— Вирджиния, мы заключили сделку — моя дружба за вашу игру.

Она уставилась на него.

— Не думайте просить чего-то большего — того, что я не могу дать, — предупредил Девлин, стиснув рукой спинку кровати так, что костяшки пальцев побелели.

— Я просила только вашей дружбы, Девлин. Вы ошибаетесь, если думаете, что я хочу чего-то большего. Чего еще я могу хотеть от человека, который похитил меня и держит в плену?

Ее гордость всегда впечатляла его. Теперь она также принесла облегчение.

— Завтра мы едем в Лондон… — начал он.

— Нет. Я должна указать вам на один факт. Вы были так заняты, представляя меня своей любовницей, что начисто забыли о дружбе. Делить ужин не означает дружбу, особенно когда вы размышляете о своем за пищей и вином.

Девлин вздрогнул, потом заставил себя улыбнуться.

— Вы правы, — признал он, удивив их обоих.

— Безусловно.

Ее лицо смягчилось, а в глазах мелькнули искорки.

— Значит, вы собираетесь что-то предпринять по этому поводу? — поддразнила она его.

Сердце Девлина дрогнуло.

— Когда мы приедем в Лондон, я поведу вас в магазины, на ярмарку, в театр, возможно даже на скачки, и мы исправим эту несправедливость, — сказал он, улыбнувшись в ответ.

Было так приятно шутить с ней.

Вирджиния усмехнулась, и это походило на солнце, появившееся на пасмурном ирландском небе.

— Давно пора, — сказала она.

Девлин колебался.

— Вы уверены, что не хотите спуститься и пообедать со мной? — спросил он.

Как ни странно, ее ответ значил очень многое.

Подумав, Вирджиния кивнула:

— Дайте мне несколько минут, чтобы одеться.

Девлин вышел, удовлетворенный.

Лондон… Вирджиния видела рисунки и картины и слышала истории, рассказанные ее отцом. Она всегда мечтала посетить этот город. Они прибыли туда через несколько часов после отъезда из Саутгемптона, откуда выехали на рассвете. Сейчас Вирджиния вцепилась в подоконник кареты, дрожа от возбуждения, покуда экипаж вез их через город к Гринвичу, где у Девлина был дом на реке. Она неотрывно смотрела на город из окна кареты. Вирджиния никогда не видела столько прекрасных экипажей, хорошо одетых джентльменов и ослепительных леди. На улице, по которой они ехали, были великолепные магазины и отели, иногда мелькал театр или парк. Вирджиния высунула голову, чтобы посмотреть на леди в шокирующем розовом ансамбле — с розовым боа и розовым зонтиком. Она повернулась к Девлину и удивленно спросила:

— Я только что видела шлюху?

— Или чью-то весьма дерзкую любовницу, — улыбнувшись, ответил он.

Его улыбка была настолько беспечной и искренней, что у Вирджинии сжалось сердце, когда она машинально улыбнулась в ответ. Она напомнила себе, что он бесстыдно и безжалостно использовал графиню, хотя бедная женщина была влюблена в него. Вздохнув, Вирджиния снова обратила взгляд на улицу. Теперь они проезжали мимо ряда импозантных особняков с ухоженными лужайками, розовыми садами, каменными статуями и фонтанами. Вирджиния улыбнулась и покачала головой.

— Можно подумать, что богатства всего мира сосредоточены здесь, — сказала она.

— Значительная их часть, — отозвался Девлин. — Но здесь также достаточно нищеты и убожества. Я не повез вас через бедные кварталы, существующие бок о бок с роскошью, которую вы видите теперь.

Вирджиния серьезно посмотрела на него:

— Почему нет? У нас на родине тоже достаточно бедности. Но мы не можем похвастаться такими богатствами.

— Вы леди, Вирджиния, а такие зрелища лучше скрывать от прекрасного пола.

Вирджиния закатила глаза.

— О, пожалуйста! — Потом она увидела, что Девлин улыбается. Ее сердце сразу запело. — Дома мы отдавали бедным все, что могли. Мама настаивала на этом, а папа, конечно, охотно повиновался. Вы занимаетесь благотворительностью, Девлин?

Она чувствовала, что этот вопрос очень важен для нее.

— Да. Но я жертвую ирландским беднякам, Вирджиния. Британцы могут сами о себе позаботиться.

— Голод и болезни не имеют национальных границ, — заметила Вирджиния.

Повернувшись, она увидела, что они едут по дороге, параллельной Темзе. Еще более величавые дома высились на ее берегах.

— Мы уже приехали?

— Скоро приедем, — ответил он странным успокаивающим тоном.

Она посмотрела на него:

— Вы опекаете меня как ребенка.

— Сегодня вы возбуждены как ребенок.

— Я ненавидела Уайдэйкр! — Вирджиния сразу пожалела об этих словах. — Я имею в виду…

Она покраснела. Ей не хотелось, чтобы он догадался, как ужасно было для нее выставляться в таком виде перед всем Хэмпширом.

— Я имею в виду, что предпочитаю быть в Лондоне, потому что никогда не бывала здесь раньше.

Но он отвернулся, глядя в свое окно.

