Лори тяжело вошел в комнату и бросился на диван.

– Двадцать пять лет в театре… Это будет мой второй провал!

Энн поспешила к серванту и налила им два бокала.

– Мне не надо, - сказала мать. - Я с премьеры сижу на кофе.

– А мне, пожалуйста, просто виски. - Десмонд подошел и обнял ее за талию. - Хорошо было уехать.., хотя бы ради удовольствия вернуться! - С бокалом в руке он опустился на кресло. - Кажется, через две недели мы окажемся безработными.

– Почему через две недели?

– Через две недели премьера в "Маррис-театре".

Она обернулась.

– Ты хочешь сказать, что Пол настаивает на продолжении?

– Еще как! - Десмонд поглядел на Лори. - А вы, сэр, сколько времени дадите этой пьесе?

– Одно представление, - лицо Лори было усталым и напряженным. - Поедем в понедельник со мной на репетицию, Энн, и сама увидишь. Может быть, что-нибудь посоветуешь.

– Нет! - Она села рядом с Десмондом. - Я сыта по горло и советов больше никому не даю.

– Но кто-то должен что-нибудь сделать. - Лори шлепнул себя ладонью по колену. - Проклятье, мы должны заставить Пола посмотреть правде в глаза.

– Не заводи себя, - предостерегла его Анжела. - Толку от этого не будет, а ты только расстроишься и заболеешь.

– Давление повысится, - пробормотал он. - Вот и все, чего я добьюсь, гипертонического криза!

Продолжая сердито бормотать, он позволил увести себя из комнаты в спальню. Как только дверь за родителями закрылась, Энн вскочила с места.

– Если ищешь сигареты, - сказал Десмонд, - возьми мои.

Он протянул ей портсигар, но она покачала головой.

– У меня есть.

Она нервно достала сигарету из ящичка на столе и наклонилась закурить ее от стоявшей на столике у дивана зажигалки. Когда она потянулась к ней, Десмонд накрыл ее рукой своей и безжалостно притянул к себе, не отпуская, пока их тела не соприкоснулись.

– Перестань ходить вокруг, как кошка по горячим кирпичам, - мягко, но требовательно проговорил он. - Я тебя не укушу.

Поняв, что спорить бесполезно, она поникла в его руках, а он прижался к ней еще теснее. Голос его от страсти дрогнул и стал низким.

– Боже, как я скучал по тебе! А ты скучала?

Разумеется, скучала, - вяло и бездумно произнесла Энн.

– "Разумеется, скучала", - передразнил он. - Ты что, не можешь вложить в эти слова больше чувства?

Она извернулась в его руках и оттолкнула его.

– Я не хочу перед тобой притворяться. Я говорила тебе, когда мы обручались, что не люблю тебя, а помолвка эта - блеф.

– Я думал, ты постараешься полюбить.

– Я же стараюсь! - Она стиснула руки, чтобы прекратить их дрожь. - Ты обещал дать мне время. Почему ты торопишь меня?

– Чем дольше мы ждем, тем меньше ты хочешь продолжать помолвку.

– Я вообще расторгну ее, если ты будешь все время понукать меня!

– Понукать тебя? Господи, Боже мой, Энн, разве ты не понимаешь, что я чувствую? Я с ума схожу по тебе и не могу видеть, как ты мучаешься и тратишь свои душевные силы на Пола. Он собирается жениться на Сирине, и ты ничего не можешь с этим поделать.

– Если бы я действительно верила, что он ее любит, я завтра бы вышла за тебя замуж, - внезапно охрипшим голосом проговорила Энн.

– Почему ты в это не веришь? Потому что он раз или два поцеловал тебя?

Она ничего не ответила, и он запрокинул ее лицо и посмотрел ей прямо в глаза.

– Множество мужчин занимается любовью с женщинами, не имея в виду ничего серьезного. Они страстно целуют их, удовлетворяют свое желание, но это не означает любви.

Энн отодвинулась от него и, подойдя к окну, невидящими глазами уставилась в темноту. Стекло отразило ее, и она увидела себя тенью - худой, бледной, бесплотной.

– Я ни разу как следует не разговаривала с Полом с той ночи, когда он узнал, кто я, - наконец сказала она. - Именно это я и сделаю прежде, чем буду думать о браке с тобой. Я поверю только тогда, когда он скажет мне сам, что не любит меня.

– Какая же ты мазохистка! - Десмонд раздраженно встал и схватил пальто и шляпу. - Удостоверься, что он тебя не хочет, и потом возвращайся ко мне. Я буду тебя ждать, как последний дурак.

Он вышел, а она осталась посреди комнаты, дрожа от нервного возбуждения и усталости. Жестоко было так разговаривать с Десмондом, причинять ему боль, но другого выхода не было. Прошло уже много недель с того времени, как Пол узнал, что она Энн Лэнгем. Наверное, теперь он сможет выслушать ее доводы? Если он увидит и обнимет ее, он сразу поймет, что только с ней будет счастлив.

Она старалась думать об этом, когда в понедельник вошла в вестибюль "Маррис-театра" и увидела Пола, разговаривающего с Эдмундом. Это был горячий спор, и ни тот, ни другой не заметили ее, пока она не поравнялась с ними. Тогда толстяк-режиссер схватил ее за руку.

– Как чудесно повидать тебя, Энн. Я слышал, что ты можешь в любой момент улететь в Голливуд.

– Вы что-то не то слышали.

