Виктория Падалица - Приятное обещание

Анжелика, сестра Тима, сильно поскандалив с Чейзом прямо за рулем своего автомобиля несколько месяцев назад, потеряла управление на дороге. Ее невнимательность стоила жизни двух ее самых родных. Анжелику чудом удалось спасти, хоть она и потеряла много крови, но ее практически вытащили с того света. Но ребенок Анжелики умер в утробе. И Чейз не выжил, скончавшись в клинике спустя несколько дней после аварии.

Поскольку уход за Анжеликой был важнее ее собственного здоровья, Джен переступила через себя и большую часть времени проводила в доме свекрови. Дорис была слишком стара, чтобы ухаживать за лежачей дочерью.

Тим сидел с детьми. По вполне убедительным словам, головные боли его больше не тревожили, а потому Дженджи перестала донимать его походом к доктору.

Так прошло полгода.

И сегодня Тим был очень даже в бодром расположении духа. Дженджи, как всегда собравшись рано утром, намеревалась посетить некоторые магазинчики, со спокойной совестью села в машину и в очередной раз поехала к Анжелике, чтобы справиться о ее самочувствии. Срок беременности Джен уже перевалил за тридцать недель. Пол своего малыша она не узнавала, так как была уверена в том, что внутри сидит долгожданная девочка. Взяв с собой немного денег, чтобы вечером заехать за детской одеждой, Джен пребывала в мечтах о скором рождении ребенка, ведь так давно не нянчила малышей. Двое сыновей уже успели вырасти к тому моменту и давно ходили в школу. «Не за горами и выпускной бал, – думала Дженджи. – Как быстро дети растут.»

Несчастная Анжелика, узнав о том, что Дженджи собралась в магазин, напросилась с ней за компанию. Дженджи объяснила, что едет кое-что прикупить для малыша. Анжелике было очень тяжело слышать про детей, а также каждый день видеть огромный живот Дженджи, но она держалась, искренне радуясь за свою подругу, насколько могла.

Перед уходом Дорис сообщила Джен новость, что цветок совсем засох. Дженджи, не колеблясь и не придав этому особого значения, предложила его выбросить. «Ведь это обычный цветок, как и все, да и тринадцать лет нашего совместного брака с Тимом уже минули летом, а сейчас уже весна.» – успокаивала она себя.

Тим смотрел телевизор и думал о своем. Он все время размышлял о том, чего так и не смог сказать Дженджи, не успел и не нашел нужных слов, чтобы признаться. За окном уже стемнело, но Тим продолжал сидеть на своем месте, не став включать настольную лампу. Его мысли были так же темны, как и комната, в которой он пребывал большую часть времени. В рекламе бархатный голос произнес фразу «Успейте сказать своим любимым самое важное», и Тим расценил это, как знак. Таблетки, лежащие рядом с ним на диване на расстоянии вытянутой руки и которые он всегда носил с собой, уже не спасали. Испытывая невыносимую боль, он все же пересилил себя и взял телефон, набрав номер Дженджи.

– Привет, милая! – улыбался Тим, исполинским усилием сдерживая слезы от очередного припадка, – Ты все еще в торговом центре?

– Да. – послышался любимый голос на другом конце провода, – Ты что-то хотел, дорогой?

Тим прищурился, борясь с желанием кричать,

– Купи мне бутылочку пива. Моего любимого, – он снова покосился от боли, сквозь зубы процедив. – пожалуйста.

– Хорошо, куплю. Все нормально дома?

– Дженджи… – Тим сделал паузу. – Я люблю тебя.

– Я знаю. – рассмеялась она, – И я тебя люблю.

Тим продолжал скрипучим голосом.

– Я никогда не рассказывал о том, что давным-давно ты снилась мне. Во сне я был в баре, а потом увидел тебя на сцене, ты танцевала для меня. Как бы я хотел увидеть твой танец без тормозов в последний раз. Обещай, что станцуешь, Джи…

– Ну, дорогой! – Дженджи продолжала шутить, даже не подозревая, что происходит на другом конце провода. – Боюсь, стриптиз отменяется еще месяца на три, как минимум! Как же я буду танцевать с таким животом?

Тим встал и пошел на кухню. Внезапный приступ невыносимой боли снова не заставил себя ждать, и Тим, пытаясь достать с полки над раковиной стакан, задел рядом стоящую посуду; та с громким звоном упала на пол и разбилась.

– Что там за шум? – спросила Дженджи. – Тим?

– Ничего, я просто… – он терял сознание. – Воды… – Тим рухнул на пол, обронив телефон.

***

Испуганная Джен вместе с Анжеликой ринулись к машине. Дженджи торопилась, насколько позволял ее семимесячный живот, Анжелика несла пакеты.

– Аккуратно, ты можешь упасть!

– Что-то случилось с Тимом! – твердила Дженджи, поворачивая ключ в замке зажигания трясущимися руками.

Пока она парковалась, Анжелика забежала в дом. Не обращая внимания на боль внизу живота, Джен выскочила из машины и поспешила на кухню. То, что она увидела там, привело ее в шок.

Тим лежал на кухне посреди битой посуды лицом вниз. Анжелика склонилась над ним, щупая пульс.

– Тим без сознания. Нужно доставить его в больницу! – она уже набирала номер скорой помощи.

– Мама! – один из сыновей стоял позади Дженджи. – Папе плохо?

