«Он не исключает этого».

Эрни Моран заговорил, тщательно подбирая слова:

— Просто ваша невиновность была бы несомненной, если бы кто-нибудь, кроме вас, видел, как он прыгает из окна.

— Значит, вы считаете, что я могла солгать? — настаивала Ник. — Так ведь?

— Я просто констатировал факт.

— Вы с Джоанной были любовниками, мистер Моран?

— Мисс Столлингс, мы говорим о вас.

— Я знаю, знаю. — Ник хотела курить. Ее легкие взывали об этом. — Вам придется простить меня, мистер Моран, но я ничего о вас не знаю, но доверяю вам свою жизнь.

— Я делаю, что могу, мисс Столлингс.

— Спасибо. Простите меня, — проговорила Ник, отворачиваясь, чтобы адвокат не заметил навернувшиеся на ее глаза слезы. Они появились внезапно и изумили ее. Она сама не знала, из-за чего вдруг заплакала. — Не обращайте на меня внимания. Эти слезы… они ничего не значат. — Ник почувствовала, как опустились ее плечи, несмотря на все старания держаться прямо.

Эрни Моран предложил Ник чистую бумажную салфетку.

— Вы никогда прежде не имели дела с правоохранительными органами, не так ли, мисс Столлингс? — Его голос звучал бесстрастно. Ник не знала, разъярила ее эта фраза или успокоила.

Она взяла салфетку. Они стояли рядом перед окном, глядя на неосвещенные здания под темнеющим небом.

Эрни Моран повторил вопрос.

— У вас в прошлом было что-нибудь такое, за что могла бы уцепиться пресса?

«О, Боже…»

— На что вы намекаете?

— Вы актриса. Они пытаются представить вас сексуальной хищницей: так легче привлечь внимание публики. Они сделают все от них зависящее, чтобы вы выглядели безответственной и… — Моран замолчал.

— И что? — спросила Ник, почти провоцируя его.

— Просто… давайте смотреть правде в лицо… Вы очень привлекательная женщина, мисс Столлингс.

— Хорошо. Теперь эти слова произнесены. — Ник села в кресло, в котором только что сидел адвокат.

— Я не собирался…

Она окинула взглядом комнату.

— У вас есть что-нибудь выпить, мистер Моран?

— Надо посмотреть, — пробормотал адвокат, явно сбитый с толку. — Есть немного виски.

— Виски? — переспросила Ник таким тоном, словно это слово напомнило ей визит к дантисту.

— Некрепкое, если это вас утешит. Я не пью, но держу немного спиртного на всякий случай. — Не скрывая досады, Моран пересек комнату и открыл шкаф, достав из заполненного папками ящика запыленную бутылку. — Это виски считается неплохим, — сказал Эрни Моран, показывая бутылку Ник.

«Не слишком мудрая идея».

— Налейте капельку, чтобы успокоить мои нервы. Благодарю вас. — Ник хотела верить адвокату, чувствовать себя в безопасности, знать, что ступила на твердую почву.

Он на несколько секунд вышел из комнаты, затем вернулся с пластиковым стаканом. Плеснул в него немного виски и протянул Ник.

— Извините, но здесь нет льда.

Ник взяла у него стакан.

«Возможно, не слишком мудрая идея…»

Она осушила стакан, стараясь не дышать через нос, чтобы нейтрализовать запах напитка, и вернула пустой стакан адвокату.

— Спасибо, — поблагодарила Ник.

Эрни Моран скомкал стакан и бросил его в стоявшую поодаль овальную корзинку для мусора, но промахнулся. Ник, встряхнувшись от неожиданно приятного вкуса виски, вопреки здравому смыслу решила, что промах Эрни Морана был дурным предзнаменованием. Она посмотрела на потолок.

— Если пресса начнет копаться в моей жизни, там обнаружится немало любопытного.

Адвокат подошел поближе и сел на диван.

— Что вы хотите этим сказать? — спросил он.

— Может быть, лучше поговорим о том, как меня защитить?

— Мы этим и занимаемся.

— Ах, вот как, — проговорила Ник, изображая облегчение. — Значит, пора рассказать вам о моей сексуальной жизни. Вы уверены, что вы готовы выслушать мой рассказ? — Ник освободилась от одной из туфель, натершей ей мозоль на пятке.

— Мисс Столлингс, я знаю, что вам трудно в это поверить, но я пытаюсь помочь вам.

Моран потянулся за своим блокнотом. В этот момент Ник положила ногу, с которой сняла туфлю, на стол, и потерла ею руку адвоката. Это получилось случайно, но Ник быстро отняла ногу, ощутив нечто вроде электрического разряда, возникшего от их соприкосновения. Эрни Моран на долю секунды встретился с ней взглядом, но тут же взял блокнот и вернулся на диван.

Виски приятно согревало пищевод.

— Может быть, вам поговорить с моим психологом? — предложила Ник. — Полиция уже успела это сделать. Мартина может рассказать обо мне много интересного. Такого, о чем любят писать в газетах.

Адвокат поднял голову и пристально посмотрел на нее.

— Чего вы добиваетесь, мисс Столлингс?

— Я? Просто отвечаю на ваши вопросы, мистер Моран, — парировала Ник. — Правда, моя нога, кажется, коснулась вашей руки. Ну и что? Мы нарушили правила взаимоотношений между адвокатом и клиентом?

