— Вы можете делать все, что Вам заблагорассудится, Государь! — поклонился отцу Александр. — Но ужин — это все же лишние траты.
— Хорошо, обойдемся без ужина простым объявлением.
— Вы не поняли, государь. Ужина не будет. И свадьбы тоже не будет. Я прошу Вас тотчас же отправить принцессу Марию домой.
— Саша! — только и могла вымолвить императрица.
— Пусть возвращается в свой мизерный Дармштадт. Она еще молода и составит себе со временем хорошую партию. Я же намерен жениться по любви. И никакая сила на свете не изменит моего решения, — Александр выговорил эти слова быстро, не давая родителям никакой возможности вставить хотя бы слово в свою тираду, и без оглядки выбежал из покоев императрицы.
Глава 3
Судьба любви и будущее государства
— Входите, Егор Францевич, — Александр сдержанно кивнул вошедшему в его кабинет министру, финансов.
— Я, быть может, не вовремя? Вижу, Вы чем-то озабочены.
— Что вы! Моя озабоченность совершенно иного свойства. Она не касается государственных дел, и не стоит обращаться на нее слишком большого внимания. Присаживайтесь, я имею все намерения серьезно поговорить с вами о вашем проекте.
Канкрин с благодарностью поклонился и присел в одно из кресел напротив рабочего стола цесаревича. Он видел: Александр был явно расстроен и сейчас всеми силами старался справиться с эмоциями, отвлекавшими его от предстоящего разговора. За несколько лет, проведенных подле наследника и своего ученика, Егор Францевич хорошо изучил характер Александра и не торопил его.
Чувствительность была чертой, разительно отличавшей цесаревича от отца. С прагматичным Николаем Канкрин быстрее находил общий язык. Александр же, не питавший склонности к цифрам, воспринимал идеи министра финансов постепенно, с неоднократным обдумываем и возвращением к сути обсуждаемого вопроса. И поэтому наследник был для Егора Францевича трудным учеником. Но император настаивал на самом широком образовании для сына, и Канкрин читал Александру курс лекций по экономическому положению в России с преподаванием азов финансового дела.
Вообще просвещением Александра император занимался самым серьезным образом. Остановив в конце концов свой выбор на поэте Жуковском, Николай отправил будущего наставника в двухгодичную поездку по Европе, чтобы тот познакомился с традициями и новшествами заграничного образования. В результате Жуковский представил императору 12-летний план образования цесаревича, в котором были учтены все дисциплины и науки, знание которых должно было помочь будущему императору России в управлении огромным государством.
В компании с Канкриным учительствовали историк и знаток статистки К. И. Арсеньев, законотворец М. М. Сперанский, дипломат Ф. И. Врунов. Александр, завершивший к 19-ти годам составленный для него Жуковским курс образования, написал отцу из своей поездки по России: «Я чувствую в себе новую силу подвизаться на дело, на которое Бог меня и предназначил».
Именно это предназначение побудило министра финансов заиметь в лице наследника единомышленника, коих у Канкрина при дворе практически не было, за исключением самого государя императора.
Пожалуй, со времен голштинских генералов, насильственно впихнутых в армейское сообщество Петром Третьим, русская знать не испытывала столь сильной ненависти к варягу на службе российскому престолу, как к нынешнему министру финансов.
Георг фон Канкрин из гессенских дворян, перешедших в российское подданство еще в конце 18-го века, приехал в Россию вслед за своим отцом Францем-Людвигом, известным ученым, стоявшим у истоков соляного и горного дела в России. Образованный и инициативный молодой инспектор немецких колоний в Петербургской губернии не любил сидеть без дела и кроме исполнения своих прямых служебных обязанностей писал всевозможные трактаты на экономические и общеполитические темы. Вскоре после выхода в свет размышлений о военном искусстве император Александр I назначает Канкрина на должность генерал-интенданта действующей русской армии.
Егор Канкрин представлял собой тот редкий, особенно для России, тип чиновника, который превыше всего ставил интересы государства. Он преследовал взяточников и первым предложил поэтапный план ликвидации крепостного права в стране. В общении Канкрин был прямолинеен и обладал настолько едким и саркастическим умом, что его остроты только увеличивали число его недругов.
Ему не могли простить и стремительной карьеры, и нелюбви к российскому климату, и так и не давшейся ему премудрости русского языка. При дворе Канрина за глаза называли нелюдимым ворчуном, немецким мизантропом, и поэтому отстаивать каждый свой проект ему приходилось через жесточайшее сопротивление членов Государственного совета, в целом совершенно не симпатизировавших ему.
Что, кстати, было совершенно необоснованно, если принимать во внимание ту роль, которую сыграл этот жесткий и принципиальный человек в деле улучшения экономики страны, на службе которой состоял. Канкрин не позволил окончательно превратить войну с французом в черную дыру, куда прежде с легкостью утекали деньги государства» И именно Канкрин оказался способным в шесть (!) раз снизить долг России ее союзникам в войне с Францией.
