Ксения Беленкова - Принцесса в облаках

– Это и сейчас роскошь! – с восторгом сказала Тося. – Она же такая красивая!

– Ты так думаешь? – внимательно посмотрела на нее мама. – Что, лучше всяких Барби?

– Конечно! Таких же ни у кого нет!

– Это верно, – впервые за долгие дни мама улыбнулась. – Я рада, что ты это понимаешь. В этой куколке труд рук твоей бабушки. Забирай себе, если нравится. Все равно без толку в столе валяется. А ты у меня все никак в игрушки не наиграешься.

И Тося с радостью забрала эту куколку. Немного почистила ее одежду, заново причесала и даже надушила. А перед сном уложила рядом с собой на подушку, сместив Кристофера в ноги. Но тот, кажется, не обиделся.

Утром Тося обнаружила куколку на месте. Теперь она выглядела еще краше, чем вчера. Опрятная и душистая. Тося долго любовалась ею и не смогла расстаться. Аккуратно убрала в карман школьной сумки.

В школе будто ничего не изменилось с момента прихода в класс новенького. Сестры Сомовы перед первым уроком плели друг другу тугие косы, а потом любовались на свои прически в карманные зеркала. Одна держала зеркальце перед лицом, а другая заходила сзади. Так каждая могла рассмотреть свой затылок и оценить работу сестры.

– У меня же над ухом петух! – возмущалась Алька. – Не руки у тебя, а крюки!

– А у тебя грабли! – пыхтела Валька. – Вся голова после них в хохолках!

– А по-моему, красивые прически. – Тося решила успокоить сестер, тем более действительно не видела никаких петушков и хохлов.

– Да что ты понимаешь? – вздохнула Алька.

– У самой-то на голове какая-то пакля, – фыркнула Валька.

– Рвакля! Шмакля! – начал подтрунивать Пряшкин с задней парты.

– А вот и нет рифмы на паклю, – рассмеялась вместе с ним Тося. – Это и Незнайка знает.

Но тем временем тихонько полезла в сумку, чтобы достать расческу. И постараться привести себя в порядок перед приходом Димки. Волосы у Тоси были кудрявые, непослушные. Вместо расчески из кармана сумки выпрыгнула куколка.

– Смотрите! – Пряшкин даже вскочил со стула. – Дубкова в школу кукол носит!

Он подошел к Тосиной парте и ловко схватил куколку. А затем начал изображать из себя малыша, засунув большой палец в рот.

– Отдай, – хихикнула Тося.

– Утю-тю, – показал ей «козу» Пряшкин.

– Ну отдай, – все еще улыбаясь, потянулась за куколкой Тося. – Она старинная, ее моя бабушка шила.

Пряшкин будто бы смилостивился, протянул куколку Тосе. Но только она попыталась взять игрушку, как ловко увернулся и поднял куколку над головой.

– Бабушка сшила, – смеялся Пряшкин. – А может, прабабушка?

И кинул куколку Альке. Тося побежала к ней, но не успела.

– Или прадедушка? – забавлялась Алька, бросая куклу своей сестре.

– Валька, отдай! – почему-то продолжала улыбаться Тося.

– Ах, я бы с удовольствием, честно, Дубкова, – состроила страдальческую гримасу Валька. – Но извини, руки крюки.

И она кинула куколку на последнюю парту. Там, по обыкновению, спал Токарев. Куколка стукнула его по голове и скатилась на пол.

– Вы чо, ребят! – начал озираться по сторонам Мишка, размахивая руками, словно отгонял назойливых мух.

Тося рванула к нему, чтобы забрать упавшую на пол куколку. И уже почти схватила свою игрушку, но Пряшкин в два шага опередил Тосю, накрыв куколку пухлой ладонью.

– Скорость и сила! – подмигнул он Тосе и поднял куколку над головой. – Ловите!

Но бросить ее снова не успел. В класс вошли Немов и Суздальский. Теперь они часто ходили вместе.

– Что здесь происходит? – оценивал ситуацию Немов. – Кукольный театр устроили?

Класс, который только что с безмолвным любопытством и редкими смешками наблюдал за полетами куколки, напрягся, не зная, чего ожидать от Сашки. Пряшкин все еще держал куколку над головой, а Тося беспомощно тянула к ней свои руки.

– А ну отдай! – Димка подошел впритык к Пряшкину.

– Мы же шутим, – скалился во весь рот Пряшкин, но куколку послушно сунул Димке в руку.

– Пошутили, и хватит, – без тени радости взглянул на него Димка, а потом посмотрел на Тосю и протянул ей куколку: – Держи. Они тебя что, обижали?

– Нет, это же была игра, – хотела казаться сильной Тося.

Она прижала к себе пыльную куколку и рассмеялась, хотя по щекам проложили тоненькие дорожки слезы.

– Защитничек нарисовался, – прошипела со своего места Валька.

– И не надо меня защищать! – храбрилась Тося. – Я сама кого хочешь защитю…

А Димка посмотрел на нее и рассмеялся. Тут прозвенел звонок. В класс вошла Анна Антоновна.

– Здравствуйте, дети, – по обыкновению сказала она. – Садитесь.

И все сразу забыли историю с куколкой. А Тося запихнула ее поглубже в сумку и решила, что больше ни за что не принесет в школу игрушку.

После уроков Димка уговорил ребят покататься с горы. Он так отвык от зимних развлечений, что мечтал слепить снеговика, поиграть в снежки и, конечно, скатиться с горки на санях или ледянке. Димка даже Немова уболтал прогуляться, хотя Сашка был не сторонником подобных развлечений. Зато Тося радовалась, как маленькая. Сейчас она не замечала злобных взоров, которые стала кидать на нее Валька. Тося будто отгородилась от всего плохого и от одного взгляда на Димку чувствовала себя очень довольной. День выдался снежный и теплый. Мороз не колол лицо, воздух был мягким. А сугробов намело столько, что казалось, будто вокруг дорог спят белые медведи. Тося не видела таких сугробов в городе с детства. А снег все валил и валил, на радость Димке. Ребята налепили снежков и устроили настоящую перестрелку с хохотом и визгом. И Тося не обращала внимания на то, что Валька все время целит ей прямо в лицо и старается запустить снежок как можно сильнее. Тося уворачивалась от белых снарядов и смеялась вместе со всеми. Сейчас одноклассники казались сущими детьми: радостными и беззаботными. И трудно было поверить в то, как скоро они все изменятся до неузнаваемости. Наверное, и сестры Сомовы, и Саша Немов, и даже Димка Суздальский в тот день еще не знали, кто они есть на самом деле. Так же, как ничего не знала о себе Тося. На Москву падал снег, и никто из резвящихся ребят не подозревал, что так дружно и весело они играют в последний раз.

– Получи, Дубкова! – крикнула вдруг Валька.

И упругий снежок вмазался прямиком в Тосин лоб. Она пошатнулась и упала.

– Эй, Сомова, полегче! – рассердился Димка.

Он подбежал к Тосе и убрал волосы с ее мокрого лба.

– Больно?

Но Тося не чувствовала боли. И ей казалось, будто лоб горит от прикосновения руки Димки.

– Алька, смотреть же надо, куда кидаешь! – Димка повернулся к Сомовой.

– Я не Алька. Дурак! – Сомова отряхивала варежки. – Я Валя. Валентина, понятно тебе?

Она круто развернулась и пошла в сторону домов. Следом за ней побежала Алька. А потом и Пряшкин, сообразив, что девчонки уходят, рванул за ними. Возле снежной горы остались Саша, Димка и все еще сидящая в снегу Тося. Мальчишки переглянулись.

– По домам? – спросил Немов.

– По домам, – кивнул Суздальский.

И они тоже потопали вслед за остальными. Началась вьюга, и снег мигом заметал следы, что остались после задорных ребячьих игрищ.

В конце четверти Анна Антоновна объявила о родительском собрании, на котором грозилась подвести итоги уходящего года. Конечно, Тося боялась этого события меньше, чем, например, Мишка Токарев. Ему Анна вообще обещала позвонить прямо домой, чтобы лично предупредить родителей. Тося же была средней ученицей, ее редко ругали на собраниях, но и доброго слова она почти никогда не заслуживала. Тося не была прогульщицей, хулиганкой или болтушкой. Но мечтала самозабвенно, пропуская мимо ушей новые темы, домашние задания, а порой и вызовы к доске. Поэтому новость о собрании она преподнесла матери с каким-то виноватым видом.

– Звони отцу, – решительно сказала мама. – Пусть он хоть немного поучаствует в жизни дочери! Там все равно обязательно станут деньги собирать, а у меня ни одной свободной копейки.

Тося даже обрадовалось, что появился повод лишний раз связаться с папой. Она не теряла надежды, что отец после собрания вновь станет жить вместе с ними, как раньше. И пусть хлопают двери квартиры. Пусть! Только бы он вернулся…

А в школе перед собранием все как-то напряглись, стараясь за последние дни четверти показать себя с наилучшей стороны. Правда, это не касалось Мишки Токарева, тот продолжал спать на уроках, а порой и прогуливать занятия. Зато Пряшкин шел на пределе возможностей. Он тянул руку почти на всех уроках. А стихи отскакивали от его зубов, как шелуха семечек. Пряшкин входил в класс первым, а уходил последним. И даже перестал таскать сумки Сомовых, так как свою набил до отказа учебниками. Алька с Валькой придерживались обычного курса. Они ловко устроились, и каждая всегда делала лишь половину домашнего задания. А потом они переписывали недостающую часть друг у друга. Да и память у Сомовых была отменная, так что стихи и зубрежка скучных параграфов давались им легче легкого. К концу четверти преуспел и Немов. Сам-то он блистал, как и прежде, но, к удовольствию Анны Антоновны, дотянул почти что до своего уровня и Димку. Суздальский легко схватывал новое, был усерден и кропотлив в работе. Только, в отличие от Сашки, еще умел развлекаться и отдыхать, что иногда снижало его концентрацию. На уроке алгебры он мог вдруг задуматься о футболе, а на литературе вспомнить новую компьютерную игру. Немов же всегда был собран и думал лишь о том, о чем сейчас требовалось думать.

Казалось, все идет своим чередом. Но это была только видимость. В день собрания, едва закончился последний урок, к Тосе подсела Валька.

– Дубкова, можешь немного задержаться? Дело есть, – шепнула она.