— Я нервничаю!

— Я тоже, но это делу не поможет, — нахмурившись, подруга посмотрела на часы, и тяжело вздохнула. — Как думаешь, они нас вообще когда-нибудь пустят к ней?

— Не знаю, — вздохнула я. — Уже целая неделя прошла, а нам все "Не положено"! А когда будет положено?!

— Ириша, успокойся.

— Я спокойна.

— Вот и успокойся.

— Обе успокойтесь! — поморщился, подошедший Елисей.

— Ну? Что там такое?

— Ничего, — парень опустился на стул и устало потер красные от недосыпания глаза. — Она ни с кем не разговаривает. Врачи говорят, что на физическое восстановление уйдет недели четыре, а на психическое — месяца.

— Нас к ней пустят?

— Нет. Даже мне не разрешили заходить. Я разговаривал с её психологом и… вердикт не самый радужный.

— Елисей, не томи! В чем дело?

— Во всем случившемся она винит себя. Черт! Кто бы знал, как мне хочется собственноручно переломать все кости этому уроду!

— Нечего ломать. Денис постарался от души, — вздохнула я, припоминая подслушанный разговор между ним и Егором.

— И что нам теперь делать? — тихо спросила Катя.

— Ждать…

— Я тут подумала и решила перенести свадьбу, — не глядя на друзей, произнесла я.

— Сдурела? — возмутилась подруга.

— Кать, о каком торжестве может идти речь, когда Васька в таком состоянии?

— Ира, помимо Василисы ты должна думать о чувствах Егора и своей семьи, — наставительно ответил Елисей.

— Вот о семье я хочу думать меньше всего! — пробурчала я.

— А обо мне? — тихо шепнули на ушко, в то время как две лапки легки на мой животик.

— Еще не решила, — хмыкнула я, разворачиваясь к будущему мужу и целуя его в подбородок. — Ну что?

— Наконец-то все уладил. Следователи благоразумно согласились, что в сложившейся ситуации виновником является Волков Иван, который после реабилитации понесет соответствующее наказание.

— А Денис? — нахмурился Елисей.

— С него сняты все обвинения, хотя, думаю ему на это глубоко наплевать.

— Правильно думаешь, — Елисей снова потер и так красные глаза. — Жопа полная…

— Пойдем домой? — Катя осторожно коснулась пальчиками лица парня, разглаживая глубокую морщинку, залегшую меж бровей.

— Пошлите. Здесь нам делать все равно больше нечего.

Попрощавшись с друзьями, мы с Егором замерли на парковке, разглядывая вывеску новой оперетты.

— Хочешь сходить?

— Хочу, — кивнула я, сильнее прижимаясь к тепленькому Егору.

Набрав чей-то номер, любимый заказал билеты на половину пятого и, окинув меня лукавым взглядом, потащил в сторону машины.

— Ты что удумал? — подозрительно спросила я, пристегиваясь.

— Надо кое-куда заехать и кое-что забрать.

— А поподробнее?

— Узнаешь на месте, — улыбнулся Егор, в очередной раз набирая чей-то номер и договариваясь о встрече.

Удобнее устроившись на сидении, я рассматривала пролетающий мимо машины и дома, иногда выхватывая взглядом из толпы прохожих мам с маленькими ляльками, выделяющихся яркими и нежными цветами. Скоро и я вот так же буду водить свою кроху в садик, а потом и в школу. Не буду спать ночами, слушая агукающие серенады, и все для того, чтобы в конце концов услышать заветное слово: "мама".

— О чем задумалась, девочка моя?

— А как мы назовем сына?

— Если честно, для меня важнее, чтобы он был крепеньким и здоровеньким, а имя выбери сама. У тебя, все же, вкус получше моего.

— Тогда можно назвать его Сауроном?

— А давай сразу Фантомасом? Детки же, насколько я помню, иногда рождаются синенькие.

— Тогда лучше Волан-де Мортом! Как раз лысеньким будет.

— Так Фантомас вроде тоже лысый был…

— Ты невыносим! — засмеялась я.

— Ириша, невыносимых людей нет, есть только узкие двери.

— Злой ты и нехороший!

— Ага, я такой "противный", — Егор попытался произнести это слово писклявым голоском, но лишь закашлялся.

— Птьфу на тебя! Ой, слушай, а куда мы едем то? — с удивлением спросила я, наблюдая за маневрами будущего мужа.

— Да вот, везу тебя за город, в темный лес, чтобы покуситься на девичью честь! — засмеялся любимый, косясь в мою сторону.

— Я тебе уже говорила, что ты очень нехороший?

— Минуты полторы назад.

— Забудь. Ты просто супер нехороший! Практически повелитель всех засранцев!

— Зато очень люблю тебя, а это — главное.

— И я тебя, — улыбнувшись, я быстро (насколько это было возможно с животом) подалась в сторону Егора и чмокнула его в уголок рта.

— Мне, конечно, приятны такие вот знаки внимания, но лучше бы ты вернула ремень безопасности на место.

— Как пожелаете, господин! — хмыкнула я, но пристегнулась. — Куда мы все-таки едем?

