— Рыба. Минтай. Фу! Не, не, не вариант. Не надо рыбу! Само пройдет.

— Тогда идем ко мне. У меня целый пак льда в морозилке.

— Я ужин готовлю, не видишь? Скоро соседка должна прийти.

— Здесь готовишь? — Минаков со скорбным видом осмотрел наш маленький кухонный закуток с электрической плитой. — Люди, вы убийцы кулинарной эстетики. Едите, я полагаю, тоже здесь?

— Нуда... вон там.

В углу у нас был стол, он же разделочный, он же кухонный, он же иногда рабочий. Над столом висел постер, доставшийся от прежних жильцов, с Олимпиадой-2014. Мы постер не снимали, не сколько из патриотизма, сколько из-за пятна на обоях. Летом мы с Кирой планировали сделать в блоке ремонт, а пока любовались на горы и выцветшую лыжницу.

— Собирай все продукты в пакет, идем ко мне, — решительно заявил Андрей. — Переложишь готовое в контейнер и принесешь соседке.

— Борщ?

— Борщ в термос перельем. У меня есть.

Уже в коридоре я вспомнила и спросила:

— А ты зачем приходил-то?

— Я? Обсудить расписание... дальнейшее. У меня время тренировки изменилось.

— А-а-а...

На втором этаже в пятой общаге было шумно. Носились какие-то ребята в блестящих шляпах- конусах.

— Днюху отмечают, — объяснил Андрей. — Я тоже на минутку уйду, поздравлю одногруппницу.

— Только поздравишь? На вечеринку тебя не приглашали?

— Приглашали. Ёж, я старый, разочарованный в жизни чувак. Мне с ними скучно, им со мной.

— Старый, — хмыкнула я, входя в блок.

— А где мясо? — спросил Минаков, раскладывая мои покупки на столе.

— Мяса нет, но есть превосходное сало. Кирин дедушка сам солит.

— Сало? — задумчиво проговорил Андрей. — Сало - это хорошо. Это в генах. Ну, начнем. Нет, ты сиди и внимай... и предвкушай. Лед там.

Я приложила пакет с кубиками льда к синяку, лицу' сразу стало легче. Сидя на высоком стуле, внимала и предвкушала. И то, и другое получалось у меня отменно. На Минакова было приятно смотреть. И кухня у него была, как в кулинарных шоу по телеку'. Зажурчала вода в мойке, овощи покрылись хрустальными каплями, в свете яркого светильника над столом тускло блеснул отличной сталью острый нож. Андрей милостиво позволил стащить кусочек сала с прожилками мяса и листик капусты.

— Аппетит это не испортит, а ты не будешь мне под руку вздыхать, — объяснил Минаков.

— Я буду хрустеть, — предупредила я.

— Хрусти, только поаппетитнее. И развлекай меня разговором.

Минаков священнодействовал. Глядя на него, я начала понимать сакральный смысл борща и феномен его разновкусия, в зависимости от личности готовящего.

— Понюхай, — Андрей сунул мне под нос крошечную баночку’ с чем-то одуряюще ароматным. — Кавказская сухая аджика. Мне родственники с юга каждый год присылают. Без нее борщ - детское питание.

— Как же вкусно пахнет! Пли-и-из! — взмолилась я. — На хлебушек! На корочку! Можно на черствую!

— Нет, — в этот раз повар был непреклонен. — Сейчас нахватаешься и не оценишь результаты труда шефа. Терпи. Я тебя научу ценить лучшую приправу - голод.

— Спасибо, конечно, — надулась я. — Но я прекрасно знаю, что это такое. И вообще, не успеешь научить. Сколько у нас уже уроков осталось?

— Четыре, — после небольшой паузы отозвался Минаков от плиты.

... — Так что с тобой приключилось? — спросил Андрей.

Я рассказала ему об истории с мячиком и добавила:

— Прикинь, только аллергия прошла, а я опять с опухшей рожей.

— Не с рожей, а с лицом, — наставительно произнес Минаков, бросая малюсенькие кусочки сала на сковородку. И хватило же у него терпения так его крошить. — А я думал, ты опять подралась из-за этого... Романа Горкина, из группы. У вас с ним что?

— Ничего, — вздохнула я.

— Он тебе нравится?

— Да нет... пожалуй.

Я сказала это и застыла с полурастаявшим пакетом у лица. Как-то очень равнодушно удалось мне в этот раз соврать.. Ни сердца, вниз сорвавшегося, как будто на горках катаешься, ни сбившегося дыхания. Только слюна во рту, но это из-за подрумянивающихся шкварок.

— А ты откуда про стрелку знаешь? — поинтересовалась я.

— Кто ж о ней не знает, — отозвался Минаков.

— Да не дралась я. Просто показала, что не одна... ну... не одиночка. Стая всегда травит одиночек. Или тех, кто на них не похож, что впрочем одно и то же. Мои соседки по этажу меня поддерживают, боятся, что я им переводы делать не стану.

— У них тоже Новицкая?

— Угу. А тебе, наверное, не нравится, когда девушки дерутся. Не женственно, да?

Минаков повернулся, держа на весу деревянную лопатку', и проговорил:

— Почему? Разные обстоятельства бывают. Но... неприятно смотреть, конечно. Так что ты, если что...

— Что? — удивилась я.

— Сигналь мне.

