– Подъеду к конторе Пентли и загляну в окно. Может, увижу, не отдают ли мое приданое Сент Джону.

– Это мистер Вейнрайт научил тебя видеть сквозь стены? – съязвил Мертон.

Он не обратил внимания на гневные огоньки в глазах девушки. Против его неверия в духов она не считала возможным возражать, но оскорблять подобным образом отца – это уже слишком, здесь она не могла промолчать.

– Виконт Уинтон говорил об окне, милорд, – резко сказала Чарити. – Это требует умения читать по губам, не так ли? К сожалению, это искусство не относится к достоинствам моего отца.

– Извините, – тут же сказал Мертон. – Но признайтесь, мисс Вейнрайт, что представления вашего отца о жизни потустороннего мира – просто чепуха. Ни один здравомыслящий человек не может верить в эту чушь.

– Этим вы называете свою мать сумасшедшей тоже, – отметила она.

– Не совсем. Просто поддающейся внушению. Мы ведь убедились, что кто-то играет с ней в недобрую игру. Ваш отец здесь ни при чем, я его не обвиняю. Его не было, когда это началось. Но я боюсь, что его присутствие усугубит положение. А вот и Сент Джон! – воскликнул он, услыхав шаги в коридоре.

У Чарити не было времени, чтобы дать ему достойный ответ, но внутри у нее все кипело. Мертон подошел к двери.

– Можно вас на минуту, Сент Джон? – позвал он. Викарий вошел в салон робкой походкой, как-то бочком.

– Этот ваш Сент Албан Фонд, – начал Мертон, – как там идут дела? Кто распоряжается деньгами?

– Совет директоров, милорд.

– А вы президент совета?

– Ну да. Таков порядок.

– Кто казначей?

Сент Джон заморгал, не совсем понимая.

– Вы, милорд. Разве вы забыли, что когда фонд учреждался в прошлом году, вы любезно согласились взять на себя роль казначея? Сквайр Локхед – секретарь.

– А! Да-да, именно так. – Мертон слегка покраснел, но старался не выдать смущения. – Просто вылетело из головы – мы так редко собираемся.

– Все делается с минимумом формальностей. Вы заняты поместьем, я текущими делами прихода, теперь вот весенняя ярмарка, и так все время.

– Да-да, понимаю. Просто поинтересовался, поскольку зашел разговор за ланчем.

– Еще вопросы, милорд?

– Нет, это все. Благодарю, что уделяете нам время. Обязательно посещу ярмарку.

Викарий с поклоном удалился. Мертон повернулся к Льюису, который все еще оставался в салоне:

– Чертовски неудобно получилось. Говорил тебе, что Сент Джон невиновен.

– Я никогда не утверждал обратного, – пожал плечами Льюис. – Просто предположил, что мама хочет отдать ему мою долю. – Он счел нужным объяснить свои подозрения Чарити. – Так как в семье нет дочери, мама по завещанию оставила свои деньги мне. Десять тысяч фунтов. Мертон и так богат, как набоб. Но я подумал, что она могла пожалеть Сент Джона, так как он наш кузен и беден, как церковная крыса. Вот я и боюсь, не собирается ли она изменить завещание.

– Ты намекал, что он здесь крутится, чтобы вытянуть из нее деньги для фонда, – сказал Мертон.

Чарити решила разрядить обстановку, пока братья не подрались.

– Викарий не похож ни на вас, ни на леди Мертон.

– Он не кузен по крови, – объяснил Льюис. – Сент Джоны усыновили его при рождении. Хотя не исключено, что он кровный родственник: кузен Алджернон совершал немало подвигов по части женского пола в свое время.

– Возможно, но непохоже, – сказал Мертон. – Викарий родился где-то недалеко от Кифер Холла. Сент Джоны уже были в летах и бездетны. Они вырастили его как джентльмена и как собственного сына. Он учился в университете, получил хорошее образование, но, к сожалению, не получил наследства.

Чарити внимательно слушала, пытаясь разобраться в странном родстве.

– Я подумала, лорд Мертон, поскольку он жил поблизости, то, возможно, знает, что может беспокоить леди Мертон. Не поэтому ли она избрала его на роль доверенного лица?

– Как Сент Джон может знать? Он не намного старше меня.

– Неужели? Он выглядит гораздо старше вас.

– Нет. На самом деле кузен моложе, чем выглядит. Его старит шаркающая походка.

– Сент Джон, конечно, переживет мать, – сказал Льюис. – И если эти визиты будут продолжаться, он меня нагреет на пару тысяч как минимум. Ладно, я пошел. Повтори, пожалуйста, Джон, что мне нужно сделать? Ах, да, чертова шерсть. И подсмотреть, чем занимается мама.

Он вышел. По его беззаботному насвистыванию Чарити поняла, что его не особенно расстроила перспектива поделиться наследством с Сент Джоном.

– Пойдем осматривать тайники? – спросил Мертон и взял Чарити за локоть, чтобы провести ее по дому.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

– Нам нужны будут лампы? – спросила Чарити.

– Сразу видно, что у вас есть опыт в этих делах, – ответил Мертон. – Полагаю, что тайники вроде наших для вас не новость и особого удовольствия не доставят, мисс Вейнрайт. Я уже много лет не спускался в подземное помещение, в «папскую берлогу», как мы называем потайную комнату. Туда ведет потайная лестница.

