Ник внезапно открыла глаза, вспомнив, что Апрель и Май не кормлены уже несколько дней. Она никогда прежде не забывала их покормить. Она не знала, выживут рыбки или нет. Мысль о смерти рыбок была неприятна Ник. Последняя вспышка молнии оказалась такой яркой, что напомнила ей прожектора осветителей на киносъемке. Ник подумала о репортерах, новостях. Что передадут сегодня? Заинтересуются ли ее историей утренние газеты? Репортаж Конни Куэвас в десять часов вечера, несомненно, отправит ее мать в могилу.

Поезд остановился.

— Леди и джентльмены, — проговорил голос в репродукторе, — мы испытываем недостаток энергии из-за шторма. Пожалуйста, проявите выдержку. Мы сделаем все от нас зависящее, чтобы поезд прибыл в Нью-Йорк по расписанию или с минимальным опозданием. — После этих слов отключился свет.

Ник представила, что сидит в тюрьме. Час визитов. Ее мать без умолку рассуждала о важности предварительного разогрева духовки. Сэм терпеливо ждал, стоя в очереди на свидание с Ник после ее матери. Но мать не переставая болтала, а Ник не могла произнести ни слова, стуча зубами от холода. Сэм вопросительно смотрел на нее, но Ник никак не могла изобразить на своем лице ободряющую улыбку. Сэм встал и ушел.

Когда она проснулась, поезд подходил к центральному вокзалу. Платье Джоанны липло к телу, раздражая кожу. Голова болела, в животе урчало от голода. Ник не могла определить, сколько времени проспала. Она снова надела на ноги влажные туфли, встала и, проходя мимо кондукторши, вернула ей пальто.

— Спасибо, — поблагодарила ее Ник. — Вы спасли мне жизнь.

— Не за что, — устало отозвалась кондукторша. Затем внезапно оживилась. — Мы раньше не встречались?

— Я бы запомнила, — ответила Ник, продвигаясь по проходу, и вышла из вагона, прежде чем кондукторша сообразила, с кем разговаривала. Ник окунулась в знакомую атмосферу центрального вокзала, с ее сладковато-резким ароматом. Часы показывали двадцать два пятьдесят шесть. Ник поднялась по лестнице, вышла на Вандербилт-авеню и сразу поймала такси. Дождь еще шел, но буря утихала.

— Ист-энд и Восемьдесят четвертая, — сказала Ник. — И побыстрее. — Она должна была засыпать корм в аквариум рыбок. Это первоочередная задача. Потом она вернется к Фрэнки и Джоанне.

— Люблю хорошенький шторм, — заявил водитель, стреляя в нее глазами. — Заставляет всяких идиотов сидеть дома. Вы понимаете, что я имею в виду?

— Понимаю, — не моргнув глазом солгала Ник.

Улицы были пустынны, машина быстро добралась до Первой авеню, проехала по ней несколько кварталов и свернула на Восемьдесят четвертую. Когда они подъехали к дому Ник, автомобиль «Горячих новостей» был уже там. Радом дежурила группа репортеров, собравшихся под навесом.

— Высадите меня прямо здесь, — попросила Ник за полквартала до своего дома. Машина остановилась. Ник расплатилась. Ожидая сдачу, она заметила на переднем сиденье номер газеты «Ньюсдей». — Вы, наверное, уже прочли этот номер?

— Нет, не прочел, — ответил шофер. — Извините.

— Так вот, — проговорила Ник, измеряя глазами расстояние от репортеров до своего подъезда. — Хотите, я его у вас куплю?

— Вы собираетесь купить мою газету?

— На самом деле мне нужны из нее всего несколько страниц.

— Пять долларов.

— Пять долларов? — изумилась Ник. — Вы в своем уме? За газету? За несколько страниц газеты?

— Как хотите. — Шофер пожал плечами. — Спрос рождает предложение. — Он смотрел на нее, как игрок в покер, находящийся в выигрышной ситуации. Ник покачала головой.

— Два бакса, — предложила она. — Я дам вам два бакса. А вы мне пару ненужных вам страниц — рекламу или что-нибудь в этом роде.

— Четыре бакса.

— Может быть, сойдемся на трех? — спросила Ник, протягивая ему пятидолларовую купюру.

Шофер вынул из кармана два доллара, взял пять и передал Ник часть газеты и сдачу.

— Я не понимаю, леди. Вы все равно промокли. Не улавливаю смысла.

— Смотрите. — Ник открыла дверцу машины, вышла, накинула на голову газету — наподобие шали — и сломя голову помчалась к своему подъезду. Репортеры очнулись с небольшим опозданием.

— Кто-то входит в дом!

— Это не она?

— Она! Она! — выкрикнул один из репортеров, и все они дружно побежали за Ник, которая добралась до двери, опередив их на несколько шагов.

Фернандо приветствовал Ник кивком. Он закрыл за ней дверь, прямо перед запыхавшимися репортерами. Ник слышала их приглушенные возгласы:

— Миссис Столлингс.

— Всего один вопрос.

— Вы это сделали?

— Привет, Фернандо.

Охранник напряженно улыбнулся. Перед ним лежал воскресный выпуск «Пост». Крупный заголовок гласил: «Любовное гнездышко актрисы, впавшей в неистовство». Ник отчаянно захотелось прочесть статью, но прежде всего следовало спасти Апреля и Мая. Фернандо скользнул взглядом по фойе, Ник посмотрела туда же. С дивана вскочил полицейский. Это был тот молодой человек, который подбросил ее к дому Фрэнки и Джоанны.

