Глава 9

Таня хотела выждать некоторое время и только потом спуститься вниз. Ах, если бы они взяли и ушли, понимая тщетность своих поисков несуществующей отметины! На том бы все и закончилось… А вдруг все обернется совсем по-другому? Вдруг они действительно что-то увидели на ее теле и собираются сыграть на этом? Значит, это только начало?

Тане было непонятно, зачем они затеяли эту хитрую игру. Но неожиданно девушке в голову пришла мысль, от которой ее в жар бросило. Она слышала о том, что в одном городе похищали девушек и продавали в бордель в других, далеких городах где-то на побережье. Даже если бы бедняжкам и удавалось сбежать, то добраться домой им было бы крайне трудно и долго. Но они и сбежать не могли, так как в этих заведениях всегда есть охрана. Как ужасно, что есть люди, которые зарабатывают, продавая девушек, как скот! А вдруг эти, внизу, из таких!

«Ну и доигралась ты, госпожа! Этот кареглазый дьявол усыпил твою осторожность!» — подумала Таня. Но что он нашел в ней такого привлекательного при ее отчаянных стараниях выглядеть как можно хуже?

Черт возьми, она совсем забыла, что вчера вечером танцевала на сцене перед ним! Другие, правда, не знают, что она и есть та самая танцовщица, но что это меняет? Штефан видел, как она извивалась в экзотическом восточном танце, слышал возгласы мужчин и понял, что такая девица вполне подходит для борделя. Он и затеял всю комедию, чтобы выманить ее, заставить пойти с ними! Ведь так спокойнее — не совать же ее в мешок… Господи, помоги!

Вдруг дверь ее комнатенки распахнулась. Таня, сидевшая на кровати, в испуге поджала под себя ноги. На пороге стоял Штефан, и от его сердитого взгляда все у нее внутри похолодело. Потом ее охватила паника: что делать? Но Таня последним усилием воли подавила свое волнение — рыдания не помогут. Надо держать себя в руках и не сдаваться. Только она сама себя может защитить. Ну а вдруг она ошиблась в своих подозрениях? Хотя сколько же можно ошибаться…

— Я вижу, ты даже не пытаешься посмотреть, так ли все на самом деле! Ни капли любопытства! — заявил Штефан, перестав обращаться к ней на «вы».

Так он снова про эту метку? Опять за свое. Значит, она действительно существует, и они настойчиво требуют, чтобы она сама в этом убедилась и перестала сопротивляться. Тогда они спокойно увезут ее.

— А ты что думаешь, я целый час должна себя рассматривать? Проверила и ничего там не нашла. А потом просто сидела и ждала, чтобы вы поскорее ушли. Неужели вам не надоело заниматься такими глупостями? Похоже, что нет.

— Так я и знал, — ответил Штефан, стараясь сохранить спокойствие, но взгляд его не предвещал ничего хорошего, — глупостями занимаешься ты, хотя мы объяснили тебе, насколько нам важно установить твою личность. Для этого есть только один способ.

— Этим способом я все проверила и утверждаю: я не та, за которую вы меня принимаете, господа.

— Позволь тебе не поверить.

— Мне жаль вас и ваше…

— Это мне тебя жаль! Ничего не остается другого, как приняться за дело самому.

— Что? Самому? Да ты… Ты не посмеешь! Таня выхватила кинжал, вид которого не произвел на молодого человека никакого впечатления: он уже привык к ее воинственности. Штефан только вздохнул.

— Послушай, единственно кому ты можешь навредить этим оружием, так это самой себе. Убери сейчас же нож и успокойся, это неизбежно должно произойти, а я постараюсь не причинять тебе неудобств в таком пикантном деле.

— Ага, значит, так? Завидное хладнокровие. Ну тогда попробуй, и мы посмотрим кто кого! Штефан только криво усмехнулся:

— Я преклоняюсь перед твоей храбростью, малышка. Ты готова драться, но у тебя есть выбор.

Таня взглянула на него с недоверием:

— А по-моему, у меня его нет.

— — Почему же? Вместо драки можно заняться любовью, — сказал Штефан вкрадчивым голосом.

Господи, почему эти слова вызвали у нее какое-то томительно-сладостное чувство? Легкая дрожь, больше похожая на трепет, пробежала по всему телу. Таня постаралась справиться с этим неожиданным и незнакомым ощущением, но не могла. Она поняла, что это значит. Боже милостивый, помоги! Этот человек волнует ее, он разбудил в ней женщину, и она впервые испытала любовное влечение… Он дьявол, сущий дьявол!

— Так, — произнес Штефан, наблюдая за ней, — кажется, на этот раз номер не пройдет!

— И не только на этот! — выпалила девушка. В его глазах снова появилась злость, значит, она задела его своим решительным отказом.

— Ты зря так думаешь, малышка. Во время нашего путешествия я овладею тобой, — процедил он сквозь зубы. — Тебе от этого никуда не деться.

Он забыл о роли благородного дворянина, обязанного чтить свою «будущую королеву». Таня решила напомнить ему правила игры.

— А как же твой друг, за которого я должна выйти замуж?

— Василию все равно. Вы с ним не венчаны, и потом, ты же не девственница, поэтому одним мужчиной больше до первой брачной ночи, одним меньше — уже не имеет значения. Ты же оказывала эти услуги многим кавалерам, так что и для тебя это небольшая разница.