Моран ничего не ответил.

— Вы хотите, чтобы я поговорила о сексе? Для этого вы привели меня сюда?

— Неужели вы действительно так думаете, мисс Столлингс? — Теперь адвокат говорил подчеркнуто вежливо, как врач-психиатр с пациентом. Он разочаровывал Ник все сильнее.

— Теперь, когда стало ясно, что дела так просто не закроют, — продолжала Ник, стараясь говорить спокойно, — ничто не может помешать мне встретиться завтра утром с другим адвокатом и освободить вас от лишних хлопот.

— Это меня устраивает, мисс Столлингс, — заявил Эрни Моран, постукивая пальцами по подлокотникам кресла.

«Он не доверяет мне. Я ему не нравлюсь».

Виски начало оказывать свое действие. Вместо того чтобы принести долгожданное успокоение, спиртное привело Ник к мысли о том, что ей, пожалуй, придется искать другого адвоката. Она стиснула кулаки так, что ногти впились в ее ладони, и посмотрела на часы.

— Джоанна и Фрэнки ждут меня через шестнадцать минут.

— На самом деле у Вас осталось больше двадцати минут. Я ставлю свои часы немного вперед.

— Хорошо, — проговорила Ник, окидывая комнату взглядом. — Как вы предполагаете провести оставшееся время?

— Чего вы хотите, мисс Столлингс? — резко спросил адвокат, больше не считая нужным скрывать свое раздражение.

— Чего я хочу? — Ник повернулась, словно обращаясь к небольшому воображаемому зрительному залу. — Он спрашивает у меня, чего я хочу. — Она снова посмотрела на адвоката, пытаясь овладеть собой. — Я хочу, чтобы кто-нибудь помог мне выпутаться из ситуации, в которую я попала. Вы можете это сделать?

— Не знаю, — ответил он безучастно. — Вы еще слишком мало мне рассказали.

— Потому что если вы не можете и если мне ничего не остается, как ждать завтрашнего утра, — тогда я хотела бы…

Внезапно вся обстановка кабинета, вплоть до мельчайших деталей, показалась Ник до боли знакомой. Она словно растворилась в созерцании, отмечая то пыль на шкафах, то поднимающееся изнутри брожение виски, то нахмуренные брови Эрни Морана. Казалось, она когда-то уже испытывала подобные ощущения.

— У вас есть вода? — спросила она вдруг. Ник казалось, что она плывет в поисках твердой опоры. Она рассмеялась.

— Что вас так рассмешило? — спросил Моран, пытаясь сохранить с ней хоть какой-то контакт.

— Да нет, ничего, — пояснила она. — Просто мысль о том, что вода могла бы послужить для меня… твердой почвой. — Адвокат выглядел растерянным. — Понятно? Вода — твердая почва.

Эрни Моран выпрямился.

— Мисс Столлингс, у нас еще много дел. Вы должны мне ответить на ряд вопросов.

— Так у вас есть вода? — повторила она, раздраженная его непонятливостью.

— Извините, — отозвался Моран. — Прохладительные напитки кончились, а новые забыли купить. Могу предложить вам только воду из крана…

— Бр-р-р, — передернулась Ник. — В Нью-Йорке когда-то была такая чистая вода.

— А теперь я бы хотел продолжить разговор, — сказал адвокат с ледяным спокойствием. — Хорошо?

— Хорошо? — переспросила Ник, изображая его интонацию. — Хорошо, хорошо, хорошо. Почему это вы заговорили со мной таким покровительственным тоном?

— Ну, может быть, потому, что вы на это напрашиваетесь.

— Пошел в задницу.

— О, Боже, нет, — Эрни Моран встал и почти прокричал в ответ: — Это вы идите в задницу, мисс Столлингс, со всеми вашими выкрутасами. Какого черта вы хотите? Воды, виски, рукопожатия? Чего?

— Вот чего я хочу. — Ник встала и через голову стянула с себя платье Джоанны, позволив ему упасть на пол. — Если вы поговорите с моим психологом, то узнаете, что я наркоманка. Она так считает. — Ник была совсем голая, если не считать второй туфли. — И моим наркотиком является… вот это. Вот что я люблю делать, мистер Моран, — заявила она. Ник заметила, что взгляд адвоката прикован к ее туфле. — Хотя мне хотелось бы подчеркнуть — и это необходимо занести в протокол, — что я частично одета.

Эрни Моран отвернулся; если это была реакция на ее наготу, то явно запоздалая.

— Я думаю, мистер Моран, что со мной произошло то, что люди, сведущие в медицине, называют нервным срывом. Вы не допускаете этого? — Новый поток слез побежал по ее щекам, одна слезинка упала на голос плечо. — Кстати, — продолжала Ник с неожиданной яростью, — я не собираюсь трахаться с вами. Мне просто захотелось… уюта. Ясно?

Адвокат показался Ник похожим на тренера, которого они с Хелом видели на матче за суперкубок. Он ходил взад-вперед по комнате, проигрывая в уме все возможные варианты развития событий. Эрни Моран направился к выходу. Затем ему, видимо, пришло в голову, что оставить в своем кабинете голую женщину — это не лучшее решение проблемы. Он остановился и закрыл дверь. Адвокат стоял спиной к Ник.

Она оглядела себя сверху вниз.