– Это я. Я приказала изнасиловать эту тварь и мне жаль, что она не подохла там. В крови. В сперме. В своих слезах. Мне жаль, что они не смогли довести дело до конца, – наслаждаюсь каждым словом, срывающимся с губ. Наслаждаюсь этой безобразной правдой. Мне нравится это. Нравится знать, что сука сейчас испытывает боль. Мало. Мне слишком мало… я не остановлюсь.

– Мисс Райз, вы же шутите. Наверное, очень шокированы тем, как сегодня обстоят дела, и не понимаете из-за волнения, какие последствия могут быть. Это уголовное дело, за которое могут посадить и депортировать вас из страны. Это…

– Депортировать? Вы уверены? – Улыбаясь, перебиваю его.

– Конечно. Заявление подано в полицию. Они начнут разбирательство. Родители этой девушки не оставят дело так, они будут добиваться правосудия. Вы пойдёте, как соучастница, но получите больше, чем другие. Помимо этого, некоторые родители наших студентов с первого и второго курсов, которым уже успели доложить о происходящем сейчас здесь, обескуражены происходящим и требуют немедленно покарать виновных. Они боятся за своих детей, и если мы никого не накажем, в ближайшее время не выявим тех, кто вас заставил это сделать, то вы будете их мишенью для возмездия. Ваш отец, конечно, может откупиться…

– Нет. Я запрещаю вам обращаться за деньгами к моему отцу. Я запрещаю ему платить за то, что я сделала. Никто меня не заставлял. Никто не вынуждал и не запугивал. Это я захотела. Мне нравится насиловать людей. Нравится видеть, как они ноют и умоляют меня о прощении. Нравится, и это только начало, месье Леду. Это лишь начало, если вы не остановите меня, – может быть, нервы сдают, или же я нашла способ, наконец-то, добиться своего, но я смеюсь. Поднимаю лицо к потолку и радостно смеюсь, не обращая внимания на побледневшее лицо директора.

– Это я! Я! Что вы сделаете? Накажете меня? Так вперёд! Куда посадите? В карцер? Всего-то? О, нет, я требую, чтобы вы наказали меня сурово и по всем правилам, хотя вы же не имеете права влезать в дела сестринства, верно? Вам насрать на всё, что делали и делают с нами, да? Так что пошли вы в задницу со своими попытками найти виновных! Ни хрена я вам не скажу, потому что вы так боитесь за свои деньги и положение, что скорее прибегнете к подкупу всех судей и полиции, только бы ваше заведение процветало! Но увы, это я! Я это сделала с этой сукой! Я буду делать это с каждым! С каждым, вам ясно? С каждым, кто хотя бы подойдёт ко мне или посмотрит на меня! Я буду убивать их! Я начну бойню здесь, и всё будет в крови, если вы не остановите меня! – Кричу я и смеюсь одновременно. Да! Я готова на всё, чтобы они начали думать! Начали хотя бы немного заботиться о тех, кого я оставлю! О Сиен! Ох, бедная Сиен…

– Ну же! Ну! Что вы сделаете? Давайте, вместе подумаем, где бы ещё вам спрятаться и сколько бы денег вытащить из людей, чтобы купить очередной дом? Ну же! Что? Что вы сделаете? Вы хлюпик! Жалкий ублюдок, который не хочет видеть правды! Это я! Я, мать вашу! Я жестокое и безобразное чудовище! И меня не остановить! Уж не вам, низменному существу, который жопу вылизывает мне! Хотите ещё? Могу раздеться, чтобы вам удобнее было!

– Мисс Райз! Немедленно закройте рот! – Орёт мужчина и подскакивает ко мне, хватая за плечи.

– Вы рехнулись, мисс Райз? Что вы несёте? Да как вы смеете, вообще, так говорить со мной! – Он встряхивает меня, а я улыбаюсь.

