Джоан Смит - Призраки прошлого

– Налить вина, милорд?

– Будьте так добры.

Багот налил им обоим вина. Чарити не терпелось остаться наедине с Мертоном и обсудить то, что они услышали.

Когда слуга был уже у двери, Мертон спросил:

– Как была фамилия Мег, Багот? Я закажу букет на ее могилу.

Багот вздрогнул.

– Монтис. Она была сестрой мисс Монтис. Если хотите знать мое мнение, обеих давно надо было выпроводить из дома, – он поклонился и вышел.

– Вот оно что! – воскликнула Чарити. – Мисс Монтис осуществляет месть за смерть сестры!

– Я должен поговорить с маман. Теперь, когда мне все известно, я попытаюсь убедить ее что ее большой вины в случившемся нет. Я ей скажу, что Мег не выбросили на улицу, что она была под присмотром и ей оказывалась нужная медицинская помощь. Мама не должна винить себя в смерти этой девушки. Она, конечно, очень разозлится, что отец скрыл от нее факты, но это лучше, чем сознание вины, которое сводит ее в могилу.

Он пошел в комнату леди Мертон, а Чарити осталась ждать его возвращения в гостиной, где вскоре к ней присоединился Льюис. Он был очень возбужден, но пытался скрыть это и на ее вопрос: «что случилось?» притворно зевнул в ладонь.

– Ничего. Просто читал поэзию. Что нового у вас?

Она вкратце передала рассказ Багота.

– Клянусь всеми святыми, я чувствовал, что старая карга Монтис затевает пакость. Надеюсь, что Джон не станет церемониться и велит ей укладывать вещи. Не хотите ли сыграть в карты, чтобы скоротать время?

Мертон вернулся через полчаса, недовольный.

– Маман отказывается отпускать Монтис, – сообщил он. – Когда я пригрозил, что уволю ее сам, она заявила, что уйдет вместе с Монтис в пансионат для вдов.

– А вы передали ей рассказ Багота? – нетерпеливо спросила Чарити.

– Разумеется. Она ничего не отрицает, даже кое-что добавила. Она сказала, что умирала от зависти к Мег, так как первое время у нее не было детей. По ее словам, Мег была необычайно красива и смела, даже издевалась над маман. Не на словах, а делами: то не выполняла вовремя приказание, то нарочно путала распоряжения или не выполняла вовсе. Ребенок родился в тот день, когда маман добилась, чтобы ее убрали из дома.

– Но насчет пансионата Багот, похоже, ошибается. Маман говорит, что в то время там не было вакансий – об этом знали Алджернон и его жена – да-да, именно тот самый Алджернон. Они находились там несколько месяцев – тайно, не знаю, почему. Поэтому слуги ничего не знали. Что-то связанное с его дуэлью, может, лечил раны. Причину дуэли нетрудно угадать. Вроде, убил кого-то из слуг и вынужден был скрываться от правосудия. Может быть, жена этого убитого была от него беременна и там родила. Во всяком случае, маман уверена, что Мег просто выбросили на улицу. Ей сообщили, что она родила ребенка в открытом поле, никто не помогал ей, из-за этого и мать, и ребенок погибли. Можно не сомневаться, что мисс Монтис не дает остыть угрызениям ее совести.

– На маму такая жестокость не похожа, – заметил Льюис.

– Она была очень зла на Мег, – сказала Чарити. – Ни одна леди не потерпит, чтобы над ней издевались в собственном доме.

– Неудивительно, что Мег преследует ее – она тоже имеет повод для мести, – сказал Льюис.

Мертон окинул его скептическим взглядом.

– Для меня новость, что привидения кипятят чайники на огне и пробивают дыры в стенах.

– Джон, ты меня просто удивляешь, – накинулся на него Льюис. – За обедом ты вроде уже верил в призраков. Лучше определись раз и навсегда – или ты веришь или нет. А вот и мистер Вейнрайт! Теперь ты уже вынужден будешь поверить.

Мистер Вейнрайт присоединился к компании молодых людей, и разговор перешел на Нэгга и прочие сверхъестественные вещи. Вскоре подали чай, а после чая наступило время ложиться спать.

В ту ночь в Кифер Холл привидения наведывались дважды. Одно не было обнаружено до наступления утра; второе произвело такой шум, что те, кто спали в западном крыле, не сомкнули глаз всю ночь.

Лорд Мертон не мог уснуть из-за отказа матери расстаться с мисс Монтис и подобрать другую компаньонку. Он понимал, что иметь подле себя постоянное напоминание о прошлых печальных событиях чревато серьезными последствиями для здоровья леди Мертон. Ему не впервой было сталкиваться с чудаками. У него был кузен, который мечтал переехать в Италию, но так как этому помешала война, он сменил английское имя Джозеф Декастелан на итальянское Джузеппе Мертони, построил итальянскую виллу на берегу Темзы, заполнил ее итальянскими слугами, перешел на итальянскую кухню, приобрел гондолу и читал только на итальянском. В течение десяти лет он и словом не обмолвился со своей говорящей на английском семьей и не жалел об этом.

