Каролина Дэй - Принуждение

Быстро переодеваюсь, бегу к метро и через час оказываюсь у нужного дома. Рядом с тем, где прошла моя первая встреча с клиентом. Не замечала этого сходства раньше.

— Вам кого? — спрашивает консьерж — женщина преклонного возраста в очках с толстыми линзами.

— Элис Ласки.

— Сейчас посмотрим, — женщина что-то смотрит на компьютере, а потом, нахмурив светлые брови, отвечает: — Она больше здесь не проживает.

— Как?

— Вот так. Выселилась. Сейчас квартиру снимает другая девушка.

Вот это новости. Когда она успела переехать и не сообщить мне об этом? И почему она вообще должна мне что-то сообщать? Снова открываю для себя ранее необдуманные мысли. Мы же не лучшие подруги, маникюр вместе не делаем, ногти не пилим и парней не обсуждаем. Никогда не обсуждали. А об отношениях в школе можно вообще не упоминать.

Однако именно она сможет поддержать меня в этот трудный период.

— Новый адрес у вас есть? — спрашиваю с надеждой, что все же смогу найти Элис.

— К сожалению, нет. Всего хорошего, — жестко чеканит женщина и показывает на выход толстым пальцем.

Чего она смотрит зыркает, как на отброс общества? Ах да, это же элитный район, кого попало не пускают. Удивительно, что я в холл смогла зайти.

Но вопрос остается открытым. Где теперь искать Элис? Просто захотела исчезнуть, или с ней что-то случилось? Ладно, не буду играть в детектива, представим, что с ней все в порядке, а я просто накрутилась. У кого просить совета, если у меня возникнут трудности с моим клиентом? Если не смогу выдержать его испытания? Что мне делать?

Готова впасть в отчаяние, только…

«Приезжай в ту же студию, что и в первый раз. Реквизит готов. У тебя полчаса».

Сообщение приходит внезапно и застает врасплох. С одной стороны можно выдохнуть и не торопиться, с другой — напрячься и ждать неизвестности от этого незнакомца.

Неизвестности, которая может либо превознести меня на небеса, либо погубить…

Собираюсь с духом, выхожу на улицу, вдыхая морозный воздух, и захожу в соседний дом. Ноги почти не дрожат, походка ровная, а не как у пьяного маразматика, но волнение все же рвется изнутри, заставляя. Тот же консьерж приветливо улыбнулся мне и протянул магнитный ключ. Как в первый раз.

Поднимаюсь на тридцатый этаж, захожу в знакомую студию. Теперь студию озаряет свет уличных фонарей, окна не занавешены, как тогда, но все же еще темно. Жаль, что днем не смогу сюда попасть. Хотя, думаю, не стоит. Мне и в своей комнатке хорошо, очень даже мило.

«Полностью раздевайся и ложись на кровать».

Его просьба уже не пугает, скорее удивляет. Раньше он раздевал меня сам и то не полностью, а сейчас вот такое нововведение. Без лишних вопросов, стараясь не смущаться и не краснеть, снимаю с себя всю одежду и ложусь на мягкую атласную постель. Не красного цвета, кстати, а нежно-лилового. Странная подборка для мужской холостяцкой студии.

«Рядом с подушкой лежит небольшая коробка. Там находится камера. Наведи ее на себя, нажми плей и позвони мне».

Это не камера, а милинусенький объектив. По крайней мере, именно на него похож. В руке хорошо помещается. Вот только наводить на себя… на обнаженное тело, бликующее в свете маленькой прикроватный лампы. Не чересчур ли? И куда потом это видео уйдёт? Не попадет ли это в интернет или еще куда-то? Нет, пока что лучше отведу камеру в сторону. На тот же потолок.

Набираю тот неизвестный ранее номер телефона, включаю громкую связь. Через три гудка в динамике слышится знакомый хриплый голос:

— Скучала?

— Можно и так сказать, — не знаю, что ответить на этот голос, заставляющий снова взволноваться. Нервничать.

— Почему я не вижу тебя?

Он что, прямую трансляцию к себе настроил? Теперь волнуюсь вдвойне и вероятность того, что кроме него это увидит еще кто-то заметно возрастает.

— Зачем тебе это? — голос чуть подрагивает. Надеюсь, он не заметил.

— Для моего удовольствия. Не забывай, зачем ты здесь.

— Ты выложишь его в интернет?

— Нет, — отвечает спокойно, а я облегченно выдыхаю. — Вряд ли кому-то будет интересен мой потолок.

Черт! А если я буду сверкать там голая, то что? Где гарантия безопасности? Конфиденциальности? Этого пункта нет, а этот мужчина имеет право делать со мной все, что угодно, и я даже препятствовать этому не смогу.

— Наведи камеру на себя, — внезапно раздается в динамике более жестко.

— Если…

— Это прямая трансляция только на мое устройство. Запись не идет.

Стоит, наверное, выдохнуть. Успокоиться. Продолжить выполнять его требования. Но что-то не особо получается. Сердце в груди отстукивает, наверное, сто ударов в минуту, не меньше, вдыхать воздух тяжело. Хорошо, что перед глазами не плывет.

Кстати, а где повязка? О ней ничего не написано в сообщении, и на кровати ее не нашла. Я буду все видеть? Хотя что от меня скрывать? В этой квартире я уже была, а мужчину, судя по всему, сегодня не увижу. Только услышу.

