– Мира не просила у меня помощи! Она тупо послала меня и поставила перед фактом! Даже не разбудила меня! Значит, я ей к чёрту не сдался! – Возмущаюсь я его обвинениям.

– Вероятно, она просто знала, что ты выберешь не её. Я вот только сейчас понял, что все твои чувства и всё твоё нытье полная чушь. Ты скулишь о том, как жестоко она готова поступить с Флор, а вот о Мире ты задумался? Хотя бы на минуту задумался о том, что её будет ждать, если она поддастся твоим мечтам о доброте душевной? Блять, да оглянись ты, придурок. Оглянись!

– То есть ты предлагаешь мне наблюдать за тем, как она без веских оснований уничтожит другого человека ради собственного удовлетворения? Ты предлагаешь мне с улыбкой принимать всё это дерьмо, которое никто из вас не захотел прекратить? Ты думаешь, я не волнуюсь о Мире? Да у меня внутри болит всё! Всё болит! У меня сердце разрывается, когда я понимаю, что теряю её! Я не хочу подобного, но и дать ей превратиться на моих глазах в адский кошмар тоже не могу! Я видел всё это! Видел, Белч! Как за дозу люди убивают друг друга, потому что надо ширнуться, а денег нет! Только здесь это власть! Я видел грёбаную кровь везде, кишки и насилие! Я палец о палец не стукнул, потому что мне было насрать на всех, кроме своей семьи! Но вот здесь, в этом проклятом месте, у меня появился человек, в которого я поверил! Для меня это опасно! – Кричу я, пытаясь донести до него, что я прошёл уже через это. Прошёл и выжил. Но сейчас боюсь подохнуть из-за внутреннего кровотечения и боли от потери Миры. Она нужна мне. Нужна, но… это грёбаное «но» дышать мне не даёт.

– Жизнь и так жестока, а порождать ещё больше жестокости это преступление против самих себя. И именно это так сильно ранит меня. Возможно, я не прав. Не отрицаю, но я хочу спасти хотя бы кого-то от насильственных мучений, ради бессмысленной власти. Здесь я это сделать могу, когда в большом мире я ничтожество. Я просто жить хочу, Белч. Жить… дышать, двигаться дальше, купаться в лучах солнца. Жить, как простой человек без боли и отчаяния. Ты, наверное, считаешь, что мои чувства к ней наиграны или выдуманы. Чёрт, я бы так этого хотел, тогда проще было бы остановить её не умоляя. Мой мир – это сгусток боли и гонки, и я устал… устал искать место, где могу спрятаться от всего этого и просто закрыть глаза, быть уверенным, что завтра для меня наступит, и ничего не изменится. А всё ускользает… она моя, я впервые ощутил, как сердце выбирает само. Она близка мне. Мне хорошо с ней, Белч, но, видимо, этого мало, чтобы я принял сторону жестокости и насилия.

В голове бардак, и всё такое чёрное. Мира с первого взгляда… на той картине превратилась для меня в недосягаемую богиню. Ненавидел её. Пытался ненавидеть, но она притягивала к себе. Сирена. Звала к себе, а я боролся со всеми своими чувствами. Я старался ненавидеть её, когда не мог любить. Не за что было. И я не желаю иметь эту причину. Раньше всё было проще. Выживание состояло из продажи наркотиков, воровства еды и поиска ночлега. Всё по кругу не прекращаясь. А сейчас, раз за разом, события сменяют друг друга и превращаются для меня в адские мучения. Вряд ли меня поймут… вряд ли. Если бы кто-то прожил хотя бы год так, как я, то ощутил бы, как страх повторения прошлого мрака заполняет собой каждую свободную молекулу тела. Он подчиняет себе и заставляет поступать так, чтобы самому выжить.

