— Хорошо! Для моих красавиц — хоть луну с небес!

Изабель украдкой бросила взгляд на Амелию, чтобы проверить, как действует на нее этот спектакль, но та только восторженно улыбалась, предвкушая интересную поездку.

— Ах, я с нетерпением буду ждать! Но только где мы будем жить? Папа говорил, что там есть одна вилла, которую можно снять… — Она нахмурила бровки, постукивая по столу карандашом, зажатым в пальцах. — Как же она называется?

Тем временем Терренс продолжал нежно целовать ладонь Изабель. Жар его губ докатился до самого ее сердца, и, не в силах гореть в этом огне, она отдернула руку.

— Амелия!

Та, словно дрессированная птица, откликнулась на свое имя.

— Что?

Изабель негромко застонала: Терренс не отпустил ее руки и теперь поглаживал ладонь своим большим пальцем. Прикосновение было легким, но таким чувственным, что по всему телу Изабель пробегали волны сладкой дрожи. Она запрокинула голову и срывающимся голосом спросила:

— А т-ты… Не д-думаешь, что эт-то неправильно?

— Неправильно? — удивленно посмотрела на них Амелия. — Что неправильно?

— Изабель хотела сказать, — с улыбкой пояснил Терренс, — что ей кажется неправильным расположение комнат на вилле. Это ее очень волнует.

— Расположение комнат? — нахмурилась Амелия.

— Ну да, — сказал Терренс. — Нам с Изабель нужны комнаты по соседству. Она не может спокойно спать, если меня нет поблизости.

— А, понятно, — кивнула Амелия. — На вилле достаточно комнат и можно удобно разместиться. Надо будет уточнить у папы.

Она сделала очередную пометку на листе бумаги.

— Комната Изабель должна быть рядом с нашими, — сказал Терренс и заскрипел стулом, наклоняясь ближе к Изабель. Та яростно затрясла головой, но Терренс был настойчив и не прекращал нежно и страстно гладить руку девушки.

— Совсем рядом, — прошептал он.

— Терренс! — воскликнула Изабель, чувствуя на плечах его горячие сильные руки. Еще миг, и она оказалась у него на коленях.

— Все ради общего блага и единой цели, — чуть слышно прошептал он в ухо Изабель.

Она окинула взглядом их «цель», которая скребла что-то на бумаге, не обращая ни малейшего внимания на разыгрываемый ради нее одной спектакль.

— По-моему, нам попалась непотопляемая цель, — вздохнула Изабель.

— Боюсь, что так, — прошептал Терренс и нежно коснулся губами мочки уха Изабель.

Амелия перестала скрипеть пером и подняла на них свои простодушные глаза цвета мокрой глины.

— Вспоминаю, какие птицы обитают на юге Франции, — пояснила она. — И записываю на всякий случай, чтобы не забыть.

— А что, во Франции есть совы? — поинтересовался Терренс.

— Есть, а как же! — оживилась Амелия.

— Не забудь их внести в свой черный список, — мрачно посоветовал Терренс.

Губы его медленно и неотвратимо стали приближаться к лицу Изабель. Девушка обомлела. Нет никаких сомнении — сейчас он поцелует ее!

— Ради общей цели, Изабель, — тихо сказал Терренс и коснулся губами ее щеки.

Внезапный гнев овладел ею, смешавшись с разгорающимся желанием. То, что Терренс ловит ее на ее же собственных словах, показалось теперь Изабель просто местью с его стороны. Ловкой, утонченной местью. Она глубоко вздохнула и перевела взгляд на Амелию. Та вновь углубилась в свою писанину. Если не положить этой затянувшейся сцене конец, Терренс, чего доброго, успеет соблазнить ее раньше, чем Амелия дойдет до середины своего бесконечного списка.

— Амелия!

— Да? — приподняла та коричневую бровку.

Гнев Изабель достиг высшей точки. Ей показалось, что сейчас именно она, а не Амелия, находится в дурацком положении.

— Слушай, лапочка, мне это надоело. Я тут бездельничаю, а ты все пишешь, пишешь. — Она с вызовом покосилась на Терренса. — Не пора ли нам поменяться местами?

— Изабель, — предупреждающе прошептал Терренс и сильнее обнял ее.

— Да, Амелия, — улыбнулась Изабель. — Иди-ка, посиди немного на коленях у Терренса, а я тем временем попишу.

— Что? — спросила Амелия.

На этот раз в ее голосе уже не было прежней безмятежности.

— Давай, давай, дорогая, — удовлетворенно ухмыльнулась Изабель. — Это же наша общая добыча!

— О-о-о… э-э-э… — побледнела Амелия. — Н-но это… Это же неприлично!

— Рядом с Терри можно наплевать на приличия, — покосилась на Терренса Изабель. — Так что пусть угрызения совести тебя не мучат. К тому же нам обеим вскоре предстоит делить с ним постель, так, котик?

— Что? — обомлел Терренс.

— А как иначе? — мстительно продолжила Изабель. — Неужели ты способен пренебречь одной из нас, милый? Интересно знать, кем же…

Изабель перевела взгляд на Амелию. Та смотрела на них ошеломленными, широко распахнутыми глазами.

— Поднимайся на борт, Амелия. Давай же, смелей!

Девушка медленно встала из-за стола на ватных, непослушных ногах.

— Н-нет, мне кажется, леди не делают этого.

— Делают, делают, — заверила ее Изабель. — Особенно с Терри. Да ты попробуй только, сама увидишь, как это приятно!