— Готова?

Хотелось бы ответить «нет», но даже он не остановит незнакомца от задуманного плана.

— Женщины любят ушами, слышала о таком? — не дождавшись от меня ответа, снова нарушает гармонию в душе.

— Да.

— Тогда слушай и выполняй. Посмотри в камеру.

Внимательно гляжу в объектив, приподняв бровь. Можно еще рожицы покорчить. Или нет? Вдруг штрафные санкции последуют? Нет, лучше не рисковать.

— Выгнись. Покрутись передо мной. Представь, что я смотрю на тебя.

Если это представить, то мне стоит немедленно одеться и сбежать подальше от пронизывающих глаз мужчины. Интересно, какого они цвета? Разреза? Большие или маленькие? Хотя какое мне до этого дело?

— Опусти камеру и покажи свою грудь, — следует еще один приказ. Да, именно он, судя по низким ноткам, нарушающим тишину студии. — Умничка. Теперь сожми сосок. Давай.

Двумя пальцами сжимаю чувствительную плоть. Кручу ими. Чувствую, как кровь медленно приливает к соску, заставляет его затвердеть, а по телу разливается легкое тепло. Покалывающее. Странно. Немного неловко. Но я стараюсь отбросить это гадкое чувство, пока мое время не закончилось.

Все это напоминает странную игру, где я играю роль куклы, исполняющей указы своего кукловода. Безэмоциональная, бесчувственная. Только этого ему не нужно. Ему необходимо удостовериться в моем наслаждении. Физическом. Но не в моральном.

— Смотри в камеру.

Смотрю, резко распахнув глаза. Я и не заметила, когда успела прикрыть глаза и поддаться сладкой неге.

Он прав — женщины любят ушами. Слушают каждое слово, воспринимают в голове по-своему, интерпретируют или наоборот — искажают реальность.

И сходят с ума, даже не осознавая этого.

А я? Я схожу с ума?

— Сожми грудь ладонью. Хорошая девочка. Теперь медленно гладь свое тело ладонью. Вот так. Проведи по талии. Ниже. Молодец.

Выполняю приказы на автомате, не замечая, как включаюсь в жту игру. Порочную. Горячую. И дико возбуждающую.

— Теперь расставь ноги шире. Да, вот так. Направь туда камеру и поласкай себя.

И я слушаюсь его, чувствуя, как меня окутывает горячая волна. Должна отказаться, должна сказать четкое «нет». Не могу. Не имею права.

— Вспомни, как тебе было хорошо, когда я вылизывал твои складочки. Помнишь?

Помню. И противречия в голове, и наслаждение, и опустошение после этого. Но тело все же бросает в дрожь ри упоминании его языка у меня между ног.

— Ты дрожала. Подавалась навстречу. А я сильно сжимал твою попку, чтобы не брыкалась. У тебя остались синяки?

Остались. Еще как. Сначала долго думала, откуда они, но потом вспомнила ту ночь в клубе. Ту ночь, которая до сих пор не укладывается в голове. Но сейчас я не в состоянии об этом думать. Я слушаю его. Вслушиваюсь в хриплые нотки в динамике, порочно смотрю в объектив, зная, что мое лицо сейчас не видно. И ласкаю себя. Сковано. Неуверенно.

— Смелее, девочка. Ты вся мокрая. Погрузи внутрь свой пальчик. Высунь. Попробуй себя на вкус. Ты очень сладкая, чувствуешь? Тебе же нравится. Теперь еще. Давай, малышка. По кругу. Представь, что это мой язык.

Что он делает со мной? Почему внизу так мокро, а я готова по собственной воле поддаться ему? Его словам, его действиям, приказам, даже незначительным просьбам.

Но мне так хорошо… так хорошо…

— А теперь кончи для меня. Не сдерживайся.

И я не сдерживаюсь. Чувствую, как огромная волна приближает меня к пику наслаждения, как она готова снести все на свете. Все воспоминания, предрассудки, сомнения. Готова накрыть меня с головой, одаривая гормонами счастья на считанные секунды.

— Ты хорошо поработала. Молодец. Выключи камеру и иди домой. Завтра у тебя трудный день.

Отключается. Тишина разносится по студии, дает передышку и позволяет задуматься над его последними словами. Откуда он знает, что завтра у меня два экзамена подряд? Следил или догадался? И вместо того, чтобы готовиться к ним, я лежу в центре города в дорогущей студии на двадцатом этаже и восстанавливаю дыхание после мастурбации на камеру.

Это деньги для брата, я не могла поступить иначе. Ну вот, снова оправдания пошли.

И снова пустота, которая преследовала меня весь вечер после прошлой встречи с незнакомцем. Даже не знаю, как его зовут. А нужно, если через месяц мы расстанемся?

Нужно отвлечься. Пусть этот человек управляет мной, следит, вмешивается в личную жизнь, но ему не пробраться дальше плоти. Это лишнее для нас обоих. Наверное.

— Эндрю, ты дома? — спрашиваю после нескольких гудков. На фоне не слышно клубной музыки и звона стекла. Зря только спрашивала.

— Да, а что?

— Давай вместе к экзаменам подготовимся, мне совсем не спится.