Маргарита Южина - Пришел, увидел, соблазнил

– Вадим... А... а у тебя...

– Про жену ты уже спрашивала, – напомнил он.

– Я помню... я хотела спросить...

– Еще спроси – есть ли у меня дети, – с милой улыбкой подсказал он. – А потом самое время узнать – сколько я получаю и какая у меня будет пенсия.

Женя оттолкнула его, насупилась и села на диван.

– Мне, например, кажется, что это нормально! – обиженно выговаривала она. – Это нормально, что меня интересуют такие вопросы!

– Про пенсию? – вежливо уточнил Вадим.

– Про жену! – выкрикнула она и отвела взгляд. – Потому что... потому что я не хочу тебя делить ни с кем! И... и если ты меня сюда привез, значит... значит, ты должен быть только мой! Понял?

Вадим устало брякнулся рядом.

– Зачем? – уныло спросил он. – Женечка, ну зачем тебе я? Ты меня будешь водить на поводке, как Тузика? Или, может, вместо кулончика на шею повесишь? Или еще можно дома постелить, прикроватным ковриком, да? Представляешь – у кого-то медвежья шкура дома, а у тебя я – носом кверху! Умереть можно... Жень, а чего это мы быстрые танцы не танцуем?

– Потому что уже поздно, и за быстрые танцы тебя отсюда выселят в два счета.

– Понятно, тогда...

И тут он обомлел. Женя, честно говоря, и сама от себя такого не ожидала, но музыка сама подсказывала движения и... и никаких сил не было этому противостоять.

– Женька, ты чего это стриптиз... Ох, и ни фига себе!

Девчонка и в самом деле, медленно изгибаясь, под плавные ритмы расстегивала кофточку.

«А чего ты, милый мой, хотел? – мелькнуло в голове у Буранова. – Все правильно, ты ее сюда привез, значит... ожидается продолжение банкета. Девочка мыслит логично».

Отчего-то эта мысль его не обрадовала. Напротив, она будто отрезвила – в один миг он сам себе сделался противен. Но только на миг. А потом... потом ему стала противна эта молоденькая девчонка. Все! Он добился ее. Так быстро, как даже не ожидал. Она даже не позволила ему уговорить ее, завоевать, победить! Она просто украла эту победу. Стало скучно. И противно. Даже животные инстинкты отошли на дальний план. Никаких трепетных эмоций, только брезгливость...

– Стоп! – врубил он свет. – Деньги получите в кассе. Жень, хорош оголяться, застегивайся обратно.

– К... как обратно? – растерялась девчонка. – Зачем?

– Затем, – опустил глаза Вадим и подошел к окну. – Затем... что у тебя есть Роман, и у вас с ним серьезные отношения. И пусть они сохранятся.

Он резко повернулся к ней и уперся в нее взглядом.

– Девочка, тебе надо выходить замуж, а твой Ромка, он неплохой парень.

– Ромка?.. При чем здесь Ромка? При чем здесь Ромка, когда я?! Мне не нужен никакой Ромка!!! Никакой свадьбы не нужно!!! Какой Ромка!!! Да я сейчас... Где мой телефон?! Где телефон?!!

Она уже не понимала, что делает. Она подскочила к столику, на котором среди тарелок и фужеров лежал ее маленький телефончик, и быстро набрала знакомый номер.

– Рома? Ром, ты?! Да, это я, это Женя. Ромка, слышишь меня? У нас с тобой никакой свадьбы не будет!!! Ни-ка-кой! Я не люблю тебя, понимаешь? Я не могу с то... Со мной?! Со мной все нормально! Со мной все отлично, неужели ты не понял?! Я сижу в номере у Вадима, мы с ним смотрим... смотрим на главную башню с часами, и у нас...

– Хватит! – выдернул Вадим из ее рук телефон. – Все! Успокойся!

Он прижал ее к себе и отрывисто диктовал:

– Сейчас я отвезу тебя домой. И мы с тобой хорошо подумаем. Хорошо, поняла? Сейчас – это только импульс. Животное влечение. А нам это не нужно. У нас может быть все хорошо. Все! Но!.. Но на это надо время.

– Ка... какое время... – уже тихонько скулила она. – Откуда его взять, если... если ты завтра уезжаешь...

– Я не уеду завтра, я тебе обещаю. Но и ты мне пообещай – ты больше не станешь звонить Ромке. Пока мы с тобой все не решим.

– Он... он сам позвонит...

– А ты... ты ему скажешь, что все... Женя, ну пойми же ты...

Теперь он уселся сам и посадил рядом с собой девчонку, гладил по голове, как маленькую, и чуть не по слогам растолковывал:

– Пойми, тебе ведь тоже не хочется одноразового романа, правильно? И мне не хочется. Ну что мы... кролики, что ли? Мы же люди, и, значит, торопиться нам некуда, нам надо все обдумать.

– Зачем? Я уже все обдумала...

– А до этого ты все обдумала с Романом! Но вот... встретился я и... давай подождем два дня. Я мог бы и сейчас, но... ты мне не чужой человек, и я старше...

– А мне все равно!

– ...Я намного старше, а потому решение должен принимать я, и правильное решение. Короче – давай собирайся, а через два дня... через два дня, если ты все так же будешь смотреть на меня, если... В общем, если в твоих чувствах ничего не изменится...

– Не изменится!

– Вот тогда... тогда я поеду домой не один.

– Со мной, да?

– Два дня! Все! Одевайся!

