Пока Гриффин, учитывая неловкость ситуации, вел себя безукоризненно. По прибытии он позаботился о размещении Джастин в удобной спальне, расположенной на том же этаже, что и детская, которая, кстати, была на удивление хорошо подготовлена к приему ребенка и его кормилицы. Вероятно, Доминик кого-то послал, чтобы предупредить домочадцев о предстоящем вторжении. Убедившись, что женщины и ребенок устроены, Гриффин сообщил, что ужин им принесут, и исчез.

Хотя Джастин понимала, что его отсутствие — это способ дать ей привыкнуть к новому окружению, все же ей казалось, что муж ее избегает. По пути она размышляла, пожелает ли он спать в ее комнате. Но у него, похоже, такого желания не возникло. Вероятно, он решил, что его защита от неведомой опасности здесь не нужна, потому что слуги были наняты лично Домиником, а значит, многократно проверены. Также он, видимо, не собирался проводить время в ее компании, равно как и продолжать кампанию по ее соблазнению. Джастин стоически напомнила себе, что она и сама не хочет этого и вполне комфортно себя чувствует в одиночестве. Точнее, не в одиночестве — ее компанией будут Роуз и малыш. Они же обеспечат ее занятость. Ухаживания Гриффина не входили в ее планы.

Не исключено, что его уже тошнит от женщин и ребенка, что вполне понятно после такого путешествия. Даже она признавала, что оно прошло ужасно.

Началось все хорошо. Вскоре после завтрака она и Гриффин поехали в городском экипаже к Эйдану и Вивьен, якобы с утренним визитом. Выскользнув через заднюю дверь, они встретились с Фелпсом, Роуз и малышом, которые прибыли в наемном экипаже, после того как выбрались из дома через запасной выход из «Золотого банта». Потом вся компания погрузилась в неприметный экипаж, который направился к выезду из города. Учитывая, что ежедневно из города выезжает множество похожих друг на друга экипажей, у них были все основания затеряться в толпе.

Отец Джастин наверняка получил бы удовольствие от участия в такой мелодраме, но ее саму все происходящее лишь привело в дурное расположение духа. Роуз явно чувствовала то же самое, поскольку непрерывно ворчала, проклиная мерзких бандитов и неудобства утренних путешествий. Стивену путешествие тоже не понравилось, и почти все дорогу до Суссекса он демонстрировал силу своих легких, плача и завывая на все лады. Замолкал он, только когда Роуз давала ему грудь.

Когда она в первый раз без всякого стеснения обнажила грудь в присутствии Гриффина и Фелпса, Джастин была ошеломлена. Но Фелпс при этом и глазом не моргнул, а Гриффин, насмешливо покосившись на Джастин, надвинул шляпу на глаза и сделал вид, что спит. Такому равнодушию Джастин могла только позавидовать. Она объяснила себе, что если мужчины работают в борделе, они привыкли к виду женских грудей, даже таких впечатляющих, как у Роуз.

К тому времени как они прибыли в деревенский дом Доминика, даже у Гриффина стали сдавать нервы. Провести несколько часов в наглухо закрытом экипаже с непрерывно орущим младенцем, ворчащей женщиной и кучей багажа — серьезное испытание даже для святого. А святых в их небольшом коллективе не было — это Джастин было доподлинно известно. В довершение всех неудобств они почти не останавливались, чтобы минимизировать вероятность случайного обнаружения.

Поэтому она никак не могла винить Гриффина за то, что он покинул их с такой поспешностью. День был долгим и суматошным, и бедолага заслуживал отдыха от сонма обрушившихся на него неприятностей, в число которых Джастин включала и себя.

Она тоже намеревалась отдохнуть, как только найдет книгу, которая поможет ей уснуть. По крайней мере, в этом она убеждала себя, поскольку было бы в высшей степени неприлично, если бы она искала мужа, который мог бы сам найти ее, стоило только захотеть.

Найти и соблазнить.

Джастин мысленно обругала себя за скандальные мысли. Возможно, Гриффин хотел соблазнить ее под влиянием момента, но этот момент явно прошел. Вот и хорошо. Она и не думает об этом жалеть.

Из темноты появился вездесущий Фелпс.

— Миссис Стил, могу я вам чем-нибудь помочь?

Сначала Джастин удивилась, что с ними едет Фелпс, но потом поняла, что Гриффин без него как без рук. Странный человек совмещал функции лакея, дворецкого и мастера на все руки. Он всегда был рядом и мог урегулировать любую проблему. Слуги Доминика, конечно, были достойны доверия, но в непривычных обстоятельствах даже Джастин было приятно видеть знакомое лицо. Этот мужчина не подведет ни при каких обстоятельствах.

То, что она радовалась человеку, который работал в игорных домах и борделях, показывало, как далеко она вышла за пределы своей прежней размеренной жизни.

— Нет, у меня все в порядке, — сказала Джастин и улыбнулась. — У дяди Доминика очень удобный дом, правда?

— Да, миссис, очень удобный, — мрачно ответствовал Фелпс, — но я никогда не любил деревню.

— Почему? Здесь же так приятно!

