- Кто это? – заинтересовалась Карина, бесцеремонно тыкая пальцем в фотографию Джека на аватаре, так что она растянулась на весь экран.

- Никто. А любопытной Варваре, чтоб ты знала, на базаре нос оторвали! – ответила Соня, возвращая трубку на тумбочку.

- Ну, просто папе это может не понравиться…

- Что именно?

- То, что ты общаешься с другими мужчинами, - буркнула Карина, рассматривая собственные ногти.

- Я никогда не стану его обманывать, - уловив настроение бывшей подопечной, осторожно заметила Соня.

- Я знаю! – вскинула голову та.

- Вот и хорошо… Слушай, тебе нужно что-то делать с руками. Для начала прекратить грызть ногти. Это безобразная привычка. Не помню, чтобы у тебя с этим были проблемы.

- А их и не было, когда ты была рядом…

Соня смутилась. Опустила взгляд.

- Я не хотела причинить тебе боль своим уходом. Просто не могла поступить иначе.

- Я знаю… - голос Карины упал, но она тут же взяла себя в руки, - Ладно, давай не будем о грустном.

- Давай! Слушай, а где Амир? – вдруг опомнилась Соня.

- В офис уехал. Сказал, ненадолго. Что-то там в стратегии предвыборной кампании у него резко меняется. Ничего не поняла… Так, краем уха услышала, - пробормотала Карина, сладко потягиваясь.

Так их и застал Амир. В своей кровати, переговаривающихся друг с другом и тихонько посмеивающихся. Рядом на тумбочке стоял поднос с остатками еды. Видимо, они и завтракали, не вставая с постели.

- Доброе утро, лентяйки…

- Привет.

Он поцеловал сначала дочь, потом чуть задержался поцелуем на губах Софии.

- Ну, не буду вам мешать, – проявила чудеса такта Карина, съезжая на попе к краю.

Соня дождалась, пока за девочкой закроется дверь, и повернулась к Амиру:

- Скажи, что изменения в твоей предвыборной кампании никак не связаны со мной… - попросила она, покрутив в тонких пальцах пуговку на его рубашке.

- Почему же не связаны? Связаны. Еще как.

- Я не откажусь от контракта в Америке…

- Так, опять начинается…

- Оно и не заканчивалось. Ты просто не хочешь меня слышать.

- Ладно… - Амир встал с кровати, зарылся рукой в посеребренные сединой волосы. – Ладно! Как насчет компромисса?

- Какого?

- Мы ничего не будем решать сегодня. Праздник ведь. Давай им насладимся по полной. Хорошо? – он подошел ближе, коснулся острого подбородка Сони, поймав ее взгляд своим. Гипнотизирующим, обещающим ей так много.

- Хорошо, - послушно улыбнулась она и, будто бы все уже было решено, прижалась лицом к его животу.

О таком празднике Соня когда-то мечтала. Только она, Амир и Карина. Горящий в камине огонь, сверкающие огни на елке и окутавшее все кругом, подобно снежному одеялу, невесомое умиротворение. Пока Карина и Соня вспоминали прошлое, Амир потихоньку встал из-за стола и подошел к специальному антикварному столику у окна, на котором стоял самый настоящий граммофон. Длинные сильные пальцы скользнули по рядам бесценной коллекции пластинок и замерли на одной. Вытащили осторожно. Запустил механизм, глядя на Соню. Послышались первые аккорды старой песни Элвиса Love me tender. Амир поманил девушку пальцем.

- Из меня сейчас танцор не очень … - забеспокоилась Соня, демонстрируя свои лангеты.

- А я тебя просто покружу…

Это был самый странный танец из всех возможных, но почему-то он тронул Соню до слез. Амир кружил ее, удерживая на руках, бережно прижимая к себе, а она еле сдерживалась от того, чтобы не разрыдаться от переполняющей душу нежности. Когда песня закончилась, он осторожно спустил ее на пол и поцеловал.

Вокруг взорвались салюты, освещая комнату миллионами разноцветных огней. Соня растерянно оглянулась, моргнула:

- А где Карина?

- Моя дочь – умная девочка. Она оставила нас наедине.

- Но ведь Новый год… - слабо запротестовала Соня.

- И мы его отлично встретили. А сейчас, пожалуйста, просто побудь со мной…

Тепло, идущее от камина, не могло соперничать с пылающим огнем его глаз. Соня всхлипнула, одновременно напуганная и завороженная этой стихией.

- Пойдем, маленькая… Пожалуйста, Соня, пойдем!

Поцелуи жалили и обжигали. Едва за ними закрылась дверь, как будто слизанная этим пожаром, куда-то подевалась одежда. Её… а он все так же оставался при полном параде: в шикарной белой рубашке и идеально отглаженных брюках. Необратимое приближалось…

- Помоги мне… - прошептала Соня, в отчаянии дергая пуговицы на его рубашке.

Амир послушно выдернул полы из брюк, вынул ониксовые запонки и куда-то отбросил. Его покрытая короткими волосками грудь жадно вздымалась, а кислород врывался в легкие с едва заметным свистом. Скорее же, небо! Скорей… Его волшебные руки коснулись ее обнаженного тела. Едва притрагиваясь, поднялись вверх – разгоняя по телу волны мурашек. Пальцы немного сжались. Амир прошелся костяшками по ее подрагивающей груди, щекоча напрягшиеся соски. Нежно обхватил их и потянул. С губ Сони слетел нежный всхлип.- Ты все такая же красивая…

- Амир…

- Скажи…

- Я люблю тебя.