Чёрт… чёрт… мне не больно. Совсем не больно. Я стою на своих ногах, которые едва передвигаются. Я идеальна, как всегда. Я выстою и сейчас. Выстою и выживу! Я смогу! Смогу, знала то, что ОН намеревается сделать. Позволила сама! Сама, понятно? Я знала, зачем ОН пришёл в мою спальню. Я знала, что в шампанском что-то есть! Я знала! Знала! Я должна была пройти через всё это дерьмо, чтобы понять, что сильная, и мне ничего не нужно, чтобы это доказывать! Я выжила тогда, выживу и сейчас! Я ничего не чувствую больше! Я встала! Я поднялась. Я могу дышать. Я могу теперь двигаться. Я могу зачеркнуть прошлое ярким и жирным фломастером и забыть о нём навсегда. Я готова ко всему, что меня ждёт. И я больше не боюсь последствий. Я призываю их! И я не буду плакать. Слёз нет, как и ночью их не будет, потому что я, Эмира Райз, и меня сложно убить. Я выживаю при любых обстоятельствах и не собираюсь больше опасаться того, что меня ожидает. Я вытерпела многое. И вытерплю столько же. Мне плевать.

– И что дальше? Ударите? Так что же медлите, месье Леду? Что такое? Кишка тонка у вас, чтобы наказать меня и таких же, как я, потому что благодаря нашей жестокости и ведению дел, вы живёте припеваючи. Вон какое пузо отрастили. Если бы не мы, то вы бы давно загнулись с этими жалкими ублюдками, которых мы уничтожаем. Это вы создали этот ад, так наслаждайтесь его вонью вместе со мной, – чётко произношу каждое слово. Очень чётко и без грамма сомнений. Прямо ему в лицо. Прямо вот так без страха и опасений. Прямо в бездну.

Ничего не чувствую.

Мужчина, отпуская меня, отшатывается и буквально задыхается от моей правдивой речи. Глубоко вздыхает и проводит рукой по редеющим волосам.

– Я даю вам последний шанс, мисс Райз. Последний шанс сказать мне, кто вас заставил, – с расстановкой, теряя терпение, просит он.

– Никто. Никто меня не заставлял. Я глава сестринства. Я принцесса. Я богата и влиятельна. Я повелеваю их жизнями. И я имею право ломать их так, как мне вздумается. А если вы не отчислите меня, не выгоните отсюда, то я убью её. Эту суку Флоренс я убью. До конца доведу дело, которое они не смогли. И у них кишка тонка, а у меня нет ограничений, месье Леду. Я убью её. Убью так, чтобы её кишки валялись перед вашими окнами, чтобы её голова украшала пику флага нашего университета. Чтобы кровь была везде. Я убью её, – делаю паузу, наслаждаясь тем, как он бледнеет и одними губами молит замолчать. Ещё немного. Ещё чуть-чуть осталось, и я добьюсь спасения. Добьюсь…

– А затем я примусь за следующего, потом за нового и нового, пока это место не очистится от неугодных мне, и не останутся рядом лишь те, кто всегда будет меня поддерживать. И нас очень много. Очень. Жестокость наш воздух. Наказание наша пища. Смерть наше спасение, – добавляю всё с едкой, отравляющей улыбкой. В последний раз.

– Вы не в себе, мисс Райз. С вами бесполезно сейчас вести диалог, но ввиду того, что вы говорите и утверждаете, мне придётся снять вас с поста главы сестринства на время разбирательств в этом деле. А вас отправить на исправительные работы в дом престарелых, отстранив от занятий на недельный срок, – мрачно произносит он, вызывая у меня смех.

– О, господи, какой же вы придурок. Тупой. Ограниченный мудак. Вы меня бесите. Раздражаете своим видом. Я вас предупредила. Не собираюсь останавливаться. Никогда…

– Вон отсюда! Немедленно убирайтесь, мисс Райз! Не доводите меня до греха! Я пытаюсь помочь вам, а вы с ума сошли! Моя машина с шофёром стоит у ворот, и я сейчас же передам ему, куда вас везти, вещи соберут и пришлют вам позже. Уезжайте и подумайте над тем, что вас ожидает по прибытии обратно. Я сообщу вашему отцу обо всём, и он тоже будет участвовать в разбирательстве, наравне с родителями жертвы. Молитесь, мисс Райз, чтобы ваш отец был более благоразумным, чем вы. Вон! Машина у ворот университета! И чтобы духу вашего здесь не было всю неделю! – То повышая голос, то стараясь говорить спокойно, мужчина указывает рукой на дверь.