– Лестница! Это что-то новое, по крайней мере. Куда она ведет? – Чарити с интересом наблюдала, как искусно длинные пальцы Мертона управлялись с фитилем керосиновой лампы. Красиво выделанный перстень с большим изумрудом блеснул на левой руке, когда он поднял светильник.

– Не скажу, это сюрприз, – ответил он. – Боюсь, правда, что вы будете разочарованы. На самом деле это очень неинтересная лестница.

– Вы не цените прелестей жизни, предоставленных вам судьбой, лорд Мертон. Секретная лестница, тайное подземелье… а вы не только не спускаетесь туда годами, но еще называете неинтересными. Вы просто пресыщены.

– Вы мыслите языком поэтов-романтиков, мисс Вейнрайт, смею заметить. О себе могу сказать старой пословицей – «больному желтухой все кажется желтым».

– Вы угадываете мои мысли, милорд. Я собиралась сказать, что если бы у меня в доме были такие тайники, я бы бегала вверх и вниз по десять раз на день.

– Когда я был ребенком, я вел себя как ребенок, – усмехнулся Мертон. – Теперь ребячество уже забыто, у меня достаточно взрослых дел. Вот видите, я все же обидел вас невольным намеком.

Чарити с удивлением отметила про себя, что он оказался более разговорчив, чем она предполагала. Она решила немного подзадорить его.

– Умение получать удовольствие от безобидных развлечений не умирает с возрастом, милорд. Всем нам нужна разрядка время от времени.

– Управление имением такого размера оставляет совсем мало времени для разрядки. Если уж выдается свободная минута, я нахожу более интересное занятие, чем бегать по лестницам.

– Если и сейчас вы предпочитаете заняться более интересным для вас делом, я найду дорогу одна.

– Господь с вами, мисс Вейнрайт! Я вовсе не это имел в виду. В обществе прекрасной леди любое дело приобретает особую привлекательность. Заметьте, мэм, это комплимент, в компенсацию за предыдущую неучтивость. – От него, однако, не укрылось, что ни его неучтивость, ни комплимент не произвели на нее ожидаемого впечатления. – В моей спартанской жизни это целое событие, – добавил он.

– Странно, почему мужчины говорят о спартанцах так, словно они являли образец мужественности. На самом деле их намного превосходили в этом более цивилизованные, не отказывавшие себе в удовольствиях афиняне. Жизнь спартанца так бедна воображением.

Мертон повел ее к утренней гостиной, а затем к потайной лестнице.

– Вижу, что вы хорошо подкованы для дискуссии на любую тему, – ответил он, улыбаясь. – Не совсем обычное умение для молодой леди. Интересно, как это объяснить?

Она нахмурилась.

– Я живу среди людей, которые часто обсуждают самые разные темы и нередко ведут споры. В этом нет ничего странного. Любопытно, с какими молодыми леди вам приходилось иметь дело, если они не имеют собственного мнения или не могут его отстоять.

– Возможно, они имеют и мнение, и способность защитить его, но не делают этого в обществе потенциально выгодной партии.

Чарити почувствовала, что ей недостает опыта в искусстве флирта. Мать ее умерла, когда она была почти ребенком; ее никогда не представляли в свете, и у нее не было подруги, с которой она могла обсуждать такой важный вопрос, как замужество. Неужели она ведет себя не так, как следует? Наверное, именно поэтому ее поклонники так никогда и не решались сделать ей предложение.

Она спросила:

– А как они ведут себя в подобных ситуациях?

– Они со всем соглашаются. Они улыбаются. Они расточают комплименты, делают тонкие намеки. А вы даже не пользуетесь возможностью узнать истинные размеры моих владений.

– Они мне известны. Перед приездом сюда я заглянула в Книгу Пэров.

Мертон поперхнулся. Он закашлялся, потом расхохотался и долго не мог успокоиться.

– Один-ноль. Очень предусмотрительно с вашей стороны.

– Тогда почему вы смеетесь надо мной? – спросила Чарити серьезно.

– Ничто так не развлекает, как правда. Я смеюсь не над вами, а над тем лицемерием, которое принято в отношениях между мужчиной и женщиной.

– Отлично знаю, что вы смеялись надо мной, однако давайте не будем портить удовольствия от экскурсии.

– Вижу, что вас нетрудно будет развлечь, мисс Вейнрайт. В вашем распоряжении все сырые погреба и пыльные чердаки. Можете наслаждаться, сколько заблагорассудится.

– Только не погреба! Я боюсь крыс.

– Должен предупредить, что в тайном переходе есть летучие мыши.

Чарити почувствовала озноб.

– Вы хотите запугать меня! Я не боюсь пауков, но летучие мыши! Брр!

– Вот мы и пришли, – сказал он, ставя на пол лампу. Затем приподнял край ковра в углу утренней гостиной. – Папская берлога! В прежнее время над ней стоял шкафчик, чтобы скрыть вход. Его убирали, когда нужно было выпустить затворника или проведать его. Отличное место для призрака! Никаких усилий – просто забыть убрать шкаф, и бедолага погребен заживо.