Он выпил ее слова. Просто набросился на губы и жадно слизал остаток фразы. Контролируя себя из последних сил, плавно опустил Соню на кровать. Упал рядом на колени, подтянул за попку к краю, устраиваясь между её шикарных ног.

- Амир…

- Скажи… - повторил в бесчисленный раз, не отрывая взгляда, и осторожно погрузил два сложенных пальца внутрь.

- Я люблю тебя…

Сорвался. Впился ртом чуть выше таранящих ее пальцев. Ударил языком:

- Скажи!

- Я люблю тебя…

Влажные пальцы выскользнули наружу, рванули пряжку ремня, расстегнули ширинку, спустили белье. Прислонился изнывающей головкой ко входу.

- Я люблю тебя…

Первый, отчаянный, никого не щадящий толчок. Ее крик. Его стон. Яростные движения таза, жалящие поцелуи, оставляющие следы на коже. Острые зубы на болезненно напряженных сосках. Закручивающаяся спираль времени, отбрасывающая на долгие годы... Свистящий ветер в ушах, неподвластная пониманию скорость, с которой они неслись навстречу неминуемому столкновению двух вселенных, не думая, что будет потом.

Соня закричала, забилась в судорогах, ритмично сжимаясь вокруг его напряженной донельзя плоти.

- Я люблю тебя, - прохрипел Амир, извергаясь внутри нее яростными короткими залпами, - я люблю тебя…

А потом они долго лежали в тишине, единодушно решив, что разговоры сейчас только лишь все испортят. Он водил пальцами по ее все еще подрагивающему животу, размазывая по коже их соки. Касался влажными пальцами тугих сосков. Ярко-розовых и манящих.

- Я много раз представлял тебя кормящей грудью.

- Амир…

- Столько раз представлял… То беременной, знаешь, такой… толстой-толстой, в платье, напоминающем цирковой шатер… То кормящей. Если бы ты знала, как часто я тогда об этом мечтал…

Соня спрятала лицо на его так рано поседевшей макушке. Слишком много всего произошло за последние несколько минут. Она оказалась совсем не готовой ни к его долгожданному признанию в любви, ни ко всем последовавшим за ним признаниям. Сердце рвалось из груди. К его сердцу…

Непрекращающаяся ни на миг агония.

Глава 25

- Ты не замерзла? – озабоченно спросила Соня у Карины, в сотый раз трогая ее длинные, как у отца, стопы в носках.

- Нет! – засмеялась та.

- А смеешься чего?

- Ты как наседка…

- Наверное, идея игры в снежки была не самой удачной, учитывая твою недавнюю операцию.

- Если костный мозг функционирует, как положено, ей не страшно переохлаждение, - успокоил Соню Амир, - Карина может жить своей обычной жизнью. К тому же, она и не переохладилась. На веранде работали обогреватели.

- Все равно, садись поближе к камину. И ты, Амир… Смотри, какие руки красные! Я ведь говорила – надень перчатки.

- Да их ведь сначала нужно найти… Ну, куда мне в них ходить? – ухмыльнулся он, протягивая руки к огню. – Хотя… - добавил Амир, хитро покосившись на Соню, - теперь, наверное, найду. Было классно!

- Да уж. Повеселились, так повеселились. У меня снег, кажется, даже в трусах… - фыркнула Соня.

- Дай посмотрю…

- Амир!

Соня широко распахнула глаза и потрясенно уставилась на Каримова. Они ведь были не одни. В конце концов, тут был ребенок, который, кстати, лишь рассмеялся над происходящим, обхватив руками живот. Ну, ладно… Не совсем ребенок. Она погорячилась.

- Иди, переоденься в сухое, - предложил Амир, перехватив тонкую руку Сони.

- Да, наверное, надо… Я сейчас.

Стараясь не думать о том, что это их последний вечер, Соня прошла через спальню в гардеробную. Туда, где стройными рядами висели костюмы от самых дорогих всемирно известных брендов и рубашки всех цветов радуги. Мужское царство, в котором обосновались ее неказистые тряпки. Джинсы, свитера, трикотажные кофточки. Остальное не распаковывали… С любовью проведя пальцами по его одежде, Соня запнулась возле вешалок со своей, остановив выбор на простом трикотажном платье, и пошла в душ. После холода улицы – это было как раз то, что надо.

Непослушные слезы тут же смывала вода. Время так быстро летело! Уже Рождество, а завтра… завтра её сказка закончится. Боль перехватывала горло, сковывала тело и не давала дышать. С каждым днем от нее становилось все трудней отстраняться.

Торопливо закончив с помывкой, Соня растерлась огромным, как простыня, полотенцем и, надев то самое платье, вернулась в гостиную. Карины в комнате не оказалось. Лишь только Амир продолжал сидеть у камина, завороженно глядя на танцующие языки пламени.

- О чем думаешь? – прошептала Соня, будто боясь спугнуть его мысли. Опустилась рядом. Амир повернул голову, потерся носом о ее скулу, вдохнул свежий аромат кожи:

- О том, какую свадьбу ты хочешь. С этим лучше поспешить. Как ты смотришь на то, чтобы все случилось, скажем, до конца января?

Соня окаменела. Опустила взгляд.

- К чему такая спешка?

- Во-первых, я этого хочу, как еще ничего никогда не хотел. Во-вторых, скоро выборы. А моя женитьба здорово меняет изначальный план, предложенный мне моими политтехнологами. Действовать нужно быстро.