— Лучший сторож получается из заядлого браконьера, — улыбнулся дядя Джон. — Наш Экр всегда был весьма необычным местом, моя дорогая. И я боюсь, что так будет всегда. Но если здесь станут распоряжаться по справедливости, то думаю, его лучшие сыны вернутся сюда. Сегодня мы видели тому пример, да, Джулия? Тот человек, который приехал из Петерсфильда ради сегодняшнего праздника?

От Ричарда не ускользнул мой виноватый вид. Я поняла это, едва наши глаза встретились. Но я сидела напротив камина у маминых ног и мне некуда было спрятать лицо.

— Кто там был из Петерсфильда? — тут же заинтересовался он.

— Я не запомнил его имени, — ответил дядя Джон. Но тут же вспомнил — Тейлер. Дэн Тейлер, не так ли, Джулия?

— Да, — односложно бросила я, не отводя глаз от огня.

— Кто это? — резко спросил Ричард.

— Разве ты не знаешь? — удивился дядя Джон. — Я было подумал, что вы двое прямо специалисты по нашей деревне. По крайней мере, Джулия кажется настоящим экспертом. Кто это был, Джулия?

— Это… это… — мямлила я под тяжелым взглядом Ричарда.

— В деревне нет никакого Тейлера, — уверенно сказал он.

— Нет есть, — быстро возразила я. — Среди батраков, которые живут далеко от деревни, в лачугах. — Я была уверена, что Ричард никого не знает среди батраков, которые жили на самой окраине общинной земли. Он ни разу там не бывал.

— Никогда не слышал о таком, — упрямо стоял он на своем. — Кто этот человек?

Глаза всех были устремлены на меня. Солгав однажды, теперь я должна была громоздить одну ложь на другую. Если они узнают, кем на самом деле был тот человек с кастрюлей, Ричард никогда не простит мне этой лжи. Но если я скажу правду, для Денча не будет спасения.

Гнев Ричарда я смогу пережить, я даже вынесу молчаливое разочарование мамы, но если я произнесу имя Денча, дядя Джон немедленно пошлет своего кучера, чтобы арестовать его. И его будут судить, а потом повесят. Я не могла допустить, чтобы такое случилось.

Хотя я довольно слабо защищала мистера Мэгсона, сейчас я должна была справиться лучше. И я, откинув назад голову, прижалась к маминым коленям, чтобы набраться сил. Ричард почувствовал мою растерянность и забросал меня вопросами.

— Где вы встретили этого батрака, Джулия? — при этом он многозначительно смотрел на маму, как бы напоминая ей, что мне нельзя разрешать гулять по деревне, полной бандитов. — Он подходил к тебе, когда я был у викария? Он дружит с кем-нибудь из деревенских детей? Почему ты никогда не рассказывала нам о нем?

— Я встретила его, когда гуляла с Клари, Мэтью и другими ребятами, — спокойно сказала я. Дядя Джон удовлетворенно кивнул, но Ричард чуял запах лжи, как гончие чуют запах крови.

— Когда это было? — требовательно спросил он. — Ты никогда прежде не рассказывала мне о нем. И с каких это пор дети из Экра болтают с батраками?

— Ох, я не знаю! Не помню! — с внезапным раздражением вскричала я. И, испугавшись, что они вот-вот добьются от меня правды, я заставила себя встать и сделать несколько торопливых шагов к двери.

— Что он делал там сегодня, этот загадочный Тейлер? — наседал на меня Ричард. — И как он сумел так быстро добраться до Экра?

— Может быть, мы наконец оставим эту тему! — вскричала я недовольно, поскольку уже не помнила себя от страха. Я боялась, что не выдержу и проговорюсь маме и дяде Джону. А когда я увидела изумленный взгляд мамы и тот виноватый вид, с которым она посмотрела на дядю Джона, я ринулась вперед очертя голову.

— Хватит, Ричард! Ты и мама обращаетесь со мной, будто я ребенок! Вы прямо допрашиваете меня! Мама! Извини, пожалуйста, можно я оставлю вас?

Как раз в эту минуту в дверях возник Страйд с чайным подносом в руках и, увидев меня, торопливо выходящую из комнаты, остановился, недоумевая, то ли ему придержать передо мной дверь, то ли продолжать нести поднос.

— Мисс Джулия! — тоном упрека тихо проговорил он. Я бросила на него яростный взгляд и увидела, как вытянулось его доброе лицо.

Тогда я вихрем вылетела из комнаты и захлопнула за собой дверь.

Тут я остановилась и без сил прислонилась головой к косяку. Никогда прежде я не разговаривала с мамой таким тоном. Утверждение, что она допрашивает меня, было полной нелепостью! А грубость на глазах у дяди Джона! Ох! И я тяжело вздохнула.

Не успела я отойти от двери, как услышала голос Ричарда, звучавший мягко и просительно:

— Пожалуйста, не расстраивайтесь, тетушка-мама! Не обижайтесь, сэр! Джулия прежде никогда не вела себя так. Тетушка-мама может подтвердить это. Нет на свете более воспитанной девочки, чем моя кузина. Я никогда не видел ее такой.

Я тихо вздохнула, услышав заступничество Ричарда. Я накричала на него, а он тут же принялся меня защищать. Тут я вспомнила, что подслушивать некрасиво, и отошла прочь от двери.

Я могла бы пойти в свою комнату или посидеть в пустом обеденном зале, но там мне все равно было бы неспокойно. Мне необходимо было видеть небо Вай-декра, и только ветер наших лесов мог остудить мой гнев и утешить мое смущение. Я открыла входную дверь и выскользнула на улицу.

