Виктория Падалица - Приятное обещание

– Я не планировала что-то ему говорить и советовать. Кто я такая, чтобы что-то доказывать Тиму, тем более, если он родную мать не слушает!

– Кто знает, – Дорис окинула потолок задумчивым взглядом. – возможно, вы были бы вместе и не расставались бы и по сей день. – затем встала и, собрав со стола грязные тарелки, бросила их в раковину и ушла.

Анжелика все это время стояла у входа в кухню и молча слушала их разговор.

***

Поднявшись по старой лестнице, Джен вскоре очутилась в знакомой комнате. Спальня совсем не изменилась еще с тех самых времен, как она жила здесь. Кровать Тима, стоящая на прежнем месте у окна, пустовала, но была опрятно застелена и выглажена, словно каждый день ждала своего хозяина. У противоположной окну стены стояла другая кровать. Кровать Дженджи.

Поставив сумку на пол, Джен прошла к окну и взглянула на соседние дома. Чувство ностальгии одолевало и без того тоскливые мысли, и она, опустившись на кровать Тима, заплакала, кутаясь лицом в мягкий плед и тщетно пытаясь уловить хотя бы малейшие нотки присутствия любимого.

– Можно? – Анжелика стояла в дверях. – Джен, ты чего расстроилась?

– Я не расстроилась. Просто, – та воспроизвела глубокий вдох, помахав перед лицом руками, и попыталась улыбнуться. – воспоминания нахлынули…

– Ты до сих пор любишь моего брата, так? – Анжелика закусила губу и нахмурилась. – Ну, ты сидишь на его кровати и плачешь, вот я и предположила. Что-то еще может означать такое поведение?

– Я не видела Тима тринадцать лет, и думаю, что мои чувства рассеются, как только увижу его снова. Тим никогда не обращал на меня внимание, Анжи, – Джен, тяжко вздохнув, с виноватым видом пересела на свою кровать.

– Я бы на месте Элис уже начала волноваться, как только ты вышла из поезда! – шутливо подметила Анжелика. – Ка по мне, ты гораздо привлекательней Элис. Насчет вкуса моего брата не знаю, не могу точно сказать. Он, конечно, не пропускает ни одной юбки, но всегда возвращается домой, к ней. Так что, Джен, – та подумала, что поступит благоразумно, если решительно сменит тему. – расскажи лучше о себе. И не тот бред про работницу библиотеки, что ты втирала нам с мамой внизу.

– Я долгое время танцевала. – Дженджи опустила голову, а потом стыдливо добавила шепотом. – За деньги танцевала.

Дженджи пробудил терпкий запах свежесваренного кофе. Наспех приведя себя в порядок, она натянула джинсовые мини-шортики, короткий старый топ, и с улыбкой двинулась на аромат.

Анжи уже сидела на кухне, читая газету, параллельно о чем-то спорила с матерью.

– Доброе утро! – торжественно произнесла Дженджи, усевшись рядом с Анжеликой и заставив их отложить важный разговор на другой раз.

– Доброе. Будешь мой волшебный кофеек для отличного настроения?

– Не откажусь! – улыбнулась Дженджи, поглядев на изрядно повеселевшую Дорис. – Я нигде больше не пробовала столь невероятного кофе. Запах и вкус родом из детства… Жаль, что мне удалось попробовать его всего несколько раз, и то тайком, потому что моя мама не разрешала мне пить кофе. Она говорила…

– Это напиток для взрослых! – перебила ее Дорис, увлеченно колдуя над чашкой.

– Все-таки странная она была, твоя мать… – Анжелика отложила газету в сторону и посмотрела на Джен. – Как можно было так издеваться над своим ребенком?

– Она поступала так, как считала нужным. Прекращай эти разговоры! – отчитала ее Дорис, качая бедрами и что-то напевая под нос.

– Ну все-таки, – не унималась Анжелика, – почему мы ели и пили все, а Джен то было нельзя, это нельзя? То не пробуй, это не ешь, это для чакр плохо, это ауру чернит…

– Хватит! – прикрикнула Дорис. Можно было подумать, что ей совсем не повезло с характером. Старая мигера, как ни поворачивай. Но Дженджи считала ее справедливой, хоть и немного сварливой старушенцией. – То, что делала Дакота, не обсуждается! Она воспитала хорошую дочь, и я больше не потерплю плохих разговоров о ней в моем доме! Дженджи, вот скажи, есть что-то, что ты еще не пробовала?

– Вообще-то, есть, – Дженджи, заметив каверзное выражение лица матери Анжелики, нерешительно продолжала, – мама не разрешала есть лимоны. Она говорила, что лимон притягивает негативную энергетику. Я до сих пор боюсь его пробовать.

– Что за вздор? – взорвалась Дорис, отставив танцы до лучших времен. – Лимон полезен для здоровья! Хочешь попробовать? У тебя есть лимон, Дорис? – она сейчас спрашивала саму себя, почесывая седую макушку. – Он точно где-то завалялся! Я прямо чую его в этой комнате! Где-то он скрыт…

– Лимон есть в пироге. – вмешалась Анжелика. – Ты вчера его ела, Джен?

– Нет. Я ела фирменный мясной салат. До пирога не дошло. Не буду я лимон.

– Ну как знаешь! – обиделась на нее Дорис. – Хотя я бы очень советовала тебе положить ломтик в кофе, посолить и кальмара туда бросить…

– О Божечки, соленый кофе, да еще и с кальмаром… – Анжелика смешно скривилась, – Так, что у нас со временем? – та бросила взгляд на часы, – Джен! Как так, еще не собрана? Нам выходить пора! Прогуляемся по городу, пока совсем не разжарилось! Ты же не собираешься сидеть тут и слушать маман?

