Мелонга постарался также передать ей все свои познания о лекарственных растениях и настоях из трав и считал, что в этом она не уступит любому индейскому шаману.

— Теперь мне не придется беспокоиться за тебя, — уверенно сказал он и пошутил, что делал крайне редко: — Разве что за тех, кто сдуру тебя обидит.

В фактории, где они остановились по пути, Мелонга разговорился с женщиной из племени чероки, которая была женой владельца фактории. Он уговорил ее продать одно из своих кожаных индейских платьев и объяснил Джеси, что в таком платье ей будет гораздо удобнее, чем в муслиновом. Индианка добавила к платью еще и вышитый бусами ремень, которым индейские женщины повязывали голову, чтобы волосы не падали на лоб.

Джеси быстро оценила совет Мелонги насчет индейского платья. В нем было гораздо удобнее ехать верхом. Она поняла, что встречным людям совершенно безразлично, белая она или индианка. Но, подъезжая к форту, она все же переоделась в муслиновое платье, опасаясь, что солдаты не станут помогать скво[3] добираться до Техаса. А лицо ее в пути так загорело, что ее вполне можно было принять за индианку.

Джеси чуть не плакала при мысли, что она скоро расстанется с человеком, которого полюбила всей душой.

— Что поделаешь, — серьезно сказал Мелонга, — у нас в жизни разные пути.

— И я больше тебя никогда не увижу?

— Только на том свете. А до тех пор желаю тебе мира и счастья. — Мелонга положил сильную руку на плечо Джеси, посмотрел ей в глаза и сказал: — Прислушивайся к своему сердцу, девочка, чтобы не прозевать, когда оно заговорит.

Мелонга нагнел молодого индейца чероки, который служил в форту разведчиком. Его звали Телвах. Мелонга попросил его сопровождать Джеси до форта Бэрд. Тому эта идея не очень поправилась, но он согласился из уважения к шаману.

Он сказал Джеси, что в окрестностях форта Бэрд неспокойно. Им придется ехать быстро, редко отдыхать и стараться по возможности никому не попадаться на глаза — индейцы команчи вышли на тропу войны. Джеси заверила его, что отставать не будет.

Как и предсказывал Телвах, дорога длиной в двести миль оказалась очень изнурительной. На полпути они поменяли лошадей, чтобы ехать побыстрее. Хотя Джеси была вконец измотана, она не просила Телваха устроить привал, но была рада, когда он делал это сам. Они спали всего несколько часов в сутки, потому что Телвах находил дорогу и в темноте и хотел поскорее добраться до цели и покинуть территорию команчей, которых все боялись.

Джеси внимательно оглядывала окрестности. Это была холмистая равнина, здесь росли лишь мескитовые деревья и колючие кактусы-опунции. Погода стояла теплая, хотя в Джорджии уже, наверное, осень и прохладно.

Дома.

Каждый раз, когда Джеси думала о покинутом доме, у нее к горлу подступал комок. Хотя ее сопровождал Телвах, она чувствовала себя одинокой, и ей было страшно.

Она почувствовала облегчение, когда под вечер шестого дня они наконец достигли реки Тринити-Ривер, Телвах показал вверх по течению и сказал:

— Форт там. Осталось полдня пути. Сегодня хорошенько выспимся.

Он дал Джеси несколько кусков вяленого мяса, и она с жадностью его съела. Они ехали уже почти неделю и питались в основном вяленым мясом, фруктами и орехами, да и того Телвах выдавал понемногу. Он отказывался разводить костер, чтобы поджарить мелких животных, а их вокруг было предостаточно, да и поймать их не представляло трудности. Дым сразу привлечет внимание врагов, объяснил он. Так что Джеси съедала то, что он ей давал, расстилала на земле одеяло и молниеносно погружалась в сон, несмотря на голодное урчание в животе.

Но в тот вечер, который они провели на берегу Тринити-Ривер, у нее от голода даже начались рези в желудке. Она приказала себе не думать о еде. Они уже почти на месте. Добравшись до форта, она первым делом наестся до отвала — в последние дни Джеси чувствовала, что начинает слабеть.

Ночью ей снилась еда. Вкусные обеды Виолетты перемежались воспоминаниями о восхитительных пикниках, которые летом устраивали на лужайках Редоукса. Ей снились жареные куры с хрустящей корочкой, толстые ломти ветчины, овощи из собственного огорода: фасоль, зеленый горошек, разрезанные на кружки помидоры. Из корзин высовывались золотистые булки, и на скатертях горками лежали разнообразные пирожки и пирожные.

Запах жарящихся на вертеле поросят заставил ее сглотнуть во сне слюну. Она даже почувствовала жар от углей. Почему так печет? Ей всегда говорили, что жарить мясо на вертеле надо медленно, тогда оно будет нежным и…

Джеси рывком подскочила на одеяле. Жар шел вовсе не из ее вкусного сна — припекало солнце. Оно стояло уже высоко в небе — было не меньше десяти часов утра. Поднявшись на ноги, Джеси стала оглядываться в поисках Телваха, хотя инстинктивно уже знала, что его нет. Они всегда пускались в путь еще затемно, а раз она проспала до десяти часов, это означало одно — он ее покинул.