– Нет, то, - запротестовал он. - Я во время уик-энда видел Бектора, и он рассказал мне о том, что ты получила предложение.

– Я получила пару предложений, но не приняла их. - Она посмотрела на Пола. - Как поживаешь?

– Очень хорошо. - Он избегал смотреть ей в глаза и снова повернулся к Эдмунду. - Говорю тебе, я не могу сейчас снять ее с показа. Я финансирую постановку, и она должна быть успешной.

– Такая, как она сейчас, она не продержится и недели.

– Полагаю, ты имеешь в виду Сирину?

– Ты правильно полагаешь! - Эдмунд вскинул руки к небу. - Я понимаю, почему ты дал ей роль: вы с ней помолвлены, и ты хотел осчастливить ее. Но если тебя волнует судьба пьесы, тебе надо взять другую Мэри-Джейн!

– Сирина - единственная, кого я вижу в этой роли! Когда я первый раз услышал ее, это было чудесно. Ты должен поверить мне!

Эдмунд пожал плечами, и, увидев этот жест, Пол сжал кулаки.

– Если бы я мог доказать тебе, что знал, что делал, когда давал ей эту роль… Если бы я смог доказать, что дал ей эту роль не потому, что.., не из-за других соображений.., тогда ты бы успокоился?

– Как ты можешь доказать это?

– Подожди и увидишь. По правде говоря, я сам не знаю, почему не подумал об этом раньше.

Пол сердито выскочил из театра, и Энн поспешила за ним.

– Пол, подожди! Я хочу поговорить с тобой.

– Нам нечего сказать друг другу, - ответил он, не оборачиваясь.

– Пол, ну, пожалуйста!

– Я занят.

Она побежала быстрее.

– Но ведь тебе все равно надо есть? Ты же идешь на ланч?

Он не замедлил шага, и она должна была почти бежать рядом. Они прошли по Срэнду, пробираясь через толпу, мимо Олдвича, перешли главную дорогу и повернули на боковую улицу. Выбившись из сил и задохнувшись, Энн остановилась, грудь ее судорожно вздымалась, на глаза навертывались слезы.

Как будто почувствовав, что ее уже нет рядом, Пол обернулся и, увидев, что она, шатаясь, стоит на мостовой, вернулся к ней. По лицу его промелькнуло выражение, показавшее, что в нем проснулись угрызения совести.

– Что ты хочешь мне сказать?

– Я не могу.., говорить, - задохнулась она. - Ты ходишь слишком быстро.

– Мне некогда.

– Может, мы где-нибудь выпьем кофе? Он нахмурился.

– Хорошо. Там дальше по шоссе есть кафе. Через несколько минут они сидели за столом в маленьком ресторанчике, скрытые от посторонних взглядов колонной, разрисованной под мрамор.

Оказавшись лицом к лицу с ним, она никак не могла собраться духом и выложить то, что накопилось у нее на сердце. Она взяла ложечку и стала мешать кофе.

– Мне было очень грустно, услышать о твоей пьесе, - наконец-то неловко проговорила она. - Отец рассказал мне…

– Твой отец был изумителен.

– Я очень рада. Я знаю, что ему очень нравится роль Фрэнка.

– Он просил освободить его от контракта.

Она была потрясена.

– Я понятия не имела. Он мне ничего не сказал. Пол пожал плечами.

– Я не виню его. В конце концов это должно было стать его возвращением, и не к лицу ему участвовать в провале.

– Но это была очень хорошая пьеса, - запротестовала она.

– Была? - По его лицу пробежала тень горького разочарования. - Даже ты говоришь о ней в прошедшем времени.

– Я не это имела в виду, - она машинально положила второй раз сахар в кофе и, подняв глаза, встретилась с его насмешливым взглядом.

– Я не знал, что ты пьешь кофе с сахаром, Энн.

– Не пью.

Он поменял их чашки местами, отхлебнул и сделал гримасу.

– Ну, так как? Как ты чувствуешь себя в роли звезды?

– Я не звезда.

– Ну, ну, друг перед другом мы можем не демонстрировать ложную скромность! Ты на дороге к успеху, Энн! Как я понимаю, дело только в том, чтобы выбрать лучшее предложение.

Она ничего не ответила, и он потер щеку таким знакомым ей жестом.

– Что там такое сказал сегодня Эдмунд.., что-то о предложениях из Голливуда?

– Они не очень интересные, - торопливо ответила она.

– Будут и другие, поверь мне на слово. В тебе есть все, чтобы быть звездой: и внешность, и способности.

– Ты очень добр, что так говоришь, но я хотела сказать не о себе.

– Неужели? - иронично осведомился он. - Я полагал, что все женщины хотят говорить только о себе.

Разговор шел совсем не в ту сторону, В его голосе зазвучали знакомые нотки сарказма, которые она так хорошо знала по прошлому опыту.

– Пол, будь серьезным. Я хочу поговорить с тобой.

Он отодвинул свой стул от стола и откинулся на спинку, скрестив на груди руки.

– Очень хорошо. Могу дать тебе десять минут.

– Неужели мы должны разговаривать, как чужие?

– А разве мы не чужие?

– Как ты можешь это говорить? Разве мы ничего не значим друг для друга? - Ее голос дрогнул. - Ты видишь, в том, что касается тебя, у меня нет ложной гордости. Пол, дорогой, ты не можешь заставлять меня всю жизнь платить за одну ошибку. Я знаю, что поступила не правильно, когда стала работать у тебя и…