– Что бывает роковым для женщины, которая много думает.

Она опустилась в кресло напротив Брэндона, с опаской поглядывая на него.

– Вы твердо решили, что я вам не нравлюсь, верно? Хотелось бы знать почему? Я напоминаю вам какую-то другую женщину, которая причинила вам боль?

Он нахмурился, продолжая смотреть на нее поверх бокала.

– Я не настолько глуп, чтобы наказывать вас за чужие грехи.

– За что же тогда вы хотите меня наказать?

– Я вовсе не хочу этого. Вообще не имею желания причинить вам какой-нибудь вред.

– Тогда чего вы хотите?

Брэндон посмотрел в бокал. Огонь отражался в жидкости, похожий на красные искры на янтарном бархате. Чего он хочет? Его должно интересовать одно, и только одно – правда. Но если быть честным до конца, он должен признаться, что он хочет ее. Всю ее.

– Я хочу поцелуй, который вы мне должны.

– Только один простой поцелуй?

Он кивнул, встретившись с ней взглядом. Между ними словно пробежал ток. Взгляд Брэнда остановился на ее губах, и он в который раз восхитился их нежно-розовым цветом.

– Если это все, что вам нужно, забирайте свой поцелуй и уходите.

Она поморщилась, словно от чего-то кислого, видимо, не понимая, что ее собираются соблазнить.

Брэндон решил не ограничиваться поцелуем. Поцелуй – первый выстрел в грядущей битве. Секретное оружие, которое в нужный момент может произвести эффект разорвавшейся бомбы.

– Вы правы. Получу-ка я свой поцелуй и уйду.

Верена сложила руки на коленях, поджала губы и закрыла глаза. Брэндон едва сдержал смех.

– Что это?

Она открыла один глаз.

– Поцелуй.

Слово прозвучало невнятно, потому что было произнесено сквозь стиснутые губы. Тогда Брэндон усмехнулся:

– Да перестаньте. Я даже не уверен... – Он оглядел комнату и покачал головой. – Нет, не здесь.

Верена открыла оба глаза.

– Что вы хотите этим сказать – «не здесь»?

– Здесь слишком светло.

– Светло? Да какая разница?

Он взмахнул рукой.

– Мне нужна романтическая атмосфера, а это вещь деликатная.

– Романтическая? Кто сказал, что наш поцелуй должен быть романтическим?

Он поднял бровь:

– Мы договорились, что поцелуй я получу когда и где захочу.

Она нахмурилась, и Брэндон понял, что она пытается вспомнить условия пари.

– Мне кажется... возможно, мы...

– Можете спросить Джеймсона, когда увидите его в следующий раз. А сейчас я хочу получить свой поцелуй... – Он мгновение смотрел ей в глаза. – И непременно в вашей спальне.

Она вскочила с кресла, как подброшенная пружиной, чуть не споткнувшись.

– Что?

– Я хочу получить поцелуй в вашей спальне, – повторил он.

– В мою спальню вы не войдете.

– Пытаетесь увильнуть от выполнения условий пари, да? Впрочем, ничего удивительного.

– Я не увиливаю. Вы беспардонно пользуетесь моим положением.

– Никто не заставлял вас принимать условия пари. Значит, вы отказываетесь их выполнить? – Он пожал плечами. – В таком случае леди Фарли, владелица игорного дома, который вы так любите посещать, будет рада узнать о вашей склонности не выполнять взятых на себя обязательств.

Верена стиснула зубы. Затем подбоченилась и вздернула подбородок.

– Я не позволю вам везде болтать о том, что отказалась сдержать слово, но...

Верена оказалась в затруднительной ситуации. Она знала, что слово Сент-Джона имеет очень большой вес.

Молодая женщина вздохнула, с трудом скрывая раздражение:

– Хорошо, Сент-Джон. Будь по-вашему. Я позволю вам войти в мою спальню, но об этом не должна знать ни одна живая душа.

Он поставил бокал на стол и встал.

– Я – джентльмен.

Верена фыркнула совсем не подобающим леди образом, Брэндон усмехнулся.

– Следуйте за мной, Сент-Джон. И никому ни слова.

Она распахнула дверь, и к ее ногам рухнул Гербертс.

Верена сердито на него воззрилась:

– Гербертс! Вы смеете подслушивать?!

Дворецкий с трудом поднялся на ноги.

– Я? Подслушивал? Нет, миледи. Я просто мыл дверь.

– Ушами? Как странно! А теперь пропусти нас.

Гербертс сложил руки на груди.

– Вы что, правда собираетесь вести этого типа в свою комнату?

– Я заключила пари.

– Ну, так я разделаю его под орех. Не могу спокойно смотреть, как вы губите себя. У меня тоже есть принципы.

Брэндон очень в этом сомневался, но благоразумно промолчал.

– Гербертс, вы не должны вмешиваться в мои дела. – Верена вышла в коридор, мужчины последовали за ней. Дворецкий поспешно забежал вперед, остановив хозяйку у лестницы.

– Ради... – начала она раздраженно. – Видимо, я обречена весь вечер бороться с упрямыми мужчинами. Я заключила пари, Гербертс.

– Это я уже слышал. Жаль, что вы заключили такое пари.

Верена вздохнула.

– Мне тоже жаль. И тем не менее... – Она подняла голову, глаза ее вспыхнули. – Ах!

– Что? – нахмурился Брэндон.

– Я кое о чем подумала. – Верена торжествующе на него посмотрела. – Мы не договорились, что вы получите поцелуй, оставшись со мной наедине. Я могу взять с собой сопровождающего.