– К счастью, я в своём уме. А будете ли вы в нём, вот это вопрос на засыпку. Я своих обещаний на ветер не бросаю. Оревуар, месье Леду, не скучайте без меня. Хотя вам будет некогда, – посылаю ему воздушный поцелуй и, разворачиваясь, выхожу из кабинета.

Марджори, подслушивающая под дверью, моментально делает вид, что очень занята документацией. Усмехаясь, иду по коридору. Мои шаги отдаются эхом где-то позади или же впереди. Не знаю. Но каждый шаг, сделанный мной в туфлях на высоких каблуках, ногами, скрытыми обтягивающими классическими брюками бордового цвета даётся с трудом. Я понятия не имею, закончилось ли кровотечение. Затянулись ли раны. Нет… в груди ничего не затянется. Мне физически больно. Наверное, больно, только я ничего не чувствую. Все мои эмоции атрофировались. Все, кроме алой пульсирующей мысли в голове, как выбраться отсюда и поставить точку в своей жизни.

Когда я выхожу на яркое солнце, оно слепит меня на секунду. Сначала мне кажется, что снаружи никого нет, но потом я вижу толпу студентов с транспарантами, на которых написано: «Наказать Эмиру Райз», «Прекратить насилие в университете», «Я выбираю жизнь, а не выживание».

– Мира.

– Мира, ты как?

Поворачиваю голову и замечаю Сиен и ожидающих меня девушек из сестринства, оставшихся со мной. Там же Белч, Калеб и Оливер, как и другие ребята. Они стоят слева от меня, а враги справа.

– Детка, пойдём, – Оливер делает шаг и протягивает мне руку.

Никаких прикосновений. Никаких. Я грязная. Снова грязная. Сначала один, а теперь и второй. Будет ли третий? Не знаю, но это убьёт меня. Я и так умираю… очень медленно, очень долго, как будто специально задерживаю момент, когда поставлю точку во всём, что было со мной в этой жизни.

– Надо же, какой спектакль. Неужели, это всё для меня? – Громко произношу я, хотя связки болят от внутреннего крика. Длительного крика. Ора до разрывов аорты.

– Сука!

– Шлюха!

– Ненавижу тебя!

Слышу несколько выкриков, и затем тишина.

– Мира, не надо… надо уходить, – ко мне подходит Сиен, пытаясь забрать у меня последний шанс.

Делаю шаг в сторону от неё и приближаюсь к толпе. Оглядываю. Нет его. С этой сукой. С этой тварью. И это заставляет моё сердце снова заорать.

– Неужели, вам есть дело до кого-то, кроме себя? Вряд ли. Вы скотина. Вы мясо, вроде так сказали про вас, и это правда. Кто же сделал это с той мразью, валяющейся в крови и сперме перед вашими глазами, пока вы всё снимали и смеялись? Ах да, это была я. И мне очень, миллион раз очень жаль, что она не сдохла. Не заткнулась навсегда, как и вы все. Вы думаете, что выиграете эту войну. Сочувствую я вам, потому что вы все сгорите в аду. Вы уже в нём, идиоты. Чувствуете, как вонь сожжённого дерьма доносится до ваших ноздрей? Так это вы, потому что я вернусь. И когда я вернусь, доберусь до каждого из вас. Я уничтожу каждого. Я буду наслаждаться тем, как вы сгорите у меня на глазах. Запомните свой страх в моём лице. Запомните, кто будет приходить в ваших кошмарах. Эмира Райз. Та, что заставит каждого из вас опуститься на колени. Это мой мир, а вы в нём лишь мои игрушки. До скорого, мои милые питомцы, я привезу вам небольшие подарки в виде яда, – посылаю им очередной воздушный поцелуй и иду мимо них.