– Хоть жару пересидите где-нибудь, Анжелика! – заворчала Дорис, убежденная, что ее непутевая доченька и Дженджи втянет в свои постыдные гулянки сутками напролет. – И не задерживайся допоздна!

– Конечно, мам! – Анжелика чмокнула мать в щеку и повернулась к Дженджи, – Ты пойдешь так? – она вытаращила глаза на ее домашний образ.

Дженджи немного смутилась, недоумевая, почему ее шорты и старый топ не подходят для прогулки, и утвердительно кивнула.

– Ладно. Пойдем. – прикинув в голове, что на Дженджи что ни надень, ничего не испортит её привлекательности, Анжелика сразу отступила.

***

– К чему такая спешка?

Дженджи еле поспевала за быстрыми шагами Анжи-водомерки. Это прозвище привязалось к Анжелике с самого детства и которое она получила за несоразмерно длинные и худющие ноги, а также привычку вечно куда-то торопиться. Дженджи тоже имела прозвище, но называться «хомяк Джен или хомячок Джи-жирные щеки» было уже не актуально. Теперь Дженджи вовсе не хомяк. А жаль…

– Потому что сейчас время обеда, и займут все места!

Влетев в здание кафе, Анжелика тут же уселась за столик у окна, показав плечами подходящей паре, что место, увы, занято. Дженджи присела напротив нее лицом к выходу.

– Мороженое, или, может, что-нибудь посущественней? – спросила Анжелика, не отрываясь от телефона.

– Нет, пожалуй, буду кофе. Что посущественней вредно в такую погоду.

– Да ладно! И с каких пор ты стала такая правильная, Джен?

– С тех самых, как уехала от тебя! – сквозь смех выговорила Дженджи. – Ты кого-то ждешь?

– Да, он сейчас должен подойти. – отвечала она, загадочно улыбаясь.

Официант принес заказ. Три чашки кофе.

– Он? Интересно! Кто этот он? – Дженджи с кокетством подтянула к себе чашку. – Может, у него есть еще кто из знакомых, только одинокий?

Она опустила взгляд, активно помешивая тягучую жидкость ложкой, как вдруг почувствовала нечто странное. Внезапное волнение охватило пальцы Джен… Голос в голове убеждал ее поднять голову и посмотреть в сторону дверей. Джен послушно перевела глаза на того, кто только что вошел в кафе.

Этого момента она ждала очень давно, и как только в мечтах не представляла!

Тим Ральдос, из плоти и крови, самый настоящий и ни капли не выдуманный вошел в кафе. Высокий, складный брюнет, его зелено-карий взгляд искрился счастливыми огоньками, на пухлых чувственных губах застыла хитрая ухмылка. На нем деловой костюм и галстук – требование офисного дресс-кода, невзирая на дикую жару.

Тим держал в руках телефон и бесшумно направлялся прямиком к Анжелике, которая даже не ожидала, что он подойдет из-за спины и испугает ее. С каждым приближающимся шагом, Дженджи ощущала в своей груди усиливающееся сердцебиение. «Все такой же милый и добрый очаровашка, как и раньше. Разве, что стал выше и плечистее, да и стрижку сменил на более короткую, а как ему шли кудряшки…»

– Сейчас узнаешь… – Анжелика поднесла телефон к уху. – Ты где, брат?

Тим подкрался сзади и ущипнул Анжелику за высушенные диетами бока. Та взвизгнула и мигом обернулась. Тим в ответ чмокнул ее в щеку и бросил краткий взгляд на Джен. Потом тут же отвернулся.

«Он не узнал меня.» – приговором прозвенело в голове Дженджи.

– Зачем ты позвала меня сюда? – спросил Тим, присаживаясь рядом с сестрой.

– Да как же? – Анжи растопырила на него удивленные глаза. – Ты, что ли, не узнаешь Джен?

– Кого?

Тим снова обратил внимание на Дженджи, теперь уже более сосредоточенно. Некоторое время он молча всматривался в ее лицо, а потом в изумлении открыл рот. Теперь Дженджи была не одинока в своем глупом виде…

– Джи! Ты ли это? А ну-ка! – Тим взял Дженджи за руку и вывел из-за стола. – Все та же Джи! – он покрутил ее, а затем крепко обнял за плечи, не отпуская радушной улыбки. – Нет, не та же… Что-то в тебе изменилось, не пойму только, что… Может, волосы стали длинные или…

Его необыкновенный взгляд, чарующий голос и мягкие прикосновения наряду с великолепной, такой нужной ей улыбкой, продолжали околдовывать Дженджи. Ей не хотелось, чтобы этот момент когда-либо кончался. Она видит Тима спустя тринадцать лет. Это лучшее, что только могло случиться за сегодня! И пусть Тим в упор не замечает ее женственной красоты, над которой та годами усердно трудилась, Джен все равно приятно, что она хотя бы видит его и чувствует.

– Садись, брат! Кофе стынет, тебе тоже заказала.

– Хм, очень любезно, что потратилась на брата. – Тим присел рядом с Анжеликой, но не сводил глаз с Дженджи, которая, тем временем, вернулась на свое место. – Сестра, почему не оповестила, что Джи приехала?

– Как не оповестила? Брат, ты что?! – возмутилась Анжи. – Я еще два дня назад предупредила тебя, чтобы забрал нас с вокзала!