Я даже чувствую, как ядовитая улыбка появляется на моём лице, когда достаю телефон и, стараясь идти беззвучно, направляюсь в соседнюю кабинку. Так, сейчас главное сконцентрироваться и ничего не сбить. Стена, разделяющая меня и увлечённую друг другом пару высокая, и мне приходится подняться на крышку унитаза, жмурясь, когда она немного скрипит под моим весом. Они не останавливаются и продолжают стонать. Включаю видеокамеру и выпрямляюсь, направляя телефон прямо на трахающуюся пару. Оливер имеет девушку сзади прямо перед моими глазами. Он настолько пьян или обкурен, что даже не чувствует моего присутствия, как и девушка, с оголённой грудью, раскачивающейся в такт его толчкам.

Вот, блять, урод, лишил меня этого с Мирой, а сам развлекается. Так я быстро эту лавочку прикрою. Очень быстро. Собрав достаточно материала в пять минут и двадцать три секунды, спускаюсь и выхожу из кабинки, направляясь к двери. На ходу влезаю на сайт университета и загружаю видео. Подписываю его и щёлкаю на «анонимно». Да, вот теперь все увидят, кто такой Оливер и какие рога у Миры.

Прости, девочка моя, но ты не оставила мне выбора.

Забываясь, громко закрываю дверь, и это заставляет меня остановиться и понять, что я где-то накосячил. Вот же тухлые трусы! Вот блять! Крик девушки, ругань Оливера, и я несусь к коридору, по которому пришёл сюда. Едва достигаю кухни, как на меня со спины налетают, я падаю вперёд в кухонное пространство, выпуская из рук телефон.

– Урод! – Орёт Оливер, переворачивая меня.

– Попался, зайчик, – довольно шиплю я и блокирую его удар.

Ногой ударяю его в пах, и он летит вперёд. Руками отталкиваю его, а вокруг начинается бедлам. Обслуживающий персонал кричит нам что-то, но мы полностью заняты друг другом. Его удар пролетает мимо. Мой тоже. Хватает меня за талию и летит вперёд, ударяя меня снова спиной о стену. Да, мать его, когда же я запомню, что он нападающий?! И это его излюбленный приёмчик. Рукой обхватываю шею Оливера и сжимаю её. Он хрипит, а я пьян. Не соображаю уже, что делаю. Поднимаю колено и бью его по лицу, потом ещё раз и ещё, пока кто-то не нападает на меня сбоку. От неожиданности отпускаю Оливера и получаю удар по ногам.

– Хватит! Немедленно прекратить драку! – Громкий мужской голос доносится откуда-то сверху. Меня поднимают за руки, и я вижу, что собрался весь обслуживающий персонал и несколько парней из компании Оливера, а он сам с разбитым носом, причитает.

– Это он первый начал, – защищаюсь я.

– Ты, блять, ублюдок… ты мне нос сломал! Тебе запрещено здесь быть, – хрипит он, пытаясь вытереть руками кровь, но и его удерживают двое мужчин, как и меня.

– С чего это запрещено? Отлить зашёл я, и всё. У меня такая же карточка, как и у тебя. А ты набросился на меня, больной козёл, – шиплю я, дёргаясь в его сторону. Удерживают.

– Хватит, я сказал! Никому не интересно, кто начал первым. Оба сдают свои карточки и направляются в карцер. Двенадцать часов обоим, разбираться будете с директором, – затыкает Оливера главный, как я понимаю.

– Ладно, плевать, – пожимаю плечами, – только телефон отдайте.

Указываю взглядом на мобильный, разбитый к чертям, валяющийся под ногами парней.

– Да на тебе, урод, – один из них с силой наступает на него, отчего он ломается уже полностью.

– Всё. Закончили. Ведите их.

Я стараюсь не улыбаться. Но мне удалось. Мне удалось даже больше. Я выставил видео, где Оливер трахается с другой, отлупил его и посадил. Да я молодец! И по хрен, что спина болит, скорее всего, я уже отбил себе все почки, но по хрен. Я сделал это!

Пока мы идём, вдыхая ночной воздух, слышу, как Оливер предлагает парням деньги, чтобы его не сдавали. Но главный накидывает ему ещё четыре часа. Класс! Затем Оливер делает жалкие попытки вырваться, орёт, грозится, но нас всё равно приводят в главный корпус, и мы спускаемся на два лестничных пролёта вниз, оказываясь в тёмном и холодном помещении. И это их тюрьма? Они что, прикалываются? Они хотя бы раз были в настоящей? Нет, а я вот был. И там нет ковровых дорожек, и не пахнет свежестью. Там вонь мочи и говна, блевотины и пота. Там лупят до посинения и могут даже трахать. Никому ни до чего дела нет, а потом допрос.

Меня просят переодеться в зелёные штаны и такого же цвета футболку, надеть мягкие тапочки и сдать именную карточку. Они ей проводят у компьютера и заносят в базу данных университета и в моё личное дело пребывание в карцере. Оливер продолжает возмущаться, пытаясь избежать наказания, а я спокойно направляюсь с мужчиной по коридору. Он открывает мне массивную железную дверь, и я оказываюсь в, мать его, меблированной спальне. Они, вообще, дебилы? Как это может кого-то наказать?! Как? Это шутка, и не больше.

– И это всё? – Цокаю я, оглядывая односпальную кровать, тумбочку, ночник, раковину и унитаз, даже вода стоит в бутылках на небольшом столике.

– Хочешь, можем клизму сделать?

– Обойдусь, – фыркая, подхожу к постели и заваливаюсь на неё.

– Двенадцать часов. Развлекайся, – бросает мне мужчина и закрывает дверь за замок.

