— Все в машину, — приказал Эрни Моран, и выглядевший несколько растерянным Фрэнки открыл заднюю дверцу автомобиля и занял место водителя.

Продолжая загораживать камеру «Горячих новостей», Эрни Моран выигрывал время, чтобы Ник и Джоанна успели расположиться на заднем сиденье. Джоанна мертвой хваткой сжимала в руках фотоаппарат, отнятый у парня в черном, который только теперь немного оправился. Джоанна подняла голову как раз вовремя: ей удалось захлопнуть дверцу прежде, чем владелец фотоаппарата успел за нее ухватиться. Он стал стучать по стеклу.

— Воры! — выкрикивал он. — Уголовники! Этот фотоаппарат — личная собственность!

Фотограф еще несколько раз стукнул по стеклу дверцы автомобиля, но Фрэнки уже потихоньку тронулся с места, стараясь не задеть незадачливого фотографа. Эрни Моран уже занял место на переднем сиденье, и Конни Куэвас могла беспрепятственно снять отъезд Ник и ее приятелей. Репортер в черном вопил:

— Вы надругались над первой поправкой к Конституции!

— Мы надругались над тобой, мерзавец! — парировала Джоанна, чуть опустив стекло, чтобы выкинуть из окна засвеченную пленку; машина тем временем набирала скорость.

— Подожди минуту, — попросил Фрэнки Эрни Моран. — Мы не можем взять с собой этот фотоаппарат. Останови машину, Фрэнки. — Водитель нажал на тормоза, Эрни Моран быстро открыл дверцу и аккуратно положил фотоаппарат на тротуар.

— Получай обратно свою собственность, — крикнул он репортеру, устремившемуся за машиной. — Первая поправка к Конституции осталась незапятнанной.

Машина рванулась вперед, и ее пассажиры успели заметить, как репортер в черном опустился на колени рядом со своим фотоаппаратом, пока команда «Горячих новостей» снимала их отъезд. На этот раз на ближайшем светофоре был зеленый свет. Фрэнки набрал скорость, и они скрылись из виду прежде, чем команда «Горячих новостей» успела организовать преследование. Джоанна издала победный крик.

— Боже, — с улыбкой проговорил Фрэнки, — я надеюсь, что они засняли меня в удачной позе. Что за чертовщина там происходила?

— Я не думаю, что мы получим большое удовольствие, когда будем смотреть сегодня вечером выпуск новостей, — произнес Эрни Моран, потирая лоб и лысину чистым носовым платком.

— Что сделал этот грязный подонок? — спросила Джоанна.

Ник чувствовала себя необычайно спокойной. Теперь она не сомневалась, что действительно пережила шок.

— Он снимал меня через окно. В стиле картинок для «Пентхауза».

— Подонок, — пробормотал Фрэнки.

— Я, наконец, добилась успеха как актриса, — саркастически похвасталась Ник. — Стала героиней порнографического телесериала.

Фрэнки все еще петлял по городу, не пропуская ни одного поворота, чтобы наверняка замести следы и стать недосягаемым для автомобиля «Горячих новостей».

— Куда едем? — спросил он.

— Можно я поеду домой? — спросила Ник Эрни Морана. И тут же уточнила: — Я имею в виду не свой дом. Нет. Дом, в котором производили обыск. Дом, в котором пролилась кровь. Какая я дура. — Она почувствовала, как слезы текут по ее щекам, но она старалась сдерживать себя. — Может быть, — проговорила Ник, утирая глаза рукавом, — я сниму номер в отеле?

— И не думай об этом, — отрезала Джоанна. — Отвези нас домой, Фрэнки. Куда тебя подкинуть, Эрн?

— Отвезите меня в мой офис, пожалуйста. Пятьдесят шестая и Парковая.

— Считайте, что вы уже там, — отозвался Фрэнки.

— Джоанна, Фрэнки, — произнес Эрни Моран совсем другим тоном, — кто-нибудь из вас видел, как Джеффри Уайт выпрыгнул из окна?

— Мы были в спальной, — сказал Фрэнки. Он повернулся к Джоанне. — Ты, вроде бы, подглядывала. Ты что-нибудь видела?

— Нет, — призналась Джоанна. — Я слышала, как закричала Сьюзен, и все.

С минуту все молчали.

— Тот человек мертв, — проговорил Эрни Моран. — Его уже не вернуть. — Снова воцарилось молчание. — Если бы кто-нибудь из вас сказал, что видел, как он прыгнул…

— Ты предлагаешь нам дать ложные показания, Эрн? — спросила Джоанна.

— Ты слишком хорошо меня знаешь, чтобы не задавать подобных вопросов, Джоанна.

— Без комментариев, — заявила Джоанна. Все молчали, пока машина не доехала до перекрестка Парковой авеню и Пятьдесят шестой улицы.

— Мисс Столлингс, — обратился к Ник адвокат. — Нам надо поговорить. Вы не подниметесь со мной в офис на несколько минут?

— О, Боже, — простонала Ник. И посмотрела на Джоанну.

— Это неплохая идея, — заметила Джоанна. — Вы сможете разработать стратегию дальнейших действий.

— Сколько времени это займет, Эрн? — спросил Фрэнки.

— Полчаса, — неуверенно произнес Эрни Моран, глядя на Ник. Она кивнула.

— Мы подождем, — пообещал Фрэнки.

