Виктория Падалица - Приятное обещание

Когда Элис вернулась в зал, дверь в прихожей хлопнула.

На диване сидел разъяренный Тим, а рядом с ним лежало скомканное красное платье.

– Ты позволил Дженджи уйти? – возмутилась Элис. – Это ведь некрасиво!

– С каких пор тебя стало это заботить? – взорвался Тим. – Ты ненавидишь Джи!

– Я пытаюсь вести себя с ней иначе.

– С тебя плохая актриса. – сказал он, срываясь с дивана.

– Тогда куда ты?

– За ней. Куда же еще?

– Правильно! Вы же родные. Она почти твоя сестра.

– Не сестра она мне! – крикнул он, сильно хлопнув дверью.

***

Дженджи быстро шла по темной, плохо освещенной улице, не оборачиваясь и не глядя по сторонам. Ее обуяла паника, ведь позади ее преследовало несколько мужчин, которые время от времени урчали и присвистывали. Крепко ухватив спортивную сумку, Джен вспоминала, что у нее есть с собой такого, чем можно было бы дать отпор на случай нападения. Раньше в ее сумке лежал шокер, который отлично спасал по дороге из клуба домой. Теперь, похоже, кроме шарфа и галстука, а также коврика, в сумке ничего не было. «Не сражать же их танцем наповал?» —думала она про себя.

– Эй, красотка! Не торопись! Подожди нас! – кричали ей вслед.

Дженджи в эту секунда готова была перейти на бег, но знала, что этого делать категорически нельзя, иначе ее поведение только спровоцирует их на более активные действия. Она шла молча, трясясь от страха и сжимая кулаки.

Внезапно кто-то подхватил ее под локоть и повел быстрее. У Дженджи все сжалось внутри, и она пугливо посмотрела на своего спутника. Тим тоже бросил на нее краткий рассерженный взгляд. Остановившись на углу и подождав, когда мужчины, пытливо разглядывающие ее, пройдут мимо с хищными, но обнадеженными лицами, он снова повел Джен к дому. Дойдя до крыльца, Дженджи, не останавливаясь, пошла к двери.

– Ты ничего не хочешь сказать мне? – поинтересовался Тим, стоящий на расстоянии от нее в нескольких шагах.

– Спасибо, что проводил. – сухо поблагодарила она. – Не надо подходить ближе! – предупредила Дженджи, когда Тим сделал к ней шаг. – Это крыльцо плохо воздействует.

– На тебя или на меня? – Тим решительно подошел вплотную и склонил голову, пытаясь заглянуть в ее глаза.

– На обоих. —заметила Джен, не поднимая лица, скрываемого под густой шевелюрой золотистых волос.

– Знаешь, бабочка, – Тим отвернулся и посмотрел в небо. – Если тебе нечего сказать, то начну я. Уверен, что тебе будет, что ответить.

–Хорошо. – сбросив сумку с плеча, Джен держала ее перед собой, тем самым, отгораживаясь от Тима и не давая ему подойти ближе. Она боялась этого разговора.

– Меня приводит в шок та мысль. – начал Тим. – Нет! Даже не в шок, в ярость, то, чем ты занималась раньше! Как можно делать такое при незнакомцах?!

– Тебя злит это?

– Злит?! – не унимался Тим. – Да я в бешенстве вот уже который день!

– Я не спорю, что многие не понимают данного увлечения.

– Сука, ты просто не понимаешь, что значишь… – Тим, взяв паузу, заставил себя продолжать более спокойно. – для меня. Ты никогда не была мне безразлична.

– Твой ответ не похож на признание… – Дженджи широко раскрыла глаза, надеясь, что Тим слишком зол, чтобы шептать кокетливые слова сейчас.

– Его не будет. – Тим отошел. – Нашим отношениям не суждено быть. Мы не имеем на это право.

– Нет… – на глазах Дженджи наворачивались слезы, которые она уже не скрывала, надеясь, что сможет растопить его холод.

– Ты весь вечер давала понять, что мое общество не доставляет тебе удовольствия. И то, что ты сделала…

– Что я сделала?

– Мне поначалу не верилось. Но я осознал, что иначе не бывает. Так никого ни к кому не может тянуть, как меня к тебе! И тут дело вовсе не в том, что ты… – он остановился, сделав глубокий выдох. – Нет, я не могу свыкнуться с той мыслью, что ты раздеваешься перед всеми за деньги и улыбаешься каждому, как и мне в нашу первую ночь! Приватный танец у тебя часто кончался так, как со мной? Только честно!

– Пошел ты! – бросила Дженджи, утирая слезы и пытаясь попасть трясущимися руками с ключом в замок входной двери.

– Ты уехала из-за меня! – уходя, крикнул Тим напоследок. – Это я попросил твою мать увезти тебя отсюда.

– Мне не следовало возвращаться! – процедила Дженджи. – Лучше бы я сгнила в той жизни!

– Зачем ты тогда вернулась?

– Это уже не имеет значения… – сказала она, закрывая дверь.

Тим оттолкнул ее к лестнице и вошел в коридор.

– Нет, ты скажешь мне всю правду!

На его крики выбежала из своей спальни сонная Анжелика. Спустившись по лестнице, она прикрыла собой Дженджи, которая еле сдерживалась, чтобы не разреветься громко и пронзительно.