— Мисс Столлингс! — воскликнул он. Коп не скрывал, что рад видеть Ник.

— О! Привет. — Ник старалась говорить с ним как можно более приветливо. Ее смущало то, что она, должно быть, ужасно выглядела.

— Мне очень жаль, — с чувством проговорил полицейский, — но я не могу пустить вас в вашу квартиру.

Ник никак не могла припомнить его имени. Она знала, что оно было простым — Джон или Джим. Ник покопалась в памяти, надеясь, что ее осенит, но этого не произошло.

— Офицер, — обратилась она к полицейскому, взяв его под руку и отводя на несколько шагов от Фернандо.

— Можете называть меня Билли.

— Хорошо. Билли…

— С вами все в порядке? — озабоченно спросил Билли.

— О, Боже! Я не знаю, в порядке я или нет. Не спрашивайте меня…

— Извините, — сказал Билли, вскидывая руки вверх, как бы признавая тем самым отсутствие профессионализма в своих действиях. — Могу я что-нибудь сделать Для вас? Только что-нибудь другое: в квартиру я вас впустить не могу. Думаю, вы меня понимаете.

— Разумеется. Но кое о чем я все же хочу вас попросить.

— Сделаю все, что смогу.

— Я должна покормить своих рыбок.

— А-га, а-га, — пробормотал Билли, закивав головой.

— Я хочу попросить, чтобы вы вошли в квартиру, а я скажу вам, где найти корм для рыбок, и вы кинете небольшую шепотку корма — совсем небольшую — в аквариум. Вы сможете это сделать?

— Да. Конечно, — с готовностью ответил полицейский. — Где корм?

— Так, — сказала Ник, стараясь сосредоточиться. Она представила себе, как Апрель и Май апатично плавают на поверхности, умирая медленной смертью. Тут Ник вспомнила, что корм для рыбок у нее кончился. В воскресенье вечером купить его негде. Ник сгорбилась и заплакала.

— Что? — забеспокоился Билли. — В чем дело?

— О, Боже, — проговорила она, всхлипывая. — О, Боже. Который час?

— Десять минут двенадцатого.

— Фернандо, — обратилась Ник к охраннику. — Могу я воспользоваться внутренним телефоном?

— Конечно, — ответил Фернандо. — Мне так кажется. Я прав? — спросил он у Билли.

— Разумеется, она может звонить кому захочет, — заверил его полицейский. — Ее квартира опечатана, вот и все.

— Кому вы хотите позвонить? — спросил Фернандо.

— Мистеру Казура, — ответила Ник, приосанившись и вытирая глаза. Она взглянула на Билли. — У него тоже есть рыбки.

Фернандо снял трубку и подал ее Ник. Раздалось несколько гудков.

«Он спит».

Наконец послышался голос:

— Да?!

— Мистер Казура! Ах, мистер Казура, это вы?

— Кто говорит? У нас что, теперь женщина — охранник? Как вас зовут?

— Мистер Казура, это Ник.

— Ник! С тобой все в порядке?

— Я разбудила вас, мистер Казура?

— Я только что видел тебя в новостях. И вот ты звонишь. Что-нибудь случилось?

— О, Боже, новости. О, Боже…

— Это правда, Ник? То, что они говорят?

— Нет, мистер Казура.

— Я так и знал.

— Мистер Казура?

— Я слушаю.

— Могу я занять у вас немного корма для рыбок?

— Корма для рыбок? Это все, что тебе нужно?

— Да.

— Для маленьких Марта и Апреля?

— Да. Для Апреля и Мая. Да.

— Конечно. Поднимайся ко мне.

— Сейчас. — Ник повернулась к Билли. — Я должна подняться в квартиру мистера Казуры. Сейчас же.

— Восьмая Д, — сообщил Фернандо.

— Я должен подняться туда вместе с вами, — ответил Билли. — Таков приказ.

— Пойдемте! — воскликнула Ник, подбегая к лифту.

Полицейский поспешил за ней. Она нажала на кнопку восьмого этажа. Они поднимались в молчании. Ник знала, что Билли смотрит на нее, но не сводила глаз со светящегося табло с номерами этажей. Она открыла дверь на восьмом этаже. Мистер Казура поджидал ее в дверях; на нем был поношенный свитер и пижамные штаны. Он держал в руках баночку с кормом для рыбок.

— Кто это? — спросил мистер Казура, указывая на Билли, стоявшего возле лифта.

— Моя квартира опечатана, мистер Казура. Мне не позволено подниматься без сопровождения.

— Вот корм. Для Апреля и Мая. Когда ты кормила их последний раз?

— Три дня назад.

— Ах, дорогая. Хотя может быть, все и обойдется.

Ник взяла у него баночку.

— Спасибо, мистер Казура.

— Я уже благодарил тебя за цветы?

— Да, благодарили.

— Элли они бы понравились. Ты единственная, кто нам что-то прислал. Почти все наши друзья либо умерли, либо очень заняты. Наверное, так. Ну и вот. Я видел тебя по телевизору и разволновался. Но ведь ты в порядке, Ник? — Казура взял ее за руки и заглянул ей в глаза.

— Да, — ответила Ник, попытавшись улыбнуться. — Мне уже лучше.