Белч молчит, а я даже не вижу его. Я никого вокруг больше не вижу, потому что их нет. Он ушёл, оказывается, оставив меня одного, не приняв той боли, которая разрывает медленно и кроваво моё сердце. Мысли продолжают крутиться в моей голове. И наполняют моё сознание ужасающими вариантами развития событий, потому что ко мне, наконец-то, приходит понимание – это не игра и не глупость. Здесь каждый сам за себя, как и в моём мире. Нет разделений. Нет дна и небес. Это всё ад. Он един. Он целостен. И я никуда не скрылся, просто сменил одежду и влез в более изощрённое и подлое течение, подмявшее меня под себя.

Я всё понимаю. Честно. Понимаю, что здесь нельзя не ответить на нападение, иначе сожрут. Теперь понимаю, почему Мира настроена так решительно. Но единственное, что меня отталкивает – её ненависть к Флор. Я не верю в то, что она не предвзята. Она нашла способ отомстить. Меня это волнует больше, чем остальное. Ведь меня до сих пор тянет к ней. Найти её. Обнять её. Вдохнуть аромат. Умолять. Стать ничтожным куском дерьма ради неё, чтобы поделиться своими переживаниями и обнаружить, что совесть имеет ценность.

Господи, я знаю, что мои мысли скачут и отталкиваются. Постоянно меняются и не могут быть постоянными. Потому что и я мечусь из стороны в сторону. То за Флор и ради собственной веры. То за Миру и за своё сердце и чувства. Да-да, я сказал, что буду воевать и про грёбаное восстание… но мне этого не надо, веришь? Не надо! Я хочу получить образование и забрать Миру с собой, чтобы начать жить так, как простые люди. Я прошу тебя, помоги мне найти верное решение. Не дай мне обратиться в чудовище. Я не хочу причинять ей боль, но если она разрушит мою веру в неё, то у меня не останется выбора. Прости… прости меня, я никогда не молился раньше. Никогда не вспоминал тебя. Но сейчас мне нужно хотя бы что-то необъяснимое, что поможет нам. Ей и мне. Она нужна мне. Мира стала для меня большим, чем очередная девушка. Её выбрало моё сердце. Не я. Не мой разум. Не мои мысли. А сердце. Оно бьётся для неё, и не дай ему оборваться… не дай, умоляю.

Бывает такое чувство, что всё вокруг затихает, ожидая жестокой смерти чего-то очень ценного для тебя. Вроде бы хаос, а он незаметен. Только по нагретому и трещащему воздуху вокруг тебя. Только по удручённому и усталому взгляду. Только по разрушенным мечтам. Только по твоему внутреннему ощущению грозящей опасности. Я чувствую, что эту ночь кто-то не переживёт. Чувствую.

Бал уже давно начался. И я одет. В ту самую рубашку, на которой она сменила ярлычок. Её тепло осталось. Во мне. Хотя я не видел Миру с момента нашего разговора. Она прощалась со мной… прощалась, а я не могу. Я ещё надеюсь поправить всё. Надеюсь, что она сможет преодолеть свою обиду на мать и принять правильное решение, не ломая себя изнутри. Я больше не могу думать об этом. Я иссяк. Устал. Хочется исчезнуть.

Уже давно стих смех внизу, и все ушли. Один. Всегда был один и сейчас тоже.

Оглядываю спальню Миры и подхожу к кровати. Дотрагиваюсь до подушки, которую ещё недавно обнимал руками в поиске её. Почему всё должно так резко разрушаться? Почему она? Почему одна девушка создаёт во мне бунт? Понятия не имею… ничего больше не знаю.

Возвращаюсь к себе и беру пригласительный. Не хочу идти туда. Не хочу, но ноги сами ведут меня к зданию администрации, в котором располагается концертный зал. Красная дорожка. Лепестки роз, подхватываемые ветром и разлетающиеся вокруг меня. Никого уже нет. Все развлекаются. У них передышка. И это ещё раз показывает, насколько здесь люди привыкли играть роли. С пелёнок учатся идеально обманывать и подставлять друг друга. Отвратительно.

