — пробормотал он сквозь смех. — Как это было бы забавно, если бы… — Алексей не стал продолжать свою мысль, но смеяться ему сразу расхотелось.


Катенька ни минуты не хотела оставаться в доме. Ею овладела сильная злость. Она кинулась в сад, затем в парк и бежала до тех пор, пока не оказалась на берегу реки.

— Он смеется надо мной! — она никак не могла успокоиться.

Но разве он был не прав? Она упрекала его в скрытности, но разве не сама Катенька скрывала то, что происходит с нею? Разве это не она лгала? Такая простая мысль подействовала отрезвляюще, и она тут же перестала злиться. Но отчего он так смеялся? Уж не знает ли он обо всем? Да ведь точно знает! Катерина побледнела.

— А если он все знает, — пробормотала она, — то… То почему он ничего не говорит?

Хотя это молчание мужа, его странное поведение в последнее время… Какая же она дурочка! Как она могла не понимать, что мужу все известно о ее свиданиях с Андреем! Но если ему все известно, то почему он не требует у нее ответа? Почему не заставит прекратить эти свидания, или почему не выгонит ее из дому?

А Николай? Что скажет и сделает Николай, когда приедет? Алексей же не станет скрывать произошедшего от своего друга? Да и племянник человек не глупый, он все может понять сам. А если он расскажет своему отцу? Господи! Подумать страшно…

— Что же делать… — застонала Катенька.

С реки задул холодный ветер, молодая женщина поежилась. Она выбежала из дому в тонком платье, не взяв с собой шали, и ей тут же стало холодно.

— Не хватало еще простудиться, — пробормотала она себе под нос и, развернувшись, решила войти в рощу, чтобы деревья скрыли ее от пронизывающего холодного ветра. Вольно или невольно, но она пошла к тому месту, где всегда встречалась с Андреем. Он был там, хотя они и не договаривались о встрече.

— Я знал, что ты придешь, — глаза Лопухина заблестели, когда он увидел Катеньку.

По правде сказать, он вовсе не рассчитывал ее теперь встретить, а пришел сюда просто так, ради прогулки. Но эта встреча и возможность использовать ее в своих целях воодушевили Андрея. Он знал, что на женщину всегда сильно действует соображение о том, что влюбленный мужчина предчувствовал ее приход. Андрей подошел к Кате и обнял ее.

— Нет, нет, — против обыкновения запротестовала она и вырвалась из его объятий.

— Что случилось? — Лопухин был изумлен таким поворотом дела.

А Катеньке было вовсе не до объятий. Ей не давало покоя утреннее происшествие.

— Так что же случилось?

— Нет, ничего, — прошептала она.

— Драгоценная моя, я так надеялся на нашу встречу… — обиженно произнес он.

— Прости, — бледно улыбнулась Катя.

— Мой друг… — Андрей привлек ее к себе, и на этот раз она позволила ему поцеловать себя. — Быть может, твой муж… — продолжил он.

Но лучше бы он этого не говорил. Катерина, отбросившая было мысли об Алексее, тут же все припомнила и оттолкнула от себя Андрея.

— Значит, все-таки твой муж… Что он сказал тебе? Он прямо обвинил тебя в чем-то? — начал Лопухин расспрашивать.

— Ах нет! — досадливо отмахнулась Катерина.

— Тогда что?

— Ты любишь меня? — вдруг спросила она.

— Что за странный вопрос, — растерялся Андрей.

— Так любишь?

— Да, конечно!

— И хочешь, чтобы мы всегда были вместе?

— Мой друг Катенька… — Андрей осторожно подошел к ней и не менее осторожно привлек молодую женщину к себе. — Что за сомнения? Разве ты не веришь мне…

— Верю.

— Так что ж ты хочешь? — он поцеловал ее. — Что?

Она вздохнула и не смогла продолжать. Точнее, это он не позволил ей, целуя и крепко сжимая Катеньку в объятиях.

— Мне надо идти… — шепнула она.

— Останься, останься же! — Лопухин в душе изрядно досадовал на то, что она всегда уходила. — Будь со мною… Оставь свою жизнь, доверься мне… Беги от прошлого к новой любви!.. — задыхаясь от неожиданно прихлынувшей страсти, он осыпал поцелуями губы, волосы, нежную тонкую шею, плечи, руки Катерины.