Синди Холбрук - Притворщица

— Но мы… она… — растерянно прошептал Эдгар.

— Меня не волнует, что вы там думаете, — стиснул зубы Терренс. — Я знаю только одно: на Амелии я не женюсь. Я женюсь на Изабель.

— Ну уж нет! — зарычал Эдгар. — Не выйдет! Да я вас по судам затаскаю! Вы нарушили обещание, и я…

— Не кипятись, Эдгар, — негромко подала голос Дороти. — Ничего ты не сделаешь.

— Это еще почему? — воскликнул тот. — Еще как сделаю!

— Нет, — покачала головой леди Дороти. — Боюсь, что вчера ночью ты потерял не только свой смокинг, и не только Изабель, но и еще кое-что.

Эдгар ошеломленно уставился на герцогиню, начиная понимать, что произошло на самом деле.

— Ты хочешь сказать… — растерянно спросил он.

Дороти кивнула.

— Мой внук и я — мы оба отрицаем, что давали свое согласие на этот брак. А так как ты объявил о помолвке без нашего согласия и не можешь в свое оправдание предъявить никаких письменных подтверждений, то всем твоим словам грош цена.

Эдгар побагровел.

— Так, значит… она… ты…

— Сегодня камин в моей спальне был разожжен на славу, — многозначительно улыбнулась Дороти.

Эдгар в отчаянии откинулся на спинку стула.

— Ну, Изабель…

Терренс удивленно поднял бровь и посмотрел на бабушку.

— Ты не объяснишь мне, что все это значит?

— Только на смертном одре, — ответила герцогиня. — Или в день твоей свадьбы.

Терренс широко улыбнулся.

— Тогда я должен поторопиться, если хочу получить ответ на свой вопрос. А так как я надеюсь, что ты проживешь еще долго, то…

— Да, — кивнула Дороти. — Мне очень хочется успеть понянчиться с правнуками. Но дальше ты должен поступать только по своей воле. Я обещала Изабель, что сама не буду предпринимать ровным счетом ничего.

Терренс усмехнулся.

— Что, переиграла она тебя, а, бабушка?

— Ну, это же Изабель! — улыбнулась Дороти.

— Я не верю, — как заведенный твердил Эдгар. — Я не верю…

— Придется, — рассмеялся Терренс. — Ведь Изабель — непредсказуемая женщина! И она будет моей женой!

Он перевел взгляд на Амелию.

— Очевидно, мне нужно было бы извиниться, но…

— Извиниться! — покраснела Амелия, и они с отцом стали удивительно похожи друг на друга — два пунцовых помидора с одной грядки. — Вы… Вы оскорбили меня… Вы оскорбили великих ученых, у которых я… предполагала учиться. Изабель была права: они ни за что не стали бы уважать меня, будь у меня такой муж, как вы. Я не хочу выходить за вас! Я вам отказываю!

Терренс вздохнул и улыбнулся.

— Ну что ж! Вы облегчили мне задачу. Я вас за язык не тянул и на слове не ловил. Бог с вами! Теперь для меня главное — вернуть Изабель.

Он поднялся из-за стола и усмехнулся.

— Прошу меня простить, но я должен покинуть вас.

— Я хочу поехать с тобой, — сказала Элизабет и тоже встала. Она была бледна, но в глубине ее серых глаз горел неукротимый огонь. — Я уверена, что ты получишь свою Изабель, потому что я намерена отбить у нее Джоша.

Терренс удивленно посмотрел на нее и расхохотался.

— За ним водится еще кое-что, о чем ты и не догадываешься!

— Неважно, — возразила Элизабет. — Что бы он там еще ни натворил, для меня это не имеет никакого значения.

— Ты веришь ему? — тихо спросил Терренс.

— Да, — ответила Элизабет. — Верю.

Терренс кивнул.

— Как и я — Изабель. — Он снова рассмеялся. — Джош и Изабель добрые и честные люди. Я бы даже сказал, что они — родственные души.

— О боже! — широко раскрыла глаза леди Дороти, догадавшись обо всем. — Так вот почему они… Боже мой!

Терренс понимающе посмотрел на герцогиню и прищелкнул языком.

— Еще раз промахнулись, милая бабушка?

Дороти выпрямилась на своем стуле.

— Но… Но если они…

— Пойдем, Элизабет, — хохотнул Терренс. — Тебе пора отбить у Изабель Джоша, а мне — добиться ее руки.

— Все по справедливости, — кивнула Элизабет, и глаза ее радостно вспыхнули.

— Терренс, — начала леди Дороти, поднимаясь с места, — мне необходимо знать…

— Прощайте все, — сказал Терренс и направился к выходу.

Элизабет поспешила вслед за ним.

— Терренс, я требую ответа! — закричала им вслед герцогиня. — Слышишь, я требую ответа! Немедленно!

Джош уставился в свою кружку с элем, не видя и не слыша ничего вокруг — ни лиц людей, сидящих за столиками в баре гостиницы, ни их смеха, ни тех историй, которые они травили друг другу, коротая время за кружкой доброго пива. Они остановились именно здесь, потому что Изабель сказала, что она знает эту гостиницу и в этой гостинице знают ее. И действительно, хозяин гостиницы, протягивая им ключи от комнат, держал себя с Изабель как со старой доброй знакомой.

Сейчас Изабель, измученная событиями последних дней, спала наверху. Она просила Джоша разбудить ее через пару часов, с тем чтобы они отправились в последний перегон на пути в Лондон.