Это оказалось последней каплей, большего оскорбления ей никто никогда не наносил. Таня в мгновение ока превратилась в фурию, чего Штефан не ожидал. Она бросилась на него с занесенным кинжалом в высоко поднятой руке, намереваясь перерезать ему горло. Но, ослепленная злостью, Таня не заметила, как он ловко перехватил ее руку, крепко сжав запястье. Штефан держал ее так на расстоянии, и все попытки девушки освободиться были тщетны. Таня размахнулась другой свободной рукой, чтобы влепить ему пощечину, но он опередил ее. Теперь она оказалась словно пленница в кандалах — его цепкие пальцы больно сжимали обе ее руки. Кинжал со стуком упал на пол.

Штефан смотрел ей прямо в глаза и язвительно усмехался:

— А теперь мы поднимем вашу юбочку, госпожа! Этой неприятности можно было избежать, если бы ты проявила немного больше здравого смысла.

— Черт тебя побери, — вскричала Таня. — Ты не посмеешь сделать это! Не трогай меня! Штефан потащил ее к кровати.

— Посмею, конечно, — ответил он спокойно и приступил к делу.

Таня оказалась лежащей лицом вниз на своей кровати, Штефан незамедлительно уселся ей на ноги и только тогда отпустил одну ее руку. Но она все равно не могла достать его, сбросить с себя, освободиться, даже повернуться было невозможно.

— Я тебя убью за это! — простонала она. Тогда он прижал ее голову к подушке, чтобы она замолчала и не посмела кричать и звать на помощь. Таня почувствовала, как он освободил подол юбки, поднял его…и быстро опустил, издав при этом какое-то непонятное восклицание.

— Лазарь! — позвал Штефан.

Значит, они не одни! Таня с трудом повернула голову к двери и увидела на пороге того самого Лазаря, который не давал ей убежать еще внизу. Господи, за ним явятся остальные, чтобы увидеть ее унижение!

— Нашел? — спросил Лазарь.

— Нет еще. Иди и подожди меня.

— Я думал, тебе понадобится свидетель. Штефан тоже так думал, но он предполагал показать Лазарю только часть ее тела, приспустив кружевные панталоны. Но оказалось, что у этой бедняги под одеждой нет никакого белья, даже нижней юбки.

— Конечно, мне нужен свидетель, но дело в том, что у нее под юбкой ничего нет. Ты поверишь мне на слово?

— Вне всякого сомнения, — с готовностью отвечал Лазарь и попятился, но за дверью раздался его сдавленный смех.

Наступила тишина, и Таня едва сдерживала слезы. От стыда и унижения ей хотелось не то что плакать — рыдать! Она попробовала высвободиться, но у нее ничего не получилось. Как же могло так случиться, что она подвергается постыдному осмотру и этот негодяй, силой добившийся своего, еще несколько минут назад предлагал ей…

Штефан тоже испытывал некоторую неловкость, но, желая избавиться от этого чувства, заявил с некоторой бравадой в голосе:

— Ну, вы меня просто удивили, госпожа! Такая готовность! Ваши клиенты, должно быть, очень довольны, что можно безотлагательно приступать к делу!

— Иди к черту! — отозвалась Таня, но не смогла удержаться от оправдания. — Если бы у меня были деньги, чтобы купить себе белье, я бы носила его. Но это тебя не касается!

— Пока не касается, но через секунду я докажу тебе, что мне до всего есть дело, даже до твоей одежды.

Таня почувствовала, что он снова приготовился задрать ей юбку. Оставалось только одно средство остановить его. И она была готова даже на это.

— Пожалуйста, — взмолилась она, — не надо… Я буду…

Он остановился и подождал секунду, но тем не менее медленно приподнял подол.

Таня сжала зубы, лицо ее, спрятанное в подушку, пылало. Какому унижению она подверглась! И ради чего? Ради глупого фарса, который разыгран только затем, чтобы им легче било ее заполучить! Она же предупредила, что у этой компании ничего не выйдет, что она раскусила весь их грязный замысел. Но это не возымело действия. И вот теперь ее унижают и оскорбляют. Есть одно объяснение: этот человек испытывает дьявольское, садистское наслаждение, издеваясь над ней.

На самом деле Штефан и не собирался издеваться над девушкой. У него были совсем другие мысли, он даже на минуту забыл про метку, пока медленно, дюйм за дюймом исследовал гладкую нежно-розовую кожу. То, что представилось его взору, обычно удается разглядеть любовнику во время сладких утех, поэтому неудивительно, что вид замечательных округлостей возбудил его. Он невольно залюбовался ее бедрами, даже повыше приподнял юбку, чтобы увидеть изящный изгиб талии…

Таня вскрикнула от отчаяния, и это отрезвило Штефана. Он, правда, не спеша продолжил поиски. Он не испытывал ни малейшего угрызения совести или стыда оттого, что руки его осторожно поглаживали ягодицы несчастной жертвы.

Таня закричала громче, она уже просто закипала от злости. Тогда Штефан решил ускорить дело. Он разгладил складку слева и увидел маленький полумесяц, именно там он и должен был находиться.