И этого они боятся?

Улыбаясь, подкладываю под голову руки и смотрю в белый потолок. Да если бы так было в настоящей тюрьме, то я бы с радостью туда пошёл и сдал всех. Это больше похоже на курорт, где можно выспаться и не париться ни о чём. Я поступил верно. И только сейчас понимаю, что действовал на автопилоте, ничего не чувствуя и не ощущая. Как будто это привычка. Я запостил видео, в котором Оливер трахается с другой. Мира же хотела этого, да? Хотела, чтобы все узнали об этом, и чтобы она могла спокойно пойти на бал со мной. Но… всё же теперь будут смеяться над ней, указывать на неё пальцем и издеваться. Вот чёрт…

Подскакиваю с кровати, и алкоголь даёт о себе знать, видимо, как и сотрясение, меня ведёт в сторону, хватаюсь за стену, облокачиваясь горящим лбом.

Каждый студент будет в курсе того, что отношения Миры и Оливера фальшивые. И ладно Оливер, его никто не осудит, ведь парням разрешено изменять, а вот Мира… Какого хрена я наделал? Кто, вообще, надоумил меня снять всё на камеру и выложить на сайт? Я же мог просто шантажировать его и заставить отвалить от Миры. Но нет, я просто тупой баран! Блять, да я опустился до их уровня и сделал всё исподтишка. Как я теперь в глаза Мире смотреть буду? Как объясню всё? Это ещё больше ухудшит наши отношения, которые и так на нуле!

– Идиот, – стону я. Ударяя ладонью по стене.

Надо было Белча послушать. Надо было подумать обо всём, а не мнить себя героем. Вот и сумничал, вот и сделал. Но уже ничего не исправить. Я могу войти на сайт только с ноутбука, а он в комнате. Телефон разбит, у меня теперь даже его нет, придётся купить новый в городе, какой-нибудь дешёвый. Там, вообще, продаются такие? Я не хочу притрагиваться к деньгам Эрнеста. А вот за комикс… я оставил рисунки в комнате, перед тем, как уйти. Если Мира войдёт, то увидит, что я обманул её. Никуда она не делась от туда. Она продолжает изводить меня и в жизни, и даже на картинках. Да что ж за день такой хреновый?

Раздаётся звук замков, и я поворачиваюсь в ту сторону.

– Лоф, на выход, – тот мужчина, который привёл меня сюда, сейчас указывает рукой в коридор.

– Двенадцать часов прошли? – Удивлённо спрашиваю я, отталкиваясь от стены.

– Нет, всего полчаса. За тебя внесли залог, поэтому отпускают на волю. Ты первый раз попался, и тебя это спасло. В следующий будешь здесь весь срок, – сообщает он и бросает мне одежду, которую я сдал.

Конечно, я заторможен, как и моя реакция, поэтому пакет падает мне под ноги.

– А Оливер? – Интересуюсь я, поднимая вещи.

– Ему обработали нос, и он уже спит. Вырубился.

– А ему клизму не предложат? – Несколько обиженно бросаю я, стягивая с себя «тюремную» футболку.

– Вот нам дерьма вашего ещё не хватало, и так устали уже от чистки комнат после пьяных студентов, так ещё и это отмывать. Заберёшь карточку на проходной, – с отвращением отвечая, мужчина выходит из «камеры», не закрывая дверь.

Быстро переодеваюсь и подхватываю бутылку с водой. Ну а что? Пить хочется, да и сушняк уже начинает подступать. Тем более всё оплачено.

Подхожу к мужчине, который вносил моё имя в компьютер и принимаю из его рук карточку.

– А кто внёс залог? – Спрашиваю его.

– Понятия не имею. Деньги приходят на счёт с именем, и всё. Радуйся, что тебя вытащили. Утром пошёл бы унитазы мыть, – с кривой ухмылкой произносит он.

– Сколько?

– Две тысячи евро.

Ни хрена себе! То есть за этот маразм две тысячи? Да я бы лучше посидел там, помыл толчки и забрал себе такую сумму. Надо будет отдать деньги Белчу, только он мог так быстро среагировать и выкупить меня. И тогда у меня ничего не останется на покупку телефона. Нет, к деньгам Эрнеста не притронусь. Своими отдам. Может быть, договорюсь и по частям отдам?

Бреду к сестринству, а городок уже спит. Вот завтра их ожидает взрыв, но я могу его предупредить. Я сейчас же сяду и удалю запись с видео, надо будет как-то скачать её оттуда, чтобы всё же шантажировать Оливера в будущем. Так и Мира не пострадает. Допиваю бутылку воды и выбрасываю в урну, недалеко от дома.

– Раф, чёрт! Вот тебя угораздило! – Знакомое шипение, и Белч хватает меня за руку, затаскивая в кусты.

– Но он там, чувак. Оливер там… и это карцер? Да это курорт, я был не против побыть там. Не стоило вносить за меня залог, – довольно тяну.

– Эм, я не вносил, – хмурится он.

– Тогда кто? Я думал, что ты.

– Нет, я увидел фото на сайте. И, блять, видео! Это ты додумался до этого? – Парень толкает меня в грудь. Отступаю назад и лыблюсь.

– Да. Но я удалю, сейчас пойду и удалю, я не соображал, что делаю. А потом хлопнул дверью, и Оливер напал на меня. Но итог-то хорош, Белч. У меня получилось, – гордо заявляю я.

– Завтра разберёмся, что у тебя получилось. Удали это, иначе будут проблемы.

– Удалю, не парься. И ещё узнаю, кто внёс за меня залог. А Миру не видел?