Заняв в 1923-м году пост министра финансов, Канкрин, пожалованный впоследствии графским достоинством, со временем приостановил падение курса рубля, и теперь был озабочен проведением реформы, которая должна была окончательно стабилизировать денежное хозяйство империи. Однако суть его предложений мало кто понимал, и поэтому заседание Государственного совета могло превратиться для него в настоящее поле брани. А рассчитывать министр мог только на здравомыслие Николая и поддержку Александра.
— Вы плохо себя чувствуете? — спросил цесаревич на немецком языке, с сочувствием глядя, как с трудом Канкрин сдерживает подступивший кашель.
— Имеет значение только то, что я еще что-то чувствую, — скривившись, улыбнулся тот.
Состояние здоровья министра финансов было известно. Его организм так и не смог привыкнуть к промозглости северной столицы, Канкрин был тяжело болен легкими и с разрешения Николая регулярно отлучался на лечение, на воды в Бадене или к солнцу в Италии или Ницце.
— Быть может, нам все-таки стоит перенести встречу?
— Если это случится, то, боюсь, наш следующий разговор будет воображаемым, если только я не воскресну после смерти, — отказался-Канкрин в свойственной ему манере подтрунивать надо всем, что не касалось экономики и финансов.
— Как скажете, Егор Францевич, — Александр откинулся на спинку кресла и посмотрел прямо в лицо своему недавнему учителю. — Но прежде я хочу извиниться перед вами, что так долго переносил наш разговор. Вы знаете, экономическая наука — не моя страсть, но тем не менее мне не хотелось бы предстать перед советом полным дилетантом, и поэтому я потратил довольно много времени на детальное ознакомление с вашим проектом.
— Это именно то, на что я надеялся в первую очередь.
— При дворе считают, что я не интересуюсь государственными делами, но я все же стараюсь по мере сил освоить науку руководства великой державой. Ответьте мне, не собираетесь же вы в самом деле вернуть Россию к металлическому рублю? Мы не можем сегодня без бумажных денег!
— К сожалению, Ваше высочество, их количество в России превысило все допустимые нормы. И наши нынешние деньги не имеют реального обеспечения ни серебром, ни золотом.
— А вы не боитесь, что новые деньги будут также ненадежны, как и старые?
— Нет, потому что у нас будет время на их обеспечение. Реформа будет проводиться в два этапа. На первом происходит выкуп старых ассигнаций, а в течение второго выпуск новых кредитных билетов будет происходить с таким расчетом, чтобы бумажные деньги были обеспечены драгоценными металлами.
— Мне почему-то кажется, что этим предложением вы наживете себе еще больше врагов. Когда вы обложили наших дворян акцизным налогом и ввели таможенные пошлины на ввозимые в страну товары, вы укрепили казну, но при этом заставили раскошелиться нашу знать. Это ведь то же самое, что украсть?
Одной из величайших бед России мне представляется тот факт, что здесь многое воспринимается через призму кривого зеркала. И если государство заставляет богатого поделиться с ним и заплатить налог на нужды общества, то это называется грабежом и посягательством на частную собственность. А если богатый не додает государству в свою пользу, то это объявляется умелым ведением индивидуального хозяйства.
— Егор Францевич, а как оценивает ваше предложение государь?
— Я уже просил Его величество об отставке, но Он в очередной раз не принял ее.
— И все же, узаконить решение о реформе может только император, а так как оно до — сих пор не принято, значит отец против перемен?
— Любая реформа — это риск. Предугадать все последствия очень трудно. Мнения министров разделились, и Его величество перенес заседание Государственного совета, чтобы были подготовлены самые серьезные и неоспоримые обоснования необходимости нововведений. Ваш голос может сдвинуть стрелку весов в правильном направлении.
Я бесконечно благодарен вам за доверие, но позвольте и мне быть с вами откровенным. — Александр на секунду задумался. — Дело в том, что мои отношения с государем в последнее время осложнились. Более всего Его величество опечален появлением у меня того, что принято называть личным взглядом. А так как зачастую на многие вещи и обстоятельства мы смотрим по-разному, то мои суждения объявляются сумасбродством, а его — ответственной позицией. И потому я опасаюсь, не вызовет ли мое заступничество вашему проекту необоснованный гнев императора? И не поставит ли это окончательный заслон на пути все тех преобразований, о которых вы с таким тщанием и горячностью печетесь?
— Всю свою жизнь я верю в разум и молю Господа даровать его другим.
— Я буду поддерживать вас на заседании Совета, но прошу тем не менее заранее простить меня, если этот поступок будет императором неверно истолкован и повредит вашему проекту, — Александр поднялся из-за стола и, прощаясь, протянул Канкрину руку.
"Принцессы тоже плачут" отзывы
Отзывы читателей о книге "Принцессы тоже плачут". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Принцессы тоже плачут" друзьям в соцсетях.