Джош отхлебнул из своей кружки. Пусть спит, куда им торопиться? Не беглецы же они, в конце концов, куда им спешить, от кого скрываться? Он тяжело вздохнул и прикрыл глаза. Впереди у него безрадостная жизнь в Лондоне. Жизнь, в которой ему уже никогда не увидеть Элизабет. И не услышать.

— Привет, Джош, — прозвучал у него в ушах голос Элизабет.

«Ну вот, уже и слуховые галлюцинации начались», — обреченно подумал Джош.

— Я полагаю, что воспитанный джентльмен должен отвечать, когда к нему обращается дама, — снова раздался голос Элизабет. — Я не привыкла к тому, что на меня не обращают внимания!

Голос был раздраженным. Обычно таким тоном во сне не говорят.

Джош приоткрыл глаза и обомлел. Возле стола стояла Элизабет. И Терренс рядом с нею.

— Элизабет! — ахнул Джош. — Что… Что ты здесь делаешь?

— Она приехала со мной, — улыбнулся Терренс.

— Да, я решила, что если ты можешь бежать с Изабель, то почему я не могу бежать с Терренсом? — пояснила Элизабет.

— Бежать с… — озадаченно повторил Джош и вдруг сорвался с места, испепеляя взглядом Терренса. — Ты, негодяй…

— Ну-ну, не спеши вызывать меня на дуэль, — сказал Терренс, поднимая вверх руки. — На самом деле мы здесь для того, чтобы не дать навсегда разлучиться влюбленным сердцам. А негодяй-то, по большому счету, — ты. Увел Изабель у меня из-под самого носа, мерзавец!

Джош хотел было возразить, но Терренс опередил его:

— Кстати, а где она?

— С-спит, — растерянно пробормотал Джош, не сводяглаз с Элизабет. На лице девушки отражались гнев и боль, и было трудно сказать, чего там было больше — гнева или боли.

— Спит? — обрадовался Терренс. — Тогда мне нужно поспешить, пока она не проснулась. Хорошо. Оставляю вас вдвоем, а сам пойду поищу Бентвуда, чтобы взять ключ.

— Что? — спросил Джош, с трудом отрывая взгляд от Элизабет.

Терренс обернулся — уже на бегу — и крикнул:

— Это совсем не то, о чем ты думаешь, Элизабет!

Девушка обернулась к Джошу и напряженным голосом сказала:

— Пожалуйста, прежде чем ты что-то скажешь, выслушай меня.

Джош сжался в ожидании упреков, повел глазами по сторонам и заметил, что со всех столиков на них устремлены любопытные взоры. Нет, уж если Элизабет примется отчитывать его, пусть это будет хотя бы не при всех.

— Тебе… Тебе не стоит находиться здесь… Бар — не подходящее место для леди.

— Неважно, — отмахнулась Элизабет. За спиной засмеялись, и она покраснела. — То, что я собираюсь сказать, я должна сказать немедленно, пока… пока у меня не пропала решимость.

— Элизабет, — попросил Джош, — пойдем в какое-нибудь более тихое местечко.

— Неважно, — повторила Элизабет с таким видом, словно не услышала Джоша, и крепко сжала ладони. — Я знаю, что ты бежал с Изабель, хотя и говорил, что любишь меня.

По комнате пронесся удивленный ропот. Посетители бара были благодарными зрителями.

— И я… Я тебя понимаю… Она очень красива… Гораздо красивее, чем я.

— А по мне, так ты просто красавица, детка! — крикнул ей крупный и слегка подвыпивший мужчина, сидевший за соседним столиком. — Оч-чень даже в моем вкусе!

— Эй, ты! — огрызнулся Джош. — Сиди там и помалкивай. Твое дело — сторона.

— Но у меня по крайней мере глаза в башку ввинчены, — ухмыльнулся тот. — А вот ты — просто слепец, приятель!

— И… И она очень привлекательна, — торопливо продолжала Элизабет. — Я имею в виду, что и сама могла бы восхищаться ею, если бы только не мечтала выцарапать ей глаза.

Джош с явным недоумением слушал сбивчивую речь девушки.

— Выцарапать ей глаза? Но за что, помилуй?

— За то… — оглянулась Элизабет. — За то…

— Лучше ему выцарапай глаза, — посоветовал все тот же завсегдатай гостиничного бара. — Ведь это он тебя обманул!

— Сказано же было — помолчи! — повернулся к говорившему Джош. — Заткнись, сделай милость!

— Почему это — заткнись? — обиделся тот и стал грузно подниматься из-за стола. — Ты бросил ее, значит, девочка свободна!

— Занята! — прорычал Джош и тоже встал из-за стола.

— Нет! — попыталась удержать его Элизабет. — Джош! Почему ты меня не слушаешь?

— Я тебе сейчас язык-то укорочу! — воскликнул Джош, сходясь с надоедливым верзилой и протягивая руки к его широченной багровой шее.

— Остынь, приятель, — посоветовал тот и опустил на плечи Джоша свои громадные, тяжелые, как гири, ладони.

— Джош, почему ты не слушаешь меня? — воскликнула Элизабет. — Я же хочу сказать, что люблю тебя!

— Что? — изумился Джош и на миг потерял бдительность. Его противник бдительности не терял и тут же обхватил своими граблями шею Джоша.

— Что? — прохрипел Джош. — Что ты сказала? Повтори!

— Я хочу выйти за тебя замуж!

— Ты… Ты на самом деле хочешь… — рванулся Джош и ударил локтем в живот державшего его верзилу. — Да отпусти ты, медведь! Не слышишь, что ли? Она хочет выйти за меня замуж!

— И ты ответишь этой киске «да»? — поинтересовался верзила.