Она натягивала шубку, а перед глазами все плыло, будто в тумане. Черт, шампанское паленое, что ли? А он уже стоял рядом, опять шутил, весело ее поторапливал и... и будто ничего не случилось...

А в это время Романа просто захлестнули горькие эмоции. Они никак не могли уместиться внутри и выплескивались наружу.

– Нет, мам, ты посмотри! Этот старый коз-зел просто снес ей башку! Еще брат называется! Скотина!

– Не ругайся, Рома.

– Ма! Ну как не ругаться-то? Я ж... я ж тоже человек! В загс собирались, свадьба намечалась... За какие-то дни! Мы с ней... а он!!! Блин!

– Рома, ну, может, она просто хотела тебя подразнить, проверить, – не знала, как помочь сыну, мать. – Ну мало ли что у нее в голове. Пока мы молоденькие, мы все такие дурочки.

– Да какие дурочки, мама! Она полная дура! Подразнить! Да она совершенно четко мне сообщила... сидит у него! В гостинице!

– Господи, ну какая гостиница, – отмахнулась мать. – Да если бы она там сидела, зачем бы она звонить стала? Ты даже...

– Мама! Как ты не понимаешь! Она совершенно определенно мне сказала, мол, сидит у него в гостинице, смотрит на башню с часами! То есть в «Сити» они, чего непонятного! Блин, как будто издевается! Не могли хотя бы что-то другое подобрать!.. А позвонила... чтобы я не надоедал!

– Ну надо же, – пожала плечиком мать. – Сидят в гостинице и пялятся на часы... И что им... заняться больше нечем? Не ори! Возьми себя в руки! Может, это и хорошо, что все сейчас выяснилось, а встретился бы этот... как его?

– Буранов. Вадим...

– Не важно. Встретился бы ей этот Баранов позже, и что? Был бы ты рогоносцем. А так... в конце концов, наш город еще не оскудел девицами.

– Мама... – И он взглянул на нее такими глазами, и столько в них было боли, что у нее сжалось сердце. – Может, мне в армию попроситься, а?

– Попросись, – прижала мать к себе голову повзрослевшего сына. – Попросись, ты все равно психиатра не пройдешь, у тебя из-за этой Жени башку снесло...

Они ехали в полной тишине – Вадим даже музыку не стал включать, чтоб случайно не всколыхнуть ненужные чувства. Женя сидела как изваяние... Прямая спина, взор устремлен в темную даль, а в безвольных руках телефон.

– Ну все, приехали, – остановился он возле знакомых ворот. – Я не буду провожать, не хочется «родню» будить.

– Да-да, конечно, – торопливо стала выбираться Женя. – Перед отъездом позвони. Дядя Жора тебя любит.

– Обязательно. Всего доброго.

Она даже не обернулась.

– Ф-фу-у-у-у... – с глубоким облегчением выдохнул Вадим, когда за девушкой закрылась калитка. – А теперь – по газам! И обратно в номер! И отоспаться! А завтра прямо с самого утра домой, хватит, поиграли...

На душе было паршиво.

«Чтобы я еще раз связался с молодняком! – сам себе обещал Буранов. – Со зрелыми дамами куда как приятнее – все понимают всё с первого взгляда, и потом уже идет честная борьба – кто кого. А тут... Потом еще скажут – разбил девчонке сердце! Надломил душу девочке, негодяй! И никто даже разбираться не станет, что этот негодяй сделал все, чтобы эту самую душу не надломить!»

Он подъехал к гостинице, пристроил машину на стоянку и быстро взбежал по лестнице – хотелось поскорее принять душ и грохнуться спать. И еще – оставить позади весь этот город с его горожанами и горожанками и вернуться к себе, домой, к маме. Черт, он ей сегодня даже не звонил! Совсем закрутился...

В номере еще не убрали. А может, просто никто и не думал убирать, во всяком случае, на столике все так же стояли два фужера, немного закуски, и в общем-то больше никакой разрухи не наблюдалось.

– И хорошо, что не убрали... – обиженно пробурчал Буранов, налил себе полный фужер шампанского и выпил залпом.

Он еще не успел закусить, а в дверь уже кто-то настойчиво стучал. Наверняка горничная опомнилась. Буранов поднялся, резко распахнул дверь... и рот.

В номер впорхнуло неземное создание в ослепительно-белой шубке до пят, с золотыми локонами, с глазами красоты неземной и чувственными губами.

Создание небрежно швырнуло на диван крохотную сумочку, туда же полетела шубка, а после чего дамочка плюхнулась туда и сама. Она была настолько хороша, что Вадим смотрел на нее, будто загипнотизированный – эдакое явление, да в такой поздний час могло объясняться только одним: местные жрицы любви настоятельно себя рекомендуют. Однако... на куртизанку красавица была не похожа, слишком дорого и со вкусом одета, слишком изысканный парфюм и... и весьма недешевые украшения.

Женщина, нимало не смущаясь тем, что завалилась в чужой номер, закинула ногу на ногу, налила себе фужер шампанского, выпила и только потом заметила хозяина.

– А почему здесь посторонние? – уставилась она на него огромными глазами.

– Простите, но...

– Что вы там торчите? Помогите мне снять сапоги! – властно протянула она ему ногу, нисколько не сомневаясь, что он кинется стягивать сапог.

При всем этом она ничуть не пыталась с ним заигрывать, напротив... была чем-то озабочена и даже вроде как недовольна.