Я иду по коридору, слыша музыку, басы, отдающиеся в груди тяжёлыми ударами, замечаю кабинку для фотографирования, в которой развлекаются студенты, смеясь над собой. Они не видят меня, словно меня и нет. Передаю пригласительный одной из девушек, которую видел в сестринстве. Она тоже не смотрит на меня, только грубо прикалывает к пиджаку розу с золотым напылением. Мёртвую, как и я внутри. Передо мной распахиваются двери, и я замираю, оглядывая огромное пространство, украшенное в мрачных тонах осени. Они для меня сейчас только так и выглядят. Золотые нити, переплетённые с бордовыми, свисают с потолка, множество тканей. Ими задрапированы стены, столы, стулья. Тёмные. Сверкающие. Аромат цветов, стоящих на высоких столах с закусками. Я даже чувствую запах клубники. Я никогда в жизни не ел клубнику. Я никогда в жизни не был в подобном месте. Всё очень изысканно, должен признать. Подобрано со вкусом и изяществом. Не вычурно, а элегантно, хотя всё очень тёмное, лишь вижу, как изредка переливаются золотые вкрапления, сверкая то там, то здесь. И я один. Стою и смотрю «в никуда». Мимо меня проходят студенты, донося до меня смех и радость от этого вечера. На сцене выступает группа, я их уже слышал. Тогда… в тёмном клубе. И она была там. Со мной. Для меня. Господи, это же было недавно, а, кажется, что год прошёл. Столько я пережил за это время и хочу туда… обратно, где она улыбалась, и не было такой тяжести в груди.

Я опоздал и пропустил многое. Наверное, Мира выступала, как и другие, а сейчас просто вечеринка, где все напиваются, танцуют, целуются.

– Не думал, что ты придёшь, – рядом раздаётся сухой голос Белча, и я поворачиваю к нему голову.

– Мне и не место здесь, – так же отвечаю я. И ведь мы были друзьями. Были. А сейчас всё резко меняется. Он смотрит на меня, как на врага. Так я и есть его враг. Я другой. Бедный. Недостойный дышать их воздухом. Чужой. Таким и останусь, потому что не приемлю жестокость с такой же лёгкостью, как и они.

– Ты ушёл, – добавляю я, словно это как-то поможет поправить наше общение.

– Я не знал, что тебе сказать. Я не могу понять тебя, но это твой выбор. Подумай миллион раз, прежде чем разрушать всё. Собирать намного сложнее. Осколки никогда не создадут прежнюю картину, там останутся трещины. Сможешь ли ты жить с ними? – Он отводит взгляд и улыбается. Прослеживаю, куда он смотрит, и вижу там Сиен, стоящую рядом с девушками, в чёрном платье с бордовой розой на запястье. Её лицо на секунду озаряет любовь и счастье, а затем она замечает меня и тут же хмурится. Мне больно осознавать, что такого у меня никогда не будет. Мира никогда так на меня не посмотрит. Она, вообще, непонятно где сейчас.

– Ради неё я сделаю всё что угодно. Я даже буду бороться с родителями, если они запретят мне быть с ней. Я убью любого, кто попытается причинить ей боль. Любую боль, даже душевную. Если кто-то хоть пальцем её тронет, я уничтожу его. Мне плевать, что она делает и кого поддерживает, я люблю её. Я буду любить её всегда, что бы ни произошло в будущем, и какие бы обстоятельства нас ни разлучили. Ради неё я буду любым, только бы знать, что она выбрала меня. Поэтому я не верю в твои чувства, Раф. Я добивался эту девушку больше года и не позволю разрушить то, что сейчас в моих руках. А ты легко согласен предать. И я всегда выберу её, даже если мне будет грозить что-то страшное, потому что с ней мне хорошо. В этом мире это единственное, за что нужно драться, – произносит Белч, укоряя меня за то, что я лгу. А я уже сам себе не верю. Не верю в свои чувства к Мире. Не верю своему сердцу. Ничему не верю. Это так ужасно.