— Я н-не могу, — замялась Амелия.

— Хочешь подождать до свадьбы?

— Д-да, я лучше подожду до свадьбы.

Амелия развернулась на разом окрепших ногах и проворно двинулась к двери.

— Куда ты? — окликнула ее Изабель.

— К папе. Выясню насчет виллы, — пробормотала Амелия, вылетая прочь.

— Все, — раздраженно сказала Изабель, оставшись с Терренсом наедине. — Теперь позволь и мне откланяться.

— Ради бога, — сухо ответил Терренс и так быстро отпустил свои руки, что Изабель от неожиданности потеряла равновесие и скатилась с его колен на пол. — И на будущее запомни: я и только я решаю, кому сидеть у меня на коленях, а кому — нет.

— Даже во имя общей цели? — мстительно прошипела Изабель, поднимаясь с пола.

— Нашей цели, — огрызнулся Терренс. — А в данном случае ты подыграла на руку Амелии.

— Сам черт тебя не разберет! — в сердцах воскликнула Изабель. — Ведь договаривались же, что ты ни под каким видом не будешь трогать меня, а ты что себе позволяешь?

— Вы правы, мадам, — официальным тоном заявил Терренс. — Уверяю вас, что после сегодняшнего случая я ни о чем подобном впредь и не подумаю.

Он встал и молча покинул комнату. Изабель осталась. Сердце ее свернулось в груди тяжелым черным клубком.


В гостиной, в грустном одиночестве, с рукоделием в руках, сидела Элизабет. Пальцы девушки крепко сжимали спицы, взгляд был устремлен куда-то вдаль.

Джош появился в дверях, и боль пронзила его сердце при виде этой картины.

— Привет!

Элизабет посмотрела в его сторону и вновь отвернулась.

— Привет.

Джош смущенно постоял, переминаясь с ноги на ногу.

— Можно, я присяду?

— Ты можешь делать все, что захочешь, — холодно ответила Элизабет.

Что захочешь! Джошу очень хотелось кое-чего, да только вряд ли это могло понравиться Элизабет в ее нынешнем настроении.

— Спасибо. — Он подошел к стулу и осторожно присел на него.

Элизабет и глазом не повела в его сторону. Опустила голову и заработала спицами. Джош смущенно откашлялся.

— Э-э-э… Я насчет вчерашнего.

— Я не намерена обсуждать вчерашнее, — бесцветным тоном сказала Элизабет.

— Н-но я вчера сказал кое-что, — начал Джош. — И думал, что мы могли бы вернуться к этому…

— Нет, мистер Бабникер. — Она наконец посмотрела на Джоша, но так холодно и безразлично, что лучше бы, ей-богу, и не смотрела вовсе. — Нам не о чем говорить. Все, что вы… сказали мне вчера, не имеет ровным счетом никакого значения.

— Никакого значения! — подпрыгнул на своем стуле Джош. — Хорошенькое дело! Я сказал, что люблю тебя, но это, оказывается, не имеет никакого значения!

— После того, как я застала в ваших объятиях другую женщину, — не имеет, — повторила Элизабет и оторвалась от вязания. — Женщину, любовником которой вы были прежде и которую… любите и сейчас.

— Ты имеешь в виду Изабель?

— Разумеется, я говорю об Изабель. А что, ты успел побывать вчера еще с какой-нибудь женщиной?

— Нет, конечно, — покраснел Джош. — О чем ты! То есть да. С тобой.

— Ах, еще со мной! Изволил вспомнить! — Элизабет поднялась и с сердитым видом двинулась к Джошу. Тот сжался, со страхом глядя на ее маленькие, но крепкие кулачки. — Ну, спасибо, что не забыл!

— Да как я могу забыть про тебя! — воскликнул Джош.

Глаза Элизабет холодно блеснули.

— Мерзавец! Почему ты до сих пор не уехал отсюда? Забирай свою ненаглядную Изабель и проваливай!

— Изабель — не моя ненаглядная, — простонал Джош. — Она моя сестра… Я имел в виду, что отношусь к ней как к сестре.

— Вы оба с ней мастера рассказывать сказки, — сказала Элизабет. — Но я не такая дура, как вам кажется.

Гнев охватил Джоша, и он сердито закричал:

— Такая, именно такая, представь себе! Ты — дура, и в этом вся загвоздка. Почему ты никак не хочешь поверить, что я не любовник Изабель? Я — любовник Изабель! Это смешно! Это глупо! Это невозможно, наконец! Я тебя люблю, пойми ты наконец! А вчера я пришел, чтобы успокоить Изабель. Успокоить — и только!

Элизабет вызывающе посмотрела на Джоша.

— В таком случае пусть сегодня она утешает тебя. Я не стану!

— Ну что за дела? — задохнулся в бессильной ярости Джош. — Если я вчера сказал, что люблю тебя, должно же это хоть что-нибудь значить?

— Должно, — согласилась Элизабет. — Это значит, что ты развратный тип, лжец и обманщик!

— Нет же, нет! — терпение Джоша истощилось.

Забыв обо всем, даже о грозно сжатых кулаках Элизабет, он вскочил и обнял девушку за плечи.

— Ты не должна обо мне так думать. — Он легонько встряхнул ее. — Скажи мне правду!

Элизабет широко раскрыла глаза, ошеломленная его натиском.

— К-какую еще правду?

— Скажи, что любишь меня.

— Ты рехнулся? — изумленно уставилась на него Элизабет. — Зачем ты спросил? Как ты смеешь?