– Прежде всего, должен тебя огорчить, но я и в самом деле генерал – губернатор и единственный законный правитель этих мест шейх Харун бин Халиль.

– Но, как же так? Я же…

– Шш, милая, успокойся, и позволь мне всё объяснить. Так вот… Моим отцом был шейх Халиль бин Дауд. Человеком он был суровым, но справедливым, за что местные жители его очень любили. А вот моя мать… Ты, кстати, с ней уже успела познакомиться во время своего первого пребывания здесь, помнишь?

Ещё бы! Я прекрасно помню, как умудрилась нагрубить женщине, сына которой люблю больше жизни. Мне стало очень стыдно, в чём я не преминула сразу же, признаться.

– Не волнуйся, любовь моя, она прекрасно тебя понимает, и не держит зла. Напротив, ей хотелось бы с тобой подружиться. Завтра, я представлю вас друг другу как следует. Ну а теперь, позволь мне продолжить рассказ. Итак, …

Моя мать родом из Англии. Её отец, баронет, был страстным любителем путешествий, а мать, была ближайшей подругой знаменитой Флоренс Найтингейл. Как и Флоренс, моя бабушка всё положила на алтарь самопожертвования, дни и ночи проводя в госпиталях и приютах, где могла понадобиться её помощь. Тридцать лет назад, обе подруги, сопровождаемые моим дедом и их единственной дочерью Мелани, совершили путешествие в Египет, чтобы поделиться с тамошними сёстрами милосердия своим опытом и знаниями. Мама частенько была предоставлена самой себе, поэтому много времени проводила в прогулках по Каиру. Во время одной из таких прогулок, мама, тогда ещё совсем юная семнадцатилетняя девушка, познакомилась с моим отцом, прибывшим в Египет по делам. Молодые люди влюбились друг в друга с первого взгляда. Однако, по всем социальным меркам, между ними пролегала огромная пропасть – она была христианкой, он – мусульманином. Разумеется, её родители никогда бы не одобрили подобный мезальянс. И молодые люди сговорились сбежать. Они приехали сюда, в Бискару, и долгие годы жили в мире и согласии, управляя этими землями.

Через год после побега, у них родился я. К тому времени, стало известно, что безутешные родители вернулись на Родину. Мама решилась написать им письмо, в котором сообщила о рождении внука. Для неё было очень важным, чтобы они её простили, и чтобы её отец, дал малышу христианское имя.

Вскоре пришёл ответ. Родители, узнавшие о внуке, простили нерадивую дочь, но выдвинули одно условие. После того, как мне бы исполнилось шестнадцать, я, в течение трёх месяцев каждого года, должен был гостить в их поместье в Англии, чтобы они могли иметь возможность наблюдать за тем, как я расту, и принимать живое участие в моём воспитании. Знаешь почему я поперхнулся, когда, ты впервые назвала меня Томом? Потому, что имя, которое дал мне дед – Томас Роберт Деринджер. Тогда, мне это показалось символичным.

«Надо же, а мне и в голову тогда не пришло, обратить на это внимание. Я просто из ребячества тогда решила сократить имя Фантом до одного слога».

А Том, тем временем продолжил:

– Благодаря родителям, я рос достаточно образованным молодым человеком, а когда мне исполнилось восемнадцать, было решено, что по протекции деда, я буду зачислен в военную академию. Там, в Англии, изучая дисциплины и языки, я по-настоящему увлёкся легендами о благородном шервудском разбойнике Робин Гуде. В своих мечтах, я множество раз спасал бедных и обездоленных от рук тиранов, и убийц. И, кто мог тогда подумать, что однажды мои мечты осуществятся.

На нашу землю пришли чужаки. Французские легионеры, вторгшись на эти земли, стали строить форты, укреплять гарнизоны. Не испытывая никакого сострадания, они истребляли местных жителей, насиловали и продавали женщин.

Мириться с их присутствием, становилось с каждым разом всё сложнее. Тогда-то, мне впервые и пришла в голову идея, стать эдаким Робин Гудом – защитником обездоленных здесь, на Родине. Я собрал верных людей, и с их помощью, мы стали совершать вылазки в стан врага. Моё правильное произношение ставило французов в тупик. Они были уверены, что я француз. А так, как никому, ни разу так и не удалось увидеть моего лица, меня окрестили призраком – месье Фантомом.

Отличное знание местности позволяло начисто заметать следы. У меня было идеальное алиби: я был сыном правителя. Никому бы и в голову не пришло, что я и разбойник – одно лицо.

А затем, умер отец, и следующим губернатором стал я. Для того, чтобы уж совершенно исключить у кого бы то ни было любую мысль о возможном сходстве с разбойником, было решено, что я кардинально поменяю внешность. Только самые близкие и доверенные люди знают правду, но они будут молчать.

Изменение внешности было удобно ещё и тем, что во времена моих отъездов в Европу, любой из моих соратников мог в случае необходимости переодеться в этот маскарадный костюм, тем самым отводя подозрения от моей персоны.

Наше противостояние с военными стали приобретать всё большую популярность и массовый характер. Десятки людей ежедневно изъявляли желание вступить в ополчение. Но, мы не хотели торопиться. Что могли сделать сабли и кинжалы против ружей и пулемётов?