Какой бы глупой ни казалась эта причуда, она основывалась на реальной жизни. Одержимость Вейнрайта не имела под собой почвы. Однако Мертон понимал, что происшествию в Оружейной комнате действительно невозможно было найти иное объяснение, чем то, которое давал Вейнрайт. Что же это могло быть – привидения или «шумные призраки», о которых говорил спирит?

Многие люди, во всех отношениях здоровые и нормальные, верили в их существование, Монтегью, например. Не придя к определенным выводам, лорд Мертон долго вертелся с боку на бок и, наконец, решил оставить сложные вопросы на утро и заснуть с более приятными мыслями – о мисс Вейнрайт.

В ее неброской красоте не было ничего такого, что пленило бы мужское сердце с первого взгляда. Но чем больше времени он проводил в ее обществе, тем сильнее чувствовал, что ее ненавязчивое очарование таит большую опасность. Она была не кокетка, не старалась играть с ним, как кошка с мышкой, или казаться более обходительной, чем была на самом деле. Напротив, часто высказывала отнюдь не лестные суждения, рискуя вызвать его гнев. Все это приводило его к мысли, что она не та леди, возможность женитьбы на которой может серьезно рассматривать человек его положения. У нее не было особых талантов, не было больших связей. Она не получила приличного наследства, так как ее отец, к несчастью, не был старшим сыном в семье.

И все же ей нельзя было отказать в привлекательности: живые лучистые глаза и обворожительная улыбка, кошачья грация в движениях. Мертон мечтал прокатиться с ней верхом – костюм уже доставили и отослали в ее комнату. Он повезет ее через лесок к ручью, где в детстве ловил головастиков. Уже, наверное, распустились колокольчики. Прекрасное место для… Веки сомкнулись, он заснул счастливым сном.

Не прошло и получаса, как Мертона разбудил низкий грудной голос, напевавший где-то поблизости. Он открыл глаза – на лицо ему падал лунный свет. Это было очень странно, так как лакей всегда задергивал на ночь шторы. Потом послышалось пение, но Мертон не мог сразу понять, что это за звуки. Он сел в кровати и оглядел комнату – у двери освещенная лунным светом стояла женщина в светлой одежде в накинутой на голову шали. Он протер глаза – ему показалось, что это мисс Вейнрайт. Что ей нужно в его комнате? Не может быть, что она – девушка того сорта, которые…

– Мисс Вейнрайт, что случилось? – спросил он.

Женщина сделала шаг вперед. На корсаже платья он заметил темное пятно. Изящным движением руки она прикрыла пятно и издала протяжный стон, затем рука снова поднялась и указала на камин.

– Там! Там он нанес мне смертельный удар. Там я упала, почувствовала, как жизнь покидает меня. О, пожалей меня, ты, неверующий!

Ее платье колыхнулось, и она исчезла. Мертон был так потрясен, что не мог шевельнуться. Боже праведный! Это же поющая монахиня! Наконец-то он увидел ее. Холодный пот выступил на его лбу. Но следующая мысль подстегнула его к действию.

К черту привидения! Это очередная штучка Вейнрайтов! Этот призрак не больше, чем мистификация с его дочерью в главной роли! Это их мелочная месть за его неверие. Ну нет, он не позволит делать из себя дурака в собственном доме. Мертон вскочил с постели, бросился за ней и успел заметить, как подол юбки мелькнул за поворотом лестницы. Он мчался по коридору, глухо шлепая босыми ногами по ковру. Шум, который он издавал, не был настолько громким, чтобы разбудить спавших в этом крыле. Когда Мертон добежал до лестницы, то увидел женщину, убегающую в сторону парадной двери. Перепрыгивая через две ступеньки, полетел он вниз по лестнице, споткнулся и загромыхал по последнему пролету так, что можно было переполошить весь дом. Докатившись до нижней площадки, он огласил холл проклятиями. Из открытой входной двери на него потянуло сквозняком. Женщина исчезла, но он поклялся, что в дом она больше не войдет.

Мертон с трудом поднялся и, хромая, доковылял до двери, чтобы запереть ее. Схватив черную трость из тех, что хранились на китайской высокой подставке, он направился назад в спальню. В это время в холле появился Багот в роскошном синем атласном халате с лампой в руке. Мертон узнал старый халат отца.

– Милорд! – воскликнул Багот, бросаясь к нему. Ночной колпак чуть не свалился у него с головы и висел на левом ухе.

В этот же момент с лестницы слетел Льюис в еще более шикарном халате темно-вишневого цвета, перевязанном черным кушаком с кистями. Он выглядел подозрительно бодрым, словно не ложился спать. Мертон подумал, что он в сговоре с Вейнрайтами. Оглашая воздух ругательствами, он двинулся на брата.

Чарити, услышав шум, подумала, что отец проводит ночной эксперимент.

Девушка зажгла лампу, накинула халатик из синей шерсти и на цыпочках вышла в коридор. Дверь комнаты отца была заперта. Она постучала и, не получив ответа, приоткрыла дверь. Мистер Вейнрайт мирно спал. Не разбудить ли его? Может быть, Нэгг опять разбушевался – отцу будет интересно узнать об этом. Она потрясла его за плечо.

– Папа, вставай, внизу происходит что-то необычное.