Вирджиния получила шанс взглянуть на его чеканный профиль, и ее тело сразу напряглось. Она не забыла графиню, обиженную до глубины души, но ей по-прежнему хотелось очутиться в его объятиях? Ведь она помнила предупреждение графини.

— Вам нужен новый гардероб, — неожиданно сказал Девлин. — Посмотрим, что мадам Дидье сможет порекомендовать нам завтра.

Вирджиния заморгала.

— Едва ли я нуждаюсь в новой одежде.

Это было откровенной ложью. Теперь, когда она больше не ходила в бриджах и сапогах, ей были отчаянно необходимы новые платья.

— Будут чаепития и тому подобные мероприятия, а также бал, — сказал он. — Вам понадобятся несколько дневных и бальное платье.

Бал? Но она не умеет танцевать!

— Значит, мы пробудем в городе некоторое время?

— Пробудем сколько нужно, — твердо ответил Девлин.

Вирджиния никогда не посещала балов. Может ли она как-нибудь научиться танцевать, чтобы пойти на лондонский бал и потом рассказать об этом Тилли? Вирджиния не хотела выглядеть неуклюжей деревенщиной! Теперь она сожалела об отказе посещать уроки учителя танцев в ричмондскои школе.

— Что-нибудь не так, Вирджиния?

Она встретила ищущий взгляд его серых глаз.

— Конечно нет! Я бы очень хотела пойти на бал — у нас дома было много балов, и я обожаю танцевать!

Его брови поднялись с выражением, которое Вирджиния так хорошо знала, — нечто среднее между недоверием и усмешкой.

— Мы приехали, — сказал он.

Вирджиния повернулась, выглянула из окна и ахнула.

На фоне реки и лондонского неба вырисовывался настоящий замок. По крайней мере, таковым ей показался Уэйверли-Холл с двумя башнями с каждой стороны огромного дома из известняка. Сады были великолепны — она никогда не видела таких цветов осенью. Потом Вирджиния заметила зеленый двор с сеткой посредине. Она постучала по руке Девлина:

— Это то, что я думаю? Теннисный корт?

Он засмеялся:

— Да.

— Я хочу играть!

Вирджиния никогда не играла в теннис, но это звучало привлекательно.

— Вы сможете играть сколько захотите, так как этот дом скоро будет вашим.

Ее возбуждение сразу увяло. На мгновение она забыла об их сделке, все из-за того, что Девлин вел себя настолько любезно, словно в действительности был ее другом. Но они заключили сделку, он собирался покупать ей новый гардероб и водить ее на балы — выставлять ее перед всем Лондоном, унижая ее и ее дядю, пока тот не капитулирует и не заплатит выкуп.

Вирджиния отодвинулась от него.

— Это не мой дом, а моя тюрьма, но я, к сожалению, забыла об этом.

Глубокая печаль, которая овладела ею вчера после ухода графини, нахлынула на нее снова.

— Попытайтесь думать о нем как о своем доме, — спокойно сказал Девлин.

Она едва смогла улыбнуться.

Их впустил чопорный дворецкий. Вирджиния уставилась на огромный холл с высоким потолком, хрустальной люстрой и произведениями искусства. Статуя обнаженного римского воина, сидящего на коне, была подлинным шедевром.

Полы под ногами были мраморными. Господи, Девлин оказался еще богаче, чем она думала!

— Добрый день, сэр, мы рады вашему возвращению, — сказал дворецкий, забирая шляпу и перчатки Вирджинии, а потом перчатки Девлина.

— Бенсон, это мисс Хьюз. Отнесите ее вещи в мои комнаты, которые она со мной разделит, — сказал Девлин.

Дворецкий и бровью не повел.

— Да, сэр капитан.

Вирджинию заинтересовала большая картина, изображающая какую-то древнюю битву. Конные воины, вероятно греческие или римские, вторглись в крепость, полную испуганных женщин и детей. Сцена была мрачной, но необычайно выразительной. Она благоговейно уставилась на нее.

— Тай! — с удивлением произнес Девлин.

Повернувшись, Вирджиния увидела мужчину, стоящего в противоположном дверном проеме и освещенного солнцем.

— Дев.

Мужчина шагнул вперед, и Вирджиния сразу узнала в нем сына графа Эдера. Сходство было просто поразительным. Она с любопытством наблюдала, как он и Девлин обнялись, поняв, что они были не только сводными братьями, но и настоящими друзьями. Потом человек, которого Девлин назвал Таем, шагнул назад и с любопытством посмотрел на нее.

— Вирджиния.

Девлин, улыбаясь, протянул к ней руку. Она колебалась, потому что все снова выглядело так, как если бы Девлин действительно был ее другом. Внезапно Вирджиния пожелала, чтобы так оно и было — чтобы он был ей настоящим другом, пусть даже никогда не любил бы ее как женщину. Она могла бы этим удовлетвориться.

— Вирджиния, — снова окликнул Девлин.

Но в его голосе не было нетерпения.

Она подошла к ним — высокий темноволосый мужчина смотрел прямо на нее, как будто изучал. Вирджиния почувствовала, что краснеет. Нужно ли ей опять играть свою роль? Она остановилась около Девлина, но он не обнял ее за талию, как сделал, когда они разыгрывали свою шараду в Уайдэйкре.