– Нет, солнышко! – дрожащим голосом произнесла Дженджи. – Папа просто упал, полы были скользкие, он разлил воду.

– Папа умрет? – спросил он.

– Что ты… – Дженджи затаила дыхание, вытаращив испуганные глаза на мальчика. – Нет!

– Врачи скоро будут. – заявила Анжелика, только окончив телефонный разговор. – Я поеду с ним в больницу.

– Нет, я поеду!

– Ты не можешь, Джен! Тебе нужно смотреть за детьми!

– Я не смогу просто сидеть и ждать! – взорвалась Дженджи, пытаясь поднять Тима с пола.

– Кто-то должен остаться, Джен! Я поеду с ним и сразу же тебе позвоню, как только что-то станет известно. – сказала Анжелика приказным тоном, грубо и убедительно.

Тима вскоре увезли на реанимобиле.

Дженджи смотрела на часы, считая минуты, потраченные на бессмысленные ожидания. Она молила, чтобы Тима успели спасти, довезли до клиники, и с ним все было хорошо. Войдя в зал, она выключила телевизор и бросила пульт на диван. Краем глаза Джен заметила почти пустой блистер таблеток Тима. Осторожно взяв таблетки в руки, она секунду постояла в полном оцепенении потом с криком «дети, собирайтесь, мы едем к бабушке!», выскочила из комнаты.

***

– Джен, ты здесь? Где дети? – спросила Анжелика, сидя под дверями кабинета врача.

– Они с Дорис. Смотри. – она показала Анжелике таблетки. – Эти таблетки пьют обычно онкологические больные. Я прочла инструкцию только сегодня.

– Он выпил все, что ли?

– Да, вчера утром я купила целую упаковку. Тим говорил, что это обезболивающие. У него голова болела часто.

– Вероятно, у Тима случился инфаркт. – Анжелика закрыла глаза, сдерживая порывы расплакаться.

– Что? —Дженджи сжалась. – Думаешь, сердце?

– Врач еще не выходил. – она посмотрела на наручные часы, – Долго они что-то. Возможно, все сложнее, чем я думаю. – ее ледяные глаза и безразличный тон вынуждал Дженджи думать о самом худшем, но она тщательно отгоняла от себя эти мысли. – Возможно, его не спасут. – произнесла Анжи, с тоской глядя на дверь.

– Чтоб тебя… – ругнулась Дженджи. – Все будет в порядке, слышишь?

– Сначала Чейз, – бесстрастно произносила Анжелика, словно читая молитву, – потом дочь. Теперь брат. Смерть наступает нам на пятки, Джен. Всему виной то, что делали наши с тобой матери. Мы жестоким образом расплачиваемся за их безрассудство и колдовское хобби.

– Нет, ты бредишь! Ты просто еще не отошла от той катастрофы! Твой брат выживет, слышишь! – трусила она Анжелику, крепко ухватив за рукава платья. Дверь кабинета в этот момент открылась. – Доктор! – Дженджи тут же подскочила, ухватившись за поясницу, прострелившую от резкого подъема, – Что с моим мужем? – простонала она, с надеждой глядя на доктора. – Как он?

Мужчина в белом халате посмотрел на живот Дженджи и холодно ответил. – Нам удалось привести господина Ральдоса в сознание.

– Что с ним? Это серьезно? – не унималась Дженджи.

– Разве он не поставил вас в известность о своем заболевании?

– Тим ни о чем таком не говорил… – Дженджи задержала дыхание, боясь услышать самый страшный приговор.

– Прошу понять меня, миссис Ральдос, но не уверен, что вам стоит слышать его диагноз в таком положении.

– Скажите мне, прошу! – взмолилась Джен, схватив доктора за руку и встав на колени; она вся дрожала, и, похоже, прямо сейчас переживала нервный срыв.

– Ваш муж… – неуверенно начал доктор. – Его мозг практически полностью разрушен раковыми клетками. Он слишком поздно обратился к нам, поэтому помочь мы были уже не в силах. Болезнь прогрессирует и уже дошла до последней стадии.

– У Тима рак. – повторила за ним Анжелика.

– Да. – заключил врач. – Это так, к несчастью.

– Сколько… – шептала Дженджи сквозь слезы. – сколько ему осталось?

– Счет идет на дни. – доктор взял ее за руку, чтобы успокоить и помочь присесть на лавку. – Крепитесь, вам еще пригодятся силы. Подумайте о ребенке, вам вредно волноваться, миссис Ральдос.

– Могу я увидеть мужа?

– Мистер Ральдос сейчас спит, но – видя состояние Дженджи, доктор смягчился, – если хотите, то можете войти.

Анжелика и Дженджи прошли к палате. Увидев Тима, лежащего под аппаратом искусственного дыхания, Джен вцепилась в дверной косяк побелевшими пальцами, не в силах сделать шаг вперед, лишь громко вобрав в себя полный рот воздуха. Она вот-вот сойдет с ума от переполнявшего ее горя.

– Пойдем же? – Анжелика тащила ее в комнату.

– Подожди, Анжи… – произнесла Джен, в панике схватившись другой рукой за живот. – Кажется, я рожаю.

***

Очнувшись в родильной палате, Дженджи попыталась встать, но головокружение и сильная боль внизу живота не дала этого сделать.

– Она отошла! – крикнула девушка с палаты.

Медсестра тут же подошла к Джен и любезно поинтересовалась о ее состоянии.

– Мой ребенок… – в бреду стонала она. – где он?