— А девушка твоя против не будет?

— Мы с ней друг друга во всем поддерживаем.

— И она... твои планы насчет из института свалить тоже одобряет? — недоверчиво спросила я.

— Абсолютно, — с хвастливыми нотками в голосе сообщал Минаков. — Надя хочет, чтобы я был счастлив.

Я даже не нашлась, что сказать. Хорошо, что в дверь постучали. Вошла Крис. Я не знала, что она с Минаковым знакома. А, так она же с журналистики, небось с Кутихиной дружит!

— Ой! — Кристина округлила рот и прижала палец к губам. — Я не вовремя?

— Не, нормально все, — быстро сказал Андрей. — Мы едим. Занимались, а теперь едим.

Я мысленно отметила эту'... несостыковочку. Если тебе доверяют, зачем врать?

— Пойдешь Светку поздравлять?

— Да, иду.

Минаков взял со стула яркий пакет и строго мне велел:

— Не жрать, ждать.

Я кивнула и честно старалась не смотреть в сторону аппетитно нашинкованной морковочки. И даже удержалась от того, чтобы заглянуть во вторую комнату, мало ли что там, труселя, например, на спинке стула сушатся. Влезла в телефон, нашла сообщение от Ромки:

> завтра во сколько свободна?

Рассеянно ответила:

> пока не знаю

Завтра урок с Андреем. Что там у него за новое расписание? Не забыть бы спросить. Но я забыла. Пришел Андрей. Какой-то мрачный. Потом немного повеселел. Мы поели борща. От меня требовали нахваливать каждую ложку, что я и делала с большим энтузиазмом. Я бы на месте отца Андрея на сына молилась бы. Хотя... чужая семья - сумеречная зона.

Андрей проводил меня до блока. В рунах он нес пакет с картонной коробкой внутри. Я спрашивала, что в ней, но он только ухмылялся всю дорогу7 и отмалчивался.

Кира уисе смиренно достала из холодильника два яйца и устало ждала, когда разогреется старая плита.

— Борщик! — радостно сообщила я, доставая из пакета термос.

— Мушьтиварочка! Вам, — в том же тоне сказал Андрея, выставляя на стол коробку7 с надписью «мулинекс».

Кира испуганно переводила взгляд своих зеленых глазищ с меня на Минакова.

— А... за что? — пискнула она севшим после эфира голосом.

— Просто так, — откликнулся Минаков. — Мне она не нужна. Отца герлфренд бывшая подарила на дэ эр, а я... не любитель такого. Я люблю, чтобы огонь, пар, быдыщщщ, скажи, Ёжик! Пользуйтесь, девчата, — кинуті он с довольным лицом, уходя.

Пока изучали инструкцию, борщ в открытом термосе остыл. И мы тут же в качестве эксперимента разогрели его в мультиварке.

— Одиннадцать программ, — блаженно шептала Кира, большая любительница вкусно поесть. — Режим подогрева, отложенный старт. Ты с ним встречаешься?

— С Андреем? Ты что? Я его репетитор по английскому7! — я даже засмеялась от такого предположения.

— Бесплатно учишь?

— Ну... не то чтобы...

— Значит, нравишься. Как он тебя назвал? Ёжиком?

— Ты дура, Кира? Это он так прикалывается. У Минакова девушка - фитоняшная топ-модель. Надя Кутихина.

— Кутихина? — взгляд Киры заледенел. — Знаю такую. Сталкивались на радио. Редкая стерва, гнилая насквозь. Аль, ты бы с Минаковым не связывалась, мало ли.

— Так мы только занимаемся, — я пожала плечами. — Да и посмотри на меня. Кому я в таком виде понравлюсь?

— Твой вид - явление временное. Парни на тебя западают, вот только тебе нравится... ну... такой.

— Не начинай. Ромка-то в чем провинился?

— В том, что он Ромка. Просто я разбираюсь в людях. Ох, не по душе мне этот интерес к тебе Минакова.

Сколько ни пыталась я переубедить подругу, та только хмурилась. А ночью я вертелась и не могла заснуть. Вспоминала Ромку и так и сяк. И НИКАК: не млела, и сердце не терзалось «упоительной тоской». Зато мысли скакали. Я начала думать, что было бы, стань Горкин моим парнем. Заботилась бы о нем, проживала бы его жизнь как свою. Заяви он, что уходит из универа в музыку, я бы изо всех сил старалась его отговорить. Мы на медиа-коммуникации учимся, нам высшее только в плюс. А Минакову - экономическое, раз он бизнес свой хочет открыть, что бы он там не говорил. Утомила себя размышлениями и, наконец, заснула.

8

Андрей явился на следующий день, когда я валялась в теплой постельке в уютной комнатке Киры и читала книжку. Открыла ему дверь и только потом сообразила, что в пижаме. Ну и ладно, она у меня красивая, с медвежатами, бабушка сама сшила из «баечки».

— Феноменально выглядишь, — странным тоном проговорил Минаков.

Судя по выражению лица, что сказал, то и думал. И это «феноменально», возможно, даже немножко комплимент. Непонятно, что имел в виду, пижамку или синяк, политической картой Африки из разных цветов и оттенков растекшийся по скуле, но уже не такой агрессивный.

— Мы же вчера насчет расписания не договорились, — опомнился наконец Минаков.

— Позвонил бы, — пожала плечами я.