«Не украл ли он мою лошадь?» — в испуге подумала Джеси. Но кобылка оказалась там, где она ее оставила, и Джеси упрекнула себя за подозрительность. В конце концов Телвах довел ее почти до самого форта — оставалось всего несколько часов езды. А сам, видимо, по каким-то своим соображениям решил туда не ехать. Он никогда не стал бы обворовывать женщину, которую ему доверил шаман. Так что Джеси даже не стала проверять, на месте ли ожерелье.

Ей ничего не оставалось, как добираться до форта самостоятельно. Искупавшись наскоро в реке, Джеси надела свое единственное приличное платье, расчесала волосы — высохнув, они засверкали искрами, села на лошадь и отправилась в путь по берегу извивающейся Тринити-Ривер. Наконец, обогнув очередную излучину, она вздохнула с облегчением: впереди показался форт Бэрд. Она пришпорила лошадь, пустив ее в галоп, — так ей не терпелось добраться до цели своего путешествия.

Джеси весело помахала часовому, который появился в воротах. На нем была та же форма, что и на солдатах в форту Смит, — синие штаны с желтыми лампасами, заправленные в высокие черные сапоги, темно-синяя рубашка и желтый шейный платок. Широкополая шляпа затеняла его лицо, но Джеси разглядела открывшийся от изумления рот.

Часовой не понял, что там толкует Джеси про свою мать, которую она приехала искать из Джорджии. Он сознавал только одно: перед ним красивая женщина, а женщин в форту видели очень редко. Он стоял, не произнося ни слова и упиваясь видом ее прелестной фигурки. Экая красотка, думал он. Но тут появился капрал, и солдат спустился с небес на землю.

Повторив свою историю несколько раз, Джеси наконец добилась того, что ее провели в кабинет командира форта.

— Я вообще-то не командир, — объяснил ей капитан Джеймс Логан. — Но у полковника приступ подагры, и он слег, поручив мне исполнять его обязанности. Что я могу для вас сделать, мисс Кэлхоун?

Как и все прочие мужчины, капитан смотрел на нее восхищенным взглядом.

Джеси еще раз повторила свой рассказ, но поняла, что капитан, который таращил на нее странно заблестевшие глаза и улыбался идиотской улыбкой, совершенно ее не слушает.

— Да что это со всеми вами? — рассерженно спросила она. — Я рассказываю вам, зачем проделала весь этот путь, а вы не слышите ни единого моего слова. Я ищу свою мать, и мне нужна ваша помощь. Вы мне не верите, что ли?

И она раздраженно стукнула кулаком по столу.

Капитан Логан нервно облизал губы и выпалил:

— Мисс Кэлхоун, видимо, вы не замужем. Иначе вы не отправились бы одна в столь опасное путешествие. Так не окажете ли вы… — он набрал в грудь воздуха и закончил: — …не окажете ли вы мне честь стать моей женой?

Джеси пошатнулась, словно он ее ударил, и с трудом выговорила:

— Что вы такое несете? Вы с ума сошли?

— Ничего подобного, мисс Кэлхоун, я вполне в своем уме. Я сделал вам предложение, пока вас не выхватил у меня из-под носа кто-нибудь другой. Неужели вы не знаете, что незамужние женщины здесь на вес золота? Удивляюсь, что никто не сделал вам предложения, пока вы шли по территории форта. Женщину здесь тащат к алтарю через час после приезда, и даже самые некрасивые остаются в девицах от силы недели две. А уж вас, мисс Кэлхоун, — прибавил он с жаром, — никак не назовешь некрасивой!

— Ничего более глупого я в жизни не слышала, — ошарашенно сказала Джеси. — Я была на прошлой неделе в форту Смит, и там, уверяю вас, никто не делал мне предложения.

— Форт Смит не страдает от недостатка женщин. А мы страдаем. Повторяю: я прошу вас оказать мне честь и обручиться со мной.

Он встал и обошел стол, намереваясь стать перед ней на одно колено, как положено искателю руки и сердца. Но Джеси быстро вскочила на ноги и отняла у него руку, которую он попытался поцеловать.

— Капитан Логан, — жестко сказала она, — прошу вас вести себя более сдержанно. Я не собираюсь выходить замуж ни за вас, ни за кого-нибудь еще в вашем форту. Меня ждет в Джорджии жених.

Чтобы скрыть разочарование и унижение, капитан Логан презрительно бросил:

— Что же он за человек, если позволил вам отправиться сюда одной? Почему он вас не сопровождает?

— Я не собираюсь обсуждать с вами поступки моего жениха, — отрезала Джеси. — Так поможете вы мне найти мать или нет?

Капитан сел на место, осознав, что эту женщину с наскока не возьмешь. Не беда, решил он, добычу эту он из своих рук не выпустит. Самое разумное — притвориться, что он готов оказать ей всяческую помощь, и тянуть время.

— Простите меня, мисс Кэлхоун, — с напускным раскаянием проговорил он. — Расскажите мне, что нам известно о вашей матери, а я постараюсь сделать для вас все, что можно.

Джеси села и начала свой рассказ сначала. Она видела, что теперь капитан внимательно ее слушает и даже делает пометки.

Когда она кончила, он посмотрел на нее с изумлением: