— Сволочь, — оскалился Артем.

— Да я тебя, дурак спасаю. Хорошо, что это я увидел, а не Дима. Он бы от тебя и живого места не оставил.

— Плевать я на это хотел! — закричал Артем. — Мы с Линой любим друг друга и это главное. Я бы сказал Диме об этом, но ранить боюсь…мы, же, как братья с ним, но и ее я потерять не могу. Понимаешь?

Вдруг у Никиты проснулась жалость к другу. Все-таки его понять можно. Любовь. Конечно, предательство не очень хорошо, но если бы он оказался на его месте, то он бы повел себя точно так же.

— Ладно, — сменил гнев на милость Никита и обнял друга. — Но обещай, Диме ты во всем признаешься.

— Конечно, — сказал Артем, однако делать этого не собирался…


Острозаточенный карандаш прекрасно рисовал на бумаге. Линии и изгибы четко отпечатывались на листе. Аня любовалась на получившиеся очертания. Все-таки каракули у нее получаются вполне себе не плохо. Репетитор придет не скоро, а значит можно как следует отдохнуть. На город медленно надвигался день, а она так и не побывала на улице. Интересно, что там за погодка? Выйдя на балкон, она глубоко вздохнула. Свобода, как же она все-таки пахнет? Здесь среди деревьев и сада, такого же, как в прошлом поместье ничего не понять. А ей хотелось немедленно, прямо сейчас прочувствовать это. Накинув легкую джинсовую курточку и прихватив маленькую сумочку на ремне, Аня выбежала из своей комнаты. Обойдя дом со всех возможных сторон, она убедилась, что в коттедже никого кроме нее нет. Конечно, не хорошо вот так вот сбегать, однако другой такой возможности у нее точно не будет. Постояв немного у ворот, Юлиана направилась к выходу из дома, где царила атмосфера строгости и всестороннего контроля, любезно созданная ее бабушкой. Этот шаг дался ей с большим трудом. Еще ни разу в жизни без ведома Василисы Потаповны, она не уходила из дома. С другой стороны, все когда-то происходит впервые. Пройдя пару шагов от дома, Аня поняла, что поступила неправильно, но желание ощутить ту самую свободу было выше чувства вины. Бодрым шагом девушка направилась в сторону дороги…


Все неприятности разом навалились на Ермолаева. Публичное унижение, двойка по алгебре, привод к директору, да еще квартплата скоро, а платить у них как всегда нечем. Вдруг в животе у Славы что-то заурчало. Согнувшись в три погибели, он сел на ближайшую скамейку. Есть хотелось невыносимо. До дома было еще далеко, Ермолаев решил купить чего-нибудь в ближайшем супермаркете. Запустив руку в карман, он начал шарить в нем в поиске денег. Но как на зло в подкладке не затерялось ни одной монетки.

— Может в другом посмотришь, — предложил чей-то до боли знакомый голос Ермолаеву.

Слава поднял голову и увидел в метре от себя Москаленко, нагло упиравшегося об осину. Только этого не хватало! И что ему здесь вообще нужно? Его шикарная четырехкомнатная квартира не находиться в этом районе. У Славы в голове зародились не хорошие подозрения.

— Или там тоже нет? — съязвил Дима. — Как жаль!

— Ты че пришел сюда? — с вызовом спросил Слава, подойдя к нему.

Дима улыбнулся, отошел от дерева и, посмотрев на Ермолаева, заговорил:

— Ты поверил в то, что я собираюсь с тобой дружить? Ермолаев, какая наивность!

— А ты и рад, что меня перед директором гадом выставил?

— Ты знаешь, — начал Дима. — Вполне.

Дотронувшись до края легкой куртки Славы, он собирался поправить карман одежды, но Ермолаев не дал ему этого сделать и с силой оттолкнул от себя. Москаленко покачнулся, однако устоял на ногах, видимо был готов к такой реакции из-за инцидента в классе.

— Настоящий гад это ты и скоро все об этом узнают, — прошипел Ермолаев и развернулся. Но Дима не дал ему этого сделать, развернув противника к себе, он ударил его по лицу с такой силой, что Ермолаев завалился на спину. Рукой он заслонил свое лицо, из пальцев тонкой струйкой сочилась кровь. Никогда он еще не испытывал такой боли.

— Так-то, — удовлетворенно сказал Москаленко и добавил, — А пришел я сюда сказать, что ты урод и недоумок. И такому как тебе не за что не выбиться в наши ряды. К Лине, разумеется, ты больше приставать не будешь. Усек?

Слава кивнул.

— И зачем ты в школу снова пришел? Ты же тупой как сибирский валенок, нищий как сокол.

— Гол как сокол, — напомнил ему Слава, еле выговаривая слова.

— Заткнись! Ты еще не понял, что никому здесь не нужен, — начал оскорблять Ермолаева Дима с таким удовольствием какого никогда не испытывал, — Да ты и родителям-то своим не нужен! Они тебя бросили!

Ермолаеву удалось привстать, но силы тут же его покинули. Слезы хлынули на него потоком. Москаль это заметил и ласково сказал:

— Ути-пути, мальчик плачет. Угараю просто! Ты бы сопли подтер, неудачник. Ладно, бывай. Некогда мне с тобой возиться.

Злым, полным отчаяния и презрения взглядом Вячеслав провожал Москаленко. Боль пронзила все его тело. Кровь не выносимо лила из носа. Почему он заплакал? Да потому что все, что сказал Дима, было правдой! И Слава это знал, поэтому и не сдержался.

По улице ходили люди, однако никто так и не подошел к Славе, как будто он был невидимкой, лишним человеком в этом обществе. Он знал, что никто ему не поможет. Неимоверными усилиями Ермолаев добрался до своей скамейки, откинул старый рюкзак и, закинув голову назад, стал ждать пока кровотечение остановиться…


Юлиана долго бродила возле дороги и пришла к выводу, что ходит кругами. Следует признать — география это не совсем ее. И главное где же обратный путь? Дорогу у прохожих Аня спрашивать стеснялась, да никто и не рвался ей помочь. А в особняк следовало вернуться как можно раньше. Вдруг она обнаружила скрюченную фигуру, сидящую на скамье. Не думая она быстро подбежала к ней.

Увидев разукрашенного кровью парня, Аня пришла в ужас и быстро вытащила влажный платок из сумки.

— Боже, что с тобой?! — не удержалась девушка от возгласа. — У тебя кровь по всему лицу.

— Правда? — усмехнулся Слава. — А я и не знал.

Аня присела на корточки рядом с незнакомцем и начала промокать ему нос салфеткой. Бордовые капли быстро впитывались в нее.

— Ее так много! — удивилась девушка, продолжая протирать Славин нос. — Ты упал?

— А тебе как будто есть дело до этого? — огрызнулся парень и отвел Анину руку. — Я сам справлюсь, спасибо.

— Я лишь хотела помочь.

— Спасибо, помогла, — сказал Ермолаев и хотел встать со скамейки, но от долгого кровотечения он не смог сразу этого сделать и поэтому, покачнувшись, упал наземь.

Аня незамедлительно среагировала и, поддержав его за плечи, помогла ему встать:

— Тебе плохо? Может скорую вызвать?

— Ничего не надо, — уже другим тоном сказал Слава. — Все нормально и не такое переживал.

— Тебя ударили? — снова спросила Аня.

Ермолаев посмотрел на нее. Да уж! И чего привязалась? Какое ей дело до этого? Да и чем она поможет, разве, что кровь подотрет.

— Ты здесь живешь? — вопрошала Аня.

— Послушай, мне не очень хочется принимать от тебя помощь. Больше всего на свете я желаю остаться один. Ну, вот зачем я тебе сдался?

Юлиана задумалась. А разве она должна была поступить иначе? Нет. Она была не в курсе того, кто он. Она не думала, кем он, может быть. Она просто прибежала на помощь, ее словно что-то побудило. Солнечный свет падал на незнакомого ей парня. Темно-каштановые волосы переливались от солнечных лучей, у него были зеленые глаза, яркие, чистые совсем как у нее. Аня смотрела на него и не могла оторвать взгляд. Да одежда у него была старовата, на лице проступали мелкие волосики и лицо (хоть Юлиана и хорошо ему вытерла кровь) было грязным, однако в нем что-то было такое, что заставило ее остановиться.

— Зачем ты грубишь? Я ведь не сделала тебе ничего плохого.

— Действительно, — согласился Ермолаев.

— Так кто тебя так? — вернулась к своему вопросу Аня.

— Да так, — махнул он рукой. — Приятель один зацепил.

— Приятель? — переспросила она

— Ну да, — подтвердил Слава.

— С такими приятелями и врагов не надо.

— Согласен. Дима еще тот экземпляр.

— Мне если честно, то же помощь нужна, — после небольшой паузы заговорила Аня. — Я не так давно в этом городе…

— Заблудилась что ли, — догадался Ермолаев.

— Да. Ты этот район хорошо знаешь?

— Как свои пять пальцев, — похвастался он. — А ты отсюда что ли?

— Мы с бабушкой купили дом неподалеку. Большой коттедж такой с коричневой крышей.

— Адрес не помнишь?

— Нет…

Слава призадумался, но потом предложил:

— Мой дед раньше убирал возле этих домов, он может проводить тебя.

— Правда? — восхитилась Аня.

— Конечно.

— Тогда пошли к нему.

— Ну, пойдем…


— И надо было вам трогать Ермолаева? — спросила Лина Гвоздич у Димы.

Парень как обычно промолчал, смотря в одну точку и потирая запястье.

— Не боишься, что неприятностей огребешь?

Москаленко улыбнулся и твердо сказал:

— Этот хлюпик собственной тени боится. Так что будет молчать в тряпочку. Вот, скажи мне, я когда-нибудь проигрывал?

— Нет, — слету ответила Лина.

— Вот! — поднял палец вверх Дима, — Его я достану. Через месяц из школы документы заберет, если конечно не вылетит раньше.

— Ну и зачем это тебе?! — недоумевала Лина, вышагивая из стороны в сторону. — Нам не должно быть дело до этих муравьев. Мы же звезды школы!

— Иногда ты меня бесишь, — ласково сказал Дима, — Мы должны быть лидерами, иначе как удержаться в статусе звезды? А как стать лидером?

— Ну… — задумалась Гвоздич, — Дизайнерские вещи, отличная прическа, больше гламура, блеска.

— Это да, но это не самое главное.

— А что главное?