— Сейчас узнаешь, — таинственно улыбнулся любимый, паркуясь возле небольшого здания.

Выбравшись из машины, мы мелкими перебежками добрались до массивных металлических дверей, оснащенных глазком вдобавок к системе видеонаблюдения. Недоуменно посмотрев на Егора, я терпеливо подождала, пока он введет код и откроет этот шедевр кузнечного дела. Странно, что дверца открылась без душераздирающего скрипа и вываливанием из неё мумифицированных трупиков.

Коридор, в который мы попали с улицы, на удивление оказался светлым и просторным, с преобладанием чистого молочного цвета потолком и деревянной облицовкой. Вытерев ноги о коврик, расстеленный предусмотрительным хозяином, мы двинулись вглубь здания, то и дело останавливаясь, чтобы полюбоваться висевшими на стенах картинами.

— Знаешь, с каждым шагом во мне нарастает уверенность, что мы оказались в логове Лары Крофт! Егор, откуда здесь ЭТИ картины?

— Этот вопрос лучше задавать непосредственно владельцу сего добра, но я что-то очень сомневаюсь, что он тебе ответит. Так что будем просто любоваться и пребывать в блаженном неведение.

— Что-то я о-о-очень сомневаюсь, что ты не осведомлен по данному факту! — пробурчала я, но вопросы перестала задавать.

Пропетляв еще некоторое время, мы наконец-то вынырнули в небольшой зал, заставленный музейными экспонатами. В центре всего этого добра сидел скрюченный жилистый старичок, с торчащими в разные стороны волосами и огромными очками-линзами на носу. Образ сумасшедшего ученого довершали устрашающего вида инструменты, разбросанные по столу и полу в творческом беспорядке. Последовав за Егором, мне то и дело приходилось смотреть под ноги, чтобы не споткнуться об очередной пыточный агрегат.

— Доброго Вам дня, Герман Оттович. Мой заказ уже готов?

Старичок даже не удостоил Егора взглядом, продолжая возиться с какой-то фигнюшкой. Махнув рукой куда-то себе за спину, Герман Оттович даже высунул язык от усердия, пытаясь засунуть малюсенький камушек в ряд таких же самоцветов.

— Секундочку, — шепнул любимый, быстро прошагав в указанном направлении и вернувшись через минуту с бархатистой коробочкой.

— Это что? — любопытство подняло свою голову и теперь сделало охотничью стойку в направлении загадочной коробочки.

— Сюрприз. Спасибо Вам, Герман Оттович, — поблагодарил Егор мужчину, но тот снова оставил слова без ответа. — Пойдем, милая.

Кивнув на прощание странному старичку, я снова с удовольствием обсмотрела все попавшиеся на пути картины, по-прежнему недоумевая, откуда они здесь взялись. Уже на улице, не выдержав, я дернула будущего мужа за рукам и кивнула на коробку.

— Там что?

— Какая же ты у меня, все-таки, любопытная, — пожурил Егор, но послушно протянул мне бархатный секрет.

Откинув крышечку, я на некоторое время выпала из реальной жизни, рассматривая кольцо, гордо сверкавшее зелеными драгоценными камнями.

— Это же…

— Точная копия обручального кольца королевы Виктории, — улыбнулся Егор, наблюдая за моей реакцией.

— Господи…

— Не Господи, а всего лишь я. Можешь наградить меня поцелуем и сказать: "Согласна".

— А на что я, собственно говоря, соглашаюсь?

— На официальное предложение руки и сердца.

— Во-первых, органы меня не особо интересуют, а во-вторых, разве это самое предложение поступало? — лукаво спросила я.

Хмыкнув, любимый взял в руки кольцо и опустившись на колени (это с учетом четных брюк по грязному асфальту), заглянул мне в глаза и тихо спросил:

— Ирина Валентиновна, согласны ли Вы, принять меня, такого вот "противного" засранца и любить его в горе и радости, пока весь наш двухэтажный дом не заполонят маленькие слюнявые карапузики?

— А что будет после того, как заполонят? — заинтересованно спросила я.

— После этого мы отправимся куда-нибудь на необитаемый остров и уже там займемся демографической политикой! И? каков будет Ваш ответ?

— Ой, а мне можно подумать?

— Попробуй, — улыбнулся Егор, надевая мне на палец кольцо, — но это уже мало что изменит!

Вскочив на ноги, любимый подхватил меня и закружил, одновременно с этим сладко целуя в губы. И весь мир замер ради этого мгновения, ограждая двух влюбленных от всех проблем и забот…

Мужская версия происходящего. Егор…

— Ириша, а может домой поедем? Баиньки делать…

— Знаю я твои "баиньки", кролик ты мой!

— Скажи, разве я виноват, что испытываю к своей беременной жене отнюдь не платонические чувства?

— Вот с этого места, пожалуйста, поподробнее, — растянув чуть припухшие губы в довольной улыбке, Иришка уткнулась мне носом в шею и довольно вздохнула. — Может и правда, домой?

— Устала?

— Проголодалась, — невнятно пробубнила любимая.

— Мой хомячок! — поцеловав девушку в щеку, я понес её к машине, припоминая название нового ресторана, который мне уже успели расхвалить.