Джастин не знала, что у Доминика есть загородный дом. Возможно, он использовал его в работе, но скорее отдыхал здесь сам. Дом небольшой, но ухоженный, элегантно, без показухи, обставленный. Занимался им явно мужчина. Здесь преобладали приглушенные тона, полированное дерево и классическая мебель. Джастин намеревалась как можно скорее исследовать и дом, и окрестности.

Ее реплика вызвала у Фелпса тяжкий вздох.

— Дом — это еще не все, что нужно для жизни.

— Я понимаю. Вам, наверное, не хватает миссис Фелпс. — Она поколебалась, но все же не сумела сдержать любопытства и спросила: — Вы всегда жили в Лондоне?

— Да. У меня и моей миссис была маленькая таверна возле «Ковент-Гарден». Однажды там появился мистер Гриффин. Он тогда только приехал в Лондон. Тощий парнишка, понятия не имевший, как жить дальше. Моя Мэгги пожалела его и иногда подкармливала, чтобы не голодал. Но мистер Гриффин этого не забыл. Когда он купил «Корморант», сразу предложил нам место в его доме. И мы с радостью согласились. Устали, знаете ли. Все заботы и тревоги на нас, помощи никакой… А теперь мистер Гриффин о нас заботится.

Джастин облокотилась о перила лестницы и с интересом слушала.

— А когда это было? Когда вы начали на него работать?

Фелпс, похоже, опомнился.

— О, это было так давно, миссис. Я уж и не припомню. Вы лучше спросите мистера Гриффина.

Джастин вежливо улыбнулась. К таким ответам она уже привыкла.

— Он ждет вас в библиотеке, — добавил Фелпс. — Подать вам чай?

Она сумела не выдать удивление.

— Нет, спасибо, чай не надо. Уже поздно.

Шагая к библиотеке, Джастин размышляла, что она для Гриффина очень уж предсказуема. Можно сказать, открытая книга. Она хотела было повернуть обратно и вернуться в свою комнату, но побоялась, что он посчитает ее трусихой.

Да и чего ей бояться? Между ними ничего не произойдет. В этом она была уверена.

Джастин вошла в библиотеку, которая оказалась некой комбинацией библиотеки и гостиной. Вероятно, это была самая большая комната в доме. Одну стену от пола до потолка занимали книжные шкафы из полированного розового дерева. У другой стены главное место занимал большой камин, над которым висело роскошное зеркало в позолоченной деревянной раме. Перед камином было расставлено несколько обитых светло-зеленой и золотистой парчой стульев и диванов, а в углу стоял массивный письменный стол, тоже из розового дерева, за которым работал хозяин. Пол был закрыт толстым ковром, подобранным в тон обивке. Несмотря на большие размеры, комната казалась удивительно уютной. Создавалось впечатление, что из нее только что вышла большая счастливая семья и разбрелась по своим спальням. Остался только хозяин, спокойно потягивающий бренди.

Сидевший у камина Гриффин оглянулся, услышав ее шаги. Он с ленивой грацией встал и поставил стакан на стоящий рядом столик.

— А я все думал, когда же ты отправишься осматривать дом, — сказал он. — Наверху все нормально?

Джастин кивнула и еще раз с любопытством оглядела комнату. Обычно Гриффин требовал, чтобы в комнате, где он проводил время, было много ламп и свечей. По мнению Джастин, это было весьма необычно для человека, чья жизнь проходила в тени.

Но сегодня в комнате горели только камин и несколько свечей, так что по углам сгустилась темнота. За прошедшее время Джастин успела привыкнуть к освещению и ярким краскам дома Гриффина, к лондонскому шуму. Теперь она получила возможность расслабиться. Последние недели были очень напряженными, одна проблема следовала за другой. Только теперь в полумраке и тишине этой красивой комнаты она поняла, как сильно ей не хватало мирного покоя деревни.

— Да, — сказала она, когда Гриффин предложил ей кресло рядом со своим. — Ребенок спит, и Роуз наконец перестала ворчать.

— Слава богу, а то я думал, что Фелпс ее придушит после второго часа пути.

Джастин округлила глаза.

— Разве? Я могла бы побиться об заклад, что это будешь ты.

Он рассмеялся.

— Туше, мадам. Хочешь бренди? — Он подошел к столику, сплошь уставленному бутылками и графинами.

Она вздохнула.

— Уверена, что я не должна его хотеть, но, может быть, бренди поможет мне заснуть.

— Вот-вот. Можешь считать его лекарством.

Когда он вручил ей стакан, Джастин сморщила нос, глядя на количество жидкости в нем.

— Мистер Стил, вы оказываете опасное влияние на мою мораль.

Гриффин облокотился о каминную полку и молча смотрел на жену. Он выглядел элегантным и опасным. Одетый, как всегда, в черное, с длинными, завязанными сзади волосами и довольно заметным шрамом на виске, он казался вырванным из другого времени и места. Его можно было легко представить разбойником с большой дороги или пиратом, или даже боссом преступного мира, которым, собственно, его многие и считали. Но одновременно он казался своим в этой обстановке. Можно было предположить, что он только что отослал детей спать, а сам допивает бренди и собирается идти наверх к жене.