Елена Езерская - Принцессы тоже плачут

— Чудесный фасон, Ваше высочество, — пела Нарышкина, когда Мария примерила сшитое для нее платье. — Вы будете обворожительны.

— Меня беспокоит не это. Первый раз я предстану в качестве невесты Его высочества. Я очень волнуюсь, вдруг я сделаю что-то не так.

— Все очень просто, Ваше высочество.

— Для вас, мадемуазель. А я постоянно путаю немецкие традиции, усвоенные мною в детстве, и русские обычаи, о которых я узнала недавно.

— Знаете, есть один русский обычай, который я очень люблю. При встрече принято приветствовать гостя троекратным поцелуем в щеки. Посол будет в восторге от такого приветствия, а Ваш жених приятно удивлен, что Вы так глубоко прониклись Россией.

Екатерина не договорила. В дверь постучали. Мария заволновалась и зарделась, опасаясь, что зайдет кто-то посторонний. Камеристка выглянула за дверь и сообщила: Его высочество просит дозволить войти. Мария растерялась, но самоуверенная Нарышкина уже кивнула — проси, проси!

— Принцесса, — сказал Александр с порога, не обращая никакого внимания на Нарышкину, — во время нашего последнего разговора мне показалось, что я обидел Вас. Я пришел извиниться.

— Отчего такая перемена?

— Я узнал сейчас, что Вы остались одна. Я только что пожелал Василию Андреевичу счастливого пути. Он взял небольшой отпуск.

— А княжна? — с легкой дрожью в голосе спросила Мария.

— Я знаю, Вы были привязаны к ней. Надеюсь, она будет счастлива.

Я тоже. Но Вы беспокоились напрасно. Сейчас у меня полно забот. Я думаю о том, как произвести хорошее впечатление на приеме и заслужить уважение императора и его августейшей супруги. Хочу, чтобы Вы мною гордились.

— Мари, я очень горжусь Вами… — горячо сказал Александр. — День ото дня Вы удивляете меня все больше и больше. Я преклоняюсь перед Вашим… перед Вашей мудростью и великодушием. И испытываю к Вам глубочайшее уважение.

— Я рада и постараюсь, чтобы Ваше отношение… Ваше хорошее отношение ко мне росло с каждым днем.

— Уверен, что Вы добьетесь всего, чего захотите, — Александр приблизился к принцессе, чтобы поцеловать руку.

— Благодарю вас… Ах, да, вы, наверное, еще не знаете — это моя новая фрейлина, княжна Нарышкина.

— Надеюсь, вы будете справляться со своими обязанностями не хуже княжны Репниной, — холодно произнес Александр.

— Не сомневайтесь, Ваше высочество, я приложу все усилия, чтобы мною была довольна не только принцесса Мария, но и Вы, — Екатерина склонилась перед ним в реверансе.

— Однако не переусердствуйте в своем рвении, мадемуазель, — в глазах Александра мелькнули странные огоньки, но он тут же отвернулся от Нарышкиной.

Вернувшись из Петербурга в имение матери, Андрей долго не находил себе места. Он был растерян. Предложение, сделанное им Наташе, для порядочного человека (а он продолжал считать себя таковым!) означало, что обратного хода нет. Из головы не шло случайно подсмотренное во дворце, ее нежный поцелуй с наследником престола. Что мог он думать? Если Наташа желала отомстить ему, то месть удалась вполне. Хотя представить Наташу в образе злобной фурии, замышляющей страшную кару, было невозможно — Андрей не смог удержаться от улыбки. Прямая и искренняя натура княжны не позволила бы ей унизиться до мелочного сведения счетов с тем, кому она подарила свою любовь — в подлинности этого чувства он ни на минуту не усомнился бы ранее. Но что же означала сия притча? Лишиться разом всего, в чем он был так самонадеянно уверен, — верности невесты, дружеского расположения к нему наследника! Задета честь, обмануты надежды — возможно, ему следовало вызвать цесаревича на дуэль, разделив печальную славу Владимира Корфа… С другой стороны, ему ли не знать, что чуть не каждый день во дворце случается много такого, о чем лучше никогда не вспоминать; не забывались только те из происшествий, которые были на руку тем, кто жаждал скандалов. Чего же желал он? Только назвать Наташу своей женой. Он хотел правды? Для этого нужно было быть правдивым самим с собой: разве не он позволил себе связь с крепостной, унизительную для самой Татьяны и оскорбительную для Наташи. И ведь это именно он, признавшись цесаревичу в двуличии, объявил тому путь к сердцу Наташи незанятым…

Не зная, как дальше действовать, Андрей проводил за днями дни в тяжких раздумьях, решив наконец открыться Лизе. За последнее время сестра немного пришла в себя, на посвежевшем лице стала появляться улыбка. Лизе казалось, что самое страшное уже позади, ведь рядом с нею сейчас брат, ее лучший друг и заступник.

— Ты чем-то встревожен? Давно замечаю твое беспокойство, — встретила Лиза Андрея, появившегося в дверях ее комнаты.

— Мне надо поговорить… Но прежде обещай, сестра, что все сказанное останется только между нами.

— К чему тебе мои клятвы? Знай, что ты самый близкий мне человек.

— Милая Лиза, ты не представляешь, в каком я отчаянии! Я понимаю, что совершил нечто ужасное, но теперь совсем не представляю, как вести себя дальше.

— Что ты мог сделать дурного? Ты самый честный, добрый, благородный человек!