Безразличная к своему наряду, я уселась на каменные ступеньки крыльца и жадно вдохнула свежий воздух. Всю весну вечера стояли жемчужно-палевые, и только сегодня после туманного и промозглого дня наступал такой же туманный и темный вечер. Но птицы безудержно пели и пели в вышине, не смущаясь ни холодом, ни темнотой, зная своими отважными сердцами, что все равно наступила весна и пришло время их песен.

Гнев и смущение потихоньку оставляли меня. Все было правильно. Да, я солгала, и солгала не один раз. Но я сделала это в защиту Экра и человека, обратившегося к Лейси за помощью. Пусть все плохое останется в прошлом. Ни Ричард, ни я не станем вспоминать его. Ральф Мэгсон обещал возродить новую жизнь в Вайдекре, и, если моя маленькая ложь — пусть даже она не такая уж маленькая, — поможет этому, значит, я поступила правильно.

Я простила себе мою ложь насчет Денча, и то, что я скрыла от дяди Джона прошлое Мэгсона, я тоже не посчитала за вину. Я доверяла суждению дяди Джона, и, если он считал мистера Мэгсона подходящим управляющим для Экра, значит, так оно и было. Он похвалил характер Ральфа и собирался проигнорировать некоторые грехи его молодости. Я не могла выдать мистера Мэгсона и не смела судить о нем. И я почувствовала, что тяжесть в моем сердце тает и растворяется, как утренний туман над полями Вайдекра.

Должно быть, я проявила себя как грубая, плохо воспитанная девчонка, и это перед мамой и человеком, которого она уважала больше всего на свете. Я извинюсь перед мамой и дядей Джоном, а Ричарду я скажу всю правду. Он сможет понять меня. И если он не станет на меня сердиться, то все остальное я приму с легкостью.

Так я сидела, и мир Вайдекра словно омывал меня, неся покой моей душе. И снова я была Лейси из Вайдекра, осознающая, где ее дом.

Дверь позади меня отворилась, и на улицу вышел Ричард. Он почти наткнулся на меня, ничего не видя в темноте.

— А, вот ты где, — произнес он. — Тебе придется пойти и извиниться перед ними.

— Знаю, — спокойно сказала я и улыбнулась ему. — Ну, не скандалистка ли я? Но я прямо не знала, что мне отвечать.

— Я чувствовал, что ты совсем запуталась в своем вранье, но не мог понять, в чем дело, — с этими словами Ричард опустился рядом со мной на ступеньки, и я прильнула к его плечу. Его присутствие сразу словно согрело меня.

— Что это за таинственный Дэн Тейлер? — спросил он. — Ты несла полную околесицу, каждый, кто знает тебя, сразу бы догадался, что ты врешь. Что ты пыталась скрыть?

— О, Ричард, — вздохнула я. — Я знаю, что нехорошо врать тебе. Или обманывать маму и дядю Джона. Но я боялась сказать им правду.

Он тихонько сжал мою руку.

— Какую правду? Что за великая тайна у тебя на сердце, Джулия?

— Это был Денч, — торопливо проговорила я. — Джон Денч, грум Хаверингов. Он, видно, прятался все это время в Экре или где-то поблизости. Может быть, в Мидхерсте. А сегодня пришел на праздник. Мы почти столкнулись с ним на улице! Это было ужасно! Я так испугалась, что дядя Джон велит арестовать его.

Ричард обнял меня за плечи, и я уютно положила голову ему на плечо. Его теплый запах успокаивал меня, как напуганного зверька.

— Но дедушка Хаверинг предложил за него награду, — тихо сказал Ричард. — Ты сама маленькая преступница, Джулия, потому что помогаешь укрывать его.

Я безмятежно кивнула. Рука Ричарда стала гладить мою щеку, и я почти мурлыкала от удовольствия.

— Знаю, — проговорила я. — Но ведь он был так добр с тобой, он учил тебя скакать на лошади, тревожился в тот ужасный день, когда с тобой случилось несчастье. К тому же теперь я знакома с Клари Денч и знаю, как любит она своего дядю. И я просто не смогла назвать его имя дяде Джону и смотреть, как его забирают в тюрьму.

— Значит, ты солгала, — подытожил Ричард. Его голос оставался нежным.

— Да, — согласилась я. Но я больше не таяла от его прикосновений. И в моем голосе послышалась тревога. — Это все было так давно. Я не смогу вынести, если эти ужасы начнутся в Вайдекре снова.

— И ты назвала моему папе фальшивое имя, — голос Ричарда был мягким как шелк. — И солгала тетушке-маме и мне?

— Да. Но я знала, что ты поймешь, Ричард. И я рассказала тебе правду, как только смогла. Сейчас я рассказала тебе все. Я не лгала тебе, Ричард.

— Это правда, — справедливо заметил он. — Ты сказала мне правду, как только смогла. Но одного ты не сказала.

— Чего, Ричард? — мой голос звучал очень тоненько. — Я все расскажу тебе. Ты же знаешь, у меня нет секретов от тебя.

Рука Ричарда больше не ласкала меня. Она держала меня так, чтобы я не могла вырваться. И хоть голос его был нежным и ласковым, я чувствовала себя так, как чувствует кролик перед удавом.

— Джулия, ты что забыла, почему дедушка Хаверинг хотел арестовать Денча? Ты разве не помнишь, что он сделал с моей лошадью?