Я стал всё чаще отлучаться из Бискары. В Европе и Америке, я закупал необходимое оружие, и перевозил на корабле до Аннабы. Наши люди принимали ценный груз и распределяли между повстанцами.

Однажды, около месяца назад, я, заполнив до отказа оружием трюм межконтинентального судна «Колумбия», возвращался из Америки домой. Всё было так же, как и всегда. Я не испытывал ничего, кроме скуки, приготовившись к долгому и утомительному путешествию. Но, только до тех пор, пока не встретил тебя, – Он чмокнул меня в нос.

– Меня? – удивилась я.

– Именно, – улыбаясь, ответил он. – Вот, как это было…

Глава 40

Его рассказ о том, как он следил за мной на корабле, вызвал у меня поток воспоминаний о тех днях. Бедняга Вик, морская болезнь едва не доконала его, и мне приходилось заботиться обо всём самой.

– Так вот, откуда у тебя моя шаль! А я всё гадала, каким образом она могла оказаться в твоей сумке.

– Ничего удивительного. С тех самых пор, я с ней не расставался.

Подумать только! Я и не предполагала, что мой Том такой сентиментальный! Мне только одно непонятно, почему он так агрессивно повёл себя со мной под видом шейха? Почему, заставил принять участие в гонке, и запретил другим помогать мне?

– Дело в том, что путь мой, первоначально шёл не в Бискару. Встреча с моими людьми должна была произойти в другом месте. Но, увидев тебя в мужском облачении и с конём, спускающихся с трапа, я понял, что ты собираешься участвовать в гонке. Уже тогда, я знал о той опасности, что тебя подстерегала.

По первоначальному плану, мой человек, переодевшись шейхом, должен был объявить старт, но я не мог остаться в стороне. Изменив планы, я спешно вернулся в Бискару, и сам встретил участников. Ты была с мужем, и мне даже показалось, что вы вполне со всем справитесь. Но потом, случилась та драка.

По странному совпадению, в то же самое время, я должен был встретиться той забегаловке с Мусой. Я и понятия не имел, что вы там, а когда узнал, было уже поздно. Клянусь, я делал всё возможное, чтобы спасти твоего мужа!

– Знаю, – перебила я его, – я видела тебя там.

– Да. Когда я увидел, как тот мужик занёс над тобой лезвие, я чуть с ума не сошёл от горя. Поверь, тогда, я готов был отдать что угодно, лишь бы остаться с тобой, но не мог. На место убийства уже спешили солдаты, и нам с Мусой пришлось уйти.

С той минуты всё изменилось. Ты и понятия не имела, какой опасности подвергалась. После того, как ты осталась вдовой, любой мог предъявить на тебя права. Тогда я понял, что единственный способ тебя спасти, это официально вывести из города, а затем, устроив похищение, доставить тебя сюда, во дворец. Здесь, после того, как бы ты оказалась в безопасности, я бы во всём тебе признался, и предложил остаться со мной.

– Что же изменилось?

– Всё изменилось, когда ты, думая, что я не понимаю ни слова, принялась рассказывать мне о том, как важна была для тебя победа. Я узнал о твоей мечте, и я не смог её у тебя отнять. Мне пришлось организовать твой побег. Ну, а что было дальше, ты уже знаешь.

Да, я знала, и теперь, прекрасно понимала его мотивы. Только…

– Послушай. А как же насчёт последних дней? Для чего понадобилось похищать меня на этот раз?

– О, это мы с Мусой придумали ещё в Фаррадже. Помнишь, он сказал, что не может ехать с нами, так как у него остались дела в городе? – и, когда я кивнула, продолжил, – На самом деле, в то время, как мы с тобой якобы искали оазис Аль – Сиррун, Муса поспешил в Аль – Хамсу, и всё подготовил для твоей доставки сюда.

– Но почему?

– А потому, моя любопытная любовь, что одинокая женщина, ставшая обладательницей большого денежного приза, не прожила бы больше пяти минут, и была бы убита за первым же углом. Как нам удалось узнать, аравийский принц назначил большую сумму за твою голову и поимку Мухиба. Поэтому, Мусе пришлось срочно инсценировать ваше с конём похищение, и тайную доставку сюда, во дворец. Кстати, опережая твой вопрос, отвечу, да, Мухиба тоже пришлось усыпить, иначе привезти его сюда было бы невозможным.

– Так, Мухиб здесь? – от нетерпения, я подскочила на постели. Я так по нему соскучилась, и мне уже не терпелось обнять своего чемпиона, и угостить какой-нибудь вкуснятиной.

– Здесь. Смею, тебя заверить, что ему отведено лучшее стойло во всей моей конюшне. За ним присматривают даже лучше, чем за мной. Завтра, ты сама сможешь во всём убедиться.

– Но…

– Никаких, но! Завтра – значит завтра! Ну, а сегодня, любовь моя, ты принадлежишь только мне! – перекатившись, он навис надо мной, и все мысли о сопротивлении тут же выветрились у меня из головы.


Прошло два месяца. Жизнь во дворце протекала безмятежно. Дни, я проводила больше в обществе матери Тома, перенимая от неё опыт управления домом, слугами, хозяйством. Ну, а ночи, наполненные негой и страстью, были посвящены лишь Тому. Под его чутким руководством, я каждую ночь, с упоением отдавалась всепоглощающему чувству.