Лиза, не надо, — Андрей схватился за голову и сел подле нее на кушетку. — Когда ты так говоришь, я чувствую себя ничтожеством. То, что я сделал, недостойно честного человека и дворянина.

— Андрей, что бы ты ни натворил, я не перестану быть твоей сестрой и всегда буду любить тебя.

— Но ты же не знаешь!..

— Так расскажи, — улыбнулась Лиза.

— Все это очень серьезно. И очень глупо! Даже не знаю, с чего начать.

— Андрей, не пугай меня. Неужели ты передумал? Ты дал согласие на мой брак с Забалуевым?

— Нет, родная, нет! — воскликнул Андрей. — Речь идет о совсем другой свадьбе. Я говорю о моем будущем, о нас с Наташей.

— Разве вашим отношениям что-нибудь угрожает?

— Да, и эта угроза — я сам, — Андрей выдержал паузу и, собравшись с духом, признался. — Уже. какое-то время у меня близкие отношения с другой девушкой, ты ее знаешь, — с Татьяной.

— Что? — растерялась Лиза. — Ты говоришь о нашей Татьяне? Но как же… как же так? Таня нам как сестра!

— Когда ты пропала, мы стали неразлучны с Татьяной — повсюду искали тебя, весь лес обошли. И вдруг… я и сам не знаю, как это случилось! Мы вдруг поняли, что очень дороги друг другу. Мы… как это объяснить словами?! — Андрей встал и принялся ходить по комнате.

— Но ведь ты женишься на княжне Репниной. Боже мой, бедная Таня!

— Я запутался. Я не хочу ее обижать. И Наташу не хочу обижать. Не представляю, как она к этому отнесется, когда узнает обо всем. Остается надеяться, что ее любовь ко мне пересилит оскобленное самолюбие.

— Ее любовь, ее чувства? А как же Татьяна? Андрей, скажи мне — ты любишь Таню?

— Татьяна — чудесная девушка, чистая, открытая. Но я не знаю, люблю я ее или нет.

— Однако как же ты различаешь, любовь это или не любовь?

— Любовь? Любовь — это соприкосновение душ…

— Весьма туманное объяснение, — нахмурилась Лиза.

— Хорошо, я постараюсь объяснить тебе. Как-то мы были на балу. Там одна старая графиня с вечно трясущейся головой — да, с ней еще была такая маленькая тощая собачонка — так вот, графиня рассказывала своим скрипучим голосом утомительные истории о блистательной юности, время от времени нюхая табак, отчего делала огромные паузы, чтобы чихнуть. Тут принималась тявкать ее противная маленькая собачонка. Из вежливости гости терпели — слушали то полусумасшедший бред, то чих, то гавканье, тайно умирая от скуки и про себя даваясь от хохота. Пока кто-то не выдержал, и раздался такой живой, очаровательный смех…

— Наташа?

Да, это была Наташа. Она смеялась так заразительно, что и я засмеялся, и вместе мы бежали из залы — на воздух, где не надо было изображать чопорное приличие и дослушивать всю эту чушь до конца. Вдруг я понял, что мне с ней невероятно легко. И что я всю жизнь готов был вот так болтать о всякой чепухе — и смеяться.

— Но если ты любишь Наташу, зачем тебе Татьяна? — задала прямой вопрос Лиза.

Андрей смутился. Он еще метался в поисках ответа, когда пришла та самая Татьяна, не понимая, почему оба они смотрят на нее с неподдельным ужасом. Она позвала господ вниз — приехал господин Забалуев, и матушка велела всем собраться, господин Забалуев обещал сделать какое-то важное сообщение.

— И, кажется, я знаю, какое именно, — сквозь зубы процедил Андрей, когда Татьяна вышла, чтобы звать Соню.

— Он в курсе? — догадалась Лиза.

— Забалуев видел нас с Татьяной, когда мы целовались, — вынужден был признать Андрей. — Он угрожал мне, если я не перестану противиться вашей свадьбе, открыть эту тайну при матушке.

— О чем ты только думал, Андрей? — укоряюще вздохнула Лиза.

— Не знаю, я вообще не думал. Но ты должна мне верить, я не поддамся на шантаж этого мерзкого старика. Я предпочту сам во всем признаться.

— И поставить Татьяну под удар?

— Об этом я пока не думал…

— И кто сказал, что ты умный? — перевела все в шутку Лиза. — А теперь пойдем в гостиную, нас уже ждут. Возможно, этот господин всего лишь блефует, хочет запугать нас.

Картина, которую они застали внизу, разнообразием не отличалась: княгиня Мария Алексеевна сидела по обыкновению на диванчике, рядом нависал и что-то нашептывал ей на ушко лысый и противный Забалуев. Соня скромно держалась поодаль, Татьяна с понурым и покорным видом ждала приказаний у двери.

— А, вот и вы, мои милые, — разулыбалась Долгорукая. — А нам Андрей Платонович что-то очень важное объявить пожелал. Нуте-с, Андрей Платонович, мы слушаем вас.

— Даже не знаю, с чего начать, — Забалуев переминался с ноги на ногу, как будто и впрямь испытывал сильнейшие сомнения. — Дело ведь, так сказать, деликатное, хотя и житейское… В общем, сын ваш, Андрей Петрович, как вы могли заметить, в последнее время зачастил в поместье. Матушке с делами помочь, с сестрами повидаться…