– Что ты творишь, брат? – Анжи принялась громко возмущаться. – Ты хоть понимаешь, который сейчас час? Мать спит! И Джен…ты… – она наклонилась к ней, свернувшейся на лестничных ступеньках и ревущей. – Что ты сделал? – грубо спросила она брата.

– Ничего! —Тим раздосадовано развел руками.

– Значит, эта твоя крыса ее обидела! – она погладила Джен по волосам. – Милая, успокойся! Она не стоит твоих слез!

Дженджи плакала, уткнувшись лицом в колени, прячась от всех, словно жалкий детеныш, потерявший дорогу назад.

– Она плачет? – разгневанность Тима в миг сменилось чувством вины.

– Да! А ты что, слепой? – бросила ему Анжелика.

– Джи… – Тим сделал шаг к лестнице, как Джен, словно ошпаренная, ринулась в свою комнату и заперлась там.

– Что ты сделал, я спрашиваю? – не унималась сестра, труся Тима за ворот рубашки.

– Ничего! Я всего лишь спросил, зачем она вернулась!

– А ты сам не догадался? Ради тебя, идиот!

Дженджи так и не открыла Тиму, как бы он не просил. Под утро он заявил, что больше не появится в ее жизни, и их отношения окончены. Предварительно Тим попросил прощения за то грубое, что он сделал и сказал, пытаясь успокоить громкие всхлипы за дверью. Дженджи все слышала, но не хотела говорить с ним, равно как и дать ему уйти. Она боялась подумать, что именно так могло все кончиться.

***

Все аргументы, которые Дженджи приводила Анжелике, казались ей невразумительными, и подруга продолжала настаивать на том, чтобы Джен не покидала город. Мать Анжелики рассудила их спор на повышенных тонах, предложив Дженджи найти работу по душе и, если это не удастся, тогда и пытать счастье в других городах.

– Неужели, все так плохо? – поинтересовалась Дорис в один из вечеров, наблюдая за Дженджи, сидящей третий час в одной и той же позе.

– Хуже не бывает. – прошептала она, шмыгая носом и глядя впереди себя. – Это конец, Дорис.

Все кувырком, все шиворот-навыворот,

Она живет безумной жизнью.

Она оттолкнет тебя и поставит на колени

Своей безумной жизнью.

У нее дьявольски алые губы

И кожа цвета мокко.

Она доведет тебя до изнеможения

Своей безумной жизнью…

Ricky Martin, «Livin La Vida Loca».

Дженджи провела целый день в поисках работы. Никак не могла найти подходящую вакансию. Везде, где только Джен не была, никто не требовался. Она была согласна на любую работу, хоть посудомойщицей, для того, чтобы хотя бы на миг забыть о Тиме и том дне, когда она видела его в последний раз. Прежняя работа, а также то, что хотя бы отдаленно походило на нее, больше не интересовала. Дженджи не хотела вновь возвращаться к тому, что пришлось пережить за долгие десять лет, и что послужило причиной отказа Тима от общения с ней. Ведь он считал ее проституткой.

Тим больше не звонил и не приходил. Джен грустила, и эта грусть съедала ее живьем, не давая возможности сосредоточиться ни на чем другом. Вернувшись домой поздно вечером и падая от усталости, Дженджи пошла на кухню и налила себе большую чашку кофе.

– Как успехи? – спросила Дорис.

– Глухо. Будто что-то препятствует тому, чтобы я вышла на работу!

– Ничего удивительного. Я же говорила, а меня никто не слушал.

– Не начинайте только про свои судьбоносные случаи!

– Я же вижу, как ты мучаешься! Зачем же так изводить себя? Пойди к нему, поговори, объясни, что ты ни в чем не виновата, извинись…

– За что извиняться? За то, что сделала моя мать? Или за то, что я такая, какая есть? Или за мое прошлое? Я не стану извиняться! Пусть Тим ищет возможность найти со мной связь, если захочет! Я отступаю! Он сказал, чтобы я вообще уезжала отсюда!

– Сын не хочет, чтобы ты уезжала. Он подумал, что ты сделала что-то вроде приворота, и теперь он не может думать и поступать, как раньше. Но ведь это не истина! Ты должна объяснить, что чувства, которые у него имеются к тебе сейчас, нечто иное, как самое настоящее! Те чувства, что должны были быть в нем всегда!

– Я не стану позориться и идти к Тиму. Зачем? Чтобы его Элис снова меня обгавкала? Она его невеста, а я? Я никто, понимаете? Было глупо вообще надеяться на что-то с моей стороны!

– Но ведь Тим уже показал, что ты нужна ему, и говорил это. Что тебе еще нужно, Дженджи? Я тебя не узнаю! Где же твоя боевая хватка анаконды?

– Не знаю. Пока Тим не решит, кто ему нужней, я ничего не стану предпринимать. Буду сидеть сложа руки! – Дженджи надулась и уставилась на кружку с укором, будто перед ней стояла вовсе не кружка, а Элис или Тим.

– Значит, ты все-таки решила уехать.

– Уже сумку собрала.

– Они разошлись, насколько я поняла. – надеясь подстегнуть ее интерес, сказала Дорис, а затем позвала дочь. – Анжелика! Подойди на минутку!

Анжелика, громко топая, спустилась по лестнице и недовольно поинтересовалась, что от нее нужно.

– Помнится, ты говорила недавно, что Тим и Элис больше не вместе?

– Да. Они расстались. – Анжи посмотрела на Джен. – Тим попросил Элис съехать.