— Ах, нет, ребята, поезжайте домой, — взмолилась Ник. — Я и так испортила вам выходной.

— Мы подождем, — подтвердила Джоанна. Она посмотрела на Эрни Морана. — Спасибо.

— Еще рано меня благодарить, — ответил он, открывая перед Ник дверцу машины. Похолодало, ветер бил в лицо. — Я верну ее вам через полчаса. У вас сегодня тяжелый день, мисс Столлингс.

Джоанна высунулась из окна и взяла Ник за руку.

— Он самый лучший адвокат, Сьюзен, — заверила она Ник. — Это действительно так.

— Примите мои поздравления, — обратился Эрни Моран к молодоженам.

— Скоро увидимся, Эрн, — равнодушно ответил Фрэнки, по-видимому, не испытывавший особого интереса к Морану.

Ник и Эрни Моран пересекли тротуар и скрылись за тяжелой застекленной двойной дверью.

* * *

Эрни Моран расписался в регистрационной книге и провел Ник к лифту.

— Я люблю уик-энды, — признался Эрни Моран, когда они поднимались на четырнадцатый этаж. — Тихо. Никто не мешает.

Когда дверь лифта открылась, Ник бросилась в глаза медная табличка с надписью «Эрнест Моран, адвокат». Стрелка на табличке указывала в сторону длинного коридора.

— Простите, пожалуйста. В кабинете беспорядок.

Но Ник никакого беспорядка не заметила. Эрни Моран провел ее через скромную прихожую и небольшой коридор к двери, на которой висела медная табличка меньшего размера «Мистер Моран». Надпись не соответствовала представлениям Ник о внушающей доверие старомодной респектабельности, но она с облегчением отметила, что во всей обстановке не было ничего пошлого.

Кабинет Эрни Морана нельзя было назвать ни большим, ни маленьким. В углу располагались два кожаных дивана и кресло. Повсюду были наставлены телефоны: три на столе внушительного размера, кожаный верх которого хорошо сочетался с диванами. На полу — коврики в восточном стиле поверх истоптанного, но чистого большого ковра, тянувшегося от одной стены кабинета до другой.

Ник поймала себя на странной мысли: какого цвета ковер у нее дома?

Два окна без занавесок выходили на Парковую авеню, в центре дальней стены был встроен декоративный камин, над ним — каминная доска, заставленная книгами. Эрни Моран достал из ящика письменного стола старый маленький транзисторный приемник и включил его. Комментатор вопил во всю силу своих легких:

— Это лучшая игра «Книксов» в нынешнем сезоне! Невероятно! Я отказываюсь в это поверить! Вот это да!

Эрни Моран, вздохнув, выключил приемник и положил его обратно.

— Извините, — сказала Ник.

— Джоанна связалась со мной, когда я ехал на матч, — устало пояснил Моран. — Это сущее наказание. Они играют хорошо только тогда, когда меня нет на стадионе.

На стене над столом висело несколько дипломов. Ник рассматривала их, пытаясь делать это незаметно. Вузовские свидетельства адвоката. Похоже, он был студентом, а потом аспирантом Университета Миссисипи. С тех времен, когда Ник ходила с Хелом на футбольные матчи, ей запомнилось, что их команда называлась «Бунтари». Ник предпочла бы Гарвард или Йейл.

— Можно взять ваше пальто?

В офисе, как и во всех конторах Нью-Йорк-Сити зимой, топили слишком жарко, и Ник с радостью передала адвокату свое пальто. Она почувствовала, что Моран изучает ее. Чем вызван столь сильный интерес?

— Садитесь, — предложил Эрни Моран. Ник села на один из кожаных диванчиков, а адвокат, придвинув кресло, сел напротив и достал блокнот.

— Как вы обычно одеваетесь?

— Зависит от обстоятельств, — уклончиво ответила Ник, не понимая, почему Эрни Моран задал ей этот вопрос.

— Я не шучу. Вам в ближайшее время следует тщательно обдумывать свои наряды. На вас будет сосредоточено внимание множества людей. Поэтому — никаких коротких платьев или юбок, ничего такого, что подчеркивало бы вашу сексуальность. — Слова адвоката прозвучали, как приказ.

— Мне придется подзанять кое-какие шмотки, — немного раздраженно ответила Ник. Моран улыбнулся, но его лицо оставалось напряженным, а взгляд выражал неодобрение.

«Он считает меня привлекательной».

«Заткнись».

— Я должен задать вам несколько вопросов, мисс Столлингс.

— Называйте меня Ник.

— Не… Сьюзен? — удивился Моран.

— Ладно, чтобы не мучиться, называйте меня мисс Столлингс, — отрезала Ник. Она заметила, как тень раздражения промелькнула на лице адвоката, но он тут же овладел собой.

Ник почувствовала, что ей неуютно с этим человеком.

— Вы курите? — спросила она.

— Недавно бросил, — ответил Моран, сделав какую-то пометку в блокноте. — Извините, здесь не курят.

— Ладно, обойдемся, — пробормотала Ник, пытаясь разглядеть, что записывает Эрни Моран.

Не отрывая глаз от блокнота, адвокат проговорил:

— Самое ужасное, что никто, кроме вас, не видел, как Джеффри Уайт выпрыгнул из окна.

— Почему? — Ник встала, подошла к окну и снова повернулась к адвокату. — Вы думаете, я его толкнула? — Адвокат ничего не ответил.