Брэндон сердито на нее посмотрел:

– Что-то не припомню, чтобы в условия входил сопровождающий...

– Как не можете припомнить и обратного. Таким образом, я могу взять кого-нибудь, если захочу. Гербертс, вы будете моим сопровождающим.

Тряхнув золотистыми локонами перед носом Брэндона, Верена прошуршала шелками мимо него и стала подниматься по лестнице.

– Вы идете, мистер Сент-Джон? Я не могу ждать всю ночь.

Он смотрел, как она поднимается, уверенный в том, что плутовка нарочно его мучает, соблазнительно покачивая бедрами.

Гербертс вздохнул.

– Надеюсь, вы не сердитесь, сударь. Я не хотел вмешиваться. Вы настоящий джентльмен. Столько времени находились с дамой наедине и даже не прикоснулись к ней. Это о многом говорит.

– Спасибо.

– И я не виню вас в том, что вы хотите ее поцеловать. Просто хозяйка... она была ко мне добра, а я добра не забываю. Так что пошли. Лучше вам побыстрей получить свой поцелуй, пока не появились кухарка с Питерсом.

Брэндон подумал о том, что дворецкий хлопнул бы его по плечу, если бы посчитал, что этот жест будет воспринят правильно.

Брэнд вздохнул и поставил ногу на первую ступеньку. И вдруг остановился.

– Гербертс, тебе нравятся мои часы?

Дворецкий поднял руки.

– Я не брал ваши часы, не брал!

– Знаю. Они при мне. – Брэнд вытащил из кармана свои новые часы. – Хотел бы ты их получить?

Дворецкий захлопал глазами.

– Каким образом?

– Я их тебе отдам. Прямо сейчас.

Гербертс уставился на часы, в глазах вспыхнул алчный огонек.

– Что я должен сделать?

– Просто поднимайся по лестнице без спешки.

Гербертс посмотрел на часы, потом на ступеньки.

– На сколько задержаться-то? Я не хочу, чтобы хозяйка рассердилась. Она может даже сглазить, когда не в настроении.

– На пять минут.

– На пять... о нет, сударь. Я знаю, что может случиться за пять минут.

– Тогда на две. Я просто хочу, чтобы поцелуй получился запоминающимся. – Брэндон видел, что слуга колеблется. – Даю тебе слово джентльмена, что не сделаю ничего, что вызвало бы ее недовольство.

Брэндон приподнял часы так, чтобы они оказались на уровне глаз дворецкого, серебряная крышка блестела на свету.

– Что скажешь?

Гербертс сглотнул, не сводя взгляда с часов.

– Я не должен.

– Гербертс, обещаю не причинить ей вреда.

Гербертс посмотрел Брэндону прямо в глаза, словно желая заглянуть ему в душу. Затем кивнул и сказал:

– Высокая лестница.

– Да.

– А у меня так болит колено.

Брэндон уронил часы в протянутую ладонь дворецкого. Они исчезли в мгновение ока.

– Две минуты и ни секундой больше, – сказал Гербертс. Брэндон не стал ждать. Он помчался вверх по лестнице, морщась каждый раз, когда наступал на больную ногу. В рекордный срок он оказался на верхней площадке, но там ему открылся длинный коридор с немыслимым количеством дверей. Проклятие! Которая же из них...

– Вы идете? – Верена стояла у последней.

Брэндон приблизился к Верене. Она посмотрела в сторону лестницы. Наверняка Гербертс где-то рядом.

– Где Гер...

Сильные теплые пальцы сомкнулись на ее руках, и, прежде чем Верена успела сказать хоть слово, ее втащили в комнату. Брэндон закрыл дверь, повернул в замке ключ и прислонился к двери, скрестив руки на своей широкой груди.

У Верены перехватило дыхание. Брэндон еще не просох после дождя, рубашка липла к телу, подчеркивая каждую мышцу.

– Где... где мой дворецкий?

– Поднимается по лестнице, пока мы разговариваем. Времени у нас мало. – Оттолкнувшись от двери, он шагнул вперед. – Я хочу свой поцелуй.

– Подождите, пока не придет...

– Вы действительно хотите, чтобы ваши слуги это видели?

– Я вообще не хочу, чтобы кто-то это видел, – с жаром сказала она. – По правде говоря, я вообще не хочу, чтобы меня целовали.

– Тогда не надо было заключать пари.

– Я не хотела, но вы бросили мне вызов.

Он взял ее за руку и привлек к себе.

– Хватит разговоров.

– Но я еще не все ска...

Он коснулся губами ее шеи, его губы проложили горячую дорожку к ее левому уху, заставив Верену затрепетать.

– Вы все еще хотите что-то сказать? – пробормотал он. – После всех наших восхитительных разговоров? Боюсь, от такого напряжения у меня взорвутся мозги.

Верена попыталась справиться с горячей волной вожделения, грозившей ее захлестнуть.

– Но если у вас взорвутся мозги, они испачкают мой новый ковер.

Брэндон поднял голову и испытующе посмотрел на Верену, не снимая ладоней с ее талии.

– Вы очень жестоки! Вам это известно?

Она ответила ему точно таким же взглядом, уголки губ тронула непрошеная улыбка. У Брэндона перехватило дыхание. Внизу, в гостиной, при свете лампы, она показалась ему прекрасной – золотистые локоны, безупречная кожа, прямой нос, но здесь, держа ее в объятиях, он видел россыпь едва заметных веснушек на носу, чуть-чуть неровные нижние зубы. Но эти небольшие недостатки делали Верену еще привлекательнее.