Светлана Лубенец - Принцесса грез

– Представь, через десять минут у меня массаж… Отпустишь?

Он так трогательно произнес это, что Алену окатила очередная волна нежности и любви. Степан – ее возлюбленный! Только ее! Он теперь всегда будет спрашивать, отпустит ли она его из своих объятий, поскольку знает, что принадлежит только ей. Разумееется же, она его отпустит. В жизни столько всяких дел, которые они не могут делать вместе. Но она чувствует, как ему не хочется уходить от нее.

Алена высвободилась из-под руки Степана и сказала:

– Иди, конечно, а то опоздаешь…

– Правильно, – отозвался он. – Сначала я уйду, а потом ты, а то мало ли что…

Он еще раз поцеловал ее в щеку и пошел к выходу.

Когда за Степаном захлопнулась дверь, Алена поднесла ладони к щекам. Они горели. Да, ей стоит еще немного посидеть в саду. Ни к чему показываться кому-нибудь на глаза со щеками, пылающими от поцелуев. Они выдадут ее каждому, кто посмотрит.

Походив по саду и полюбовавшись ухоженными и сильно разросшимися растениями, Алена успокоилась и хотела уже пойти к себе в номер, как дверь сада отворилась, и через порог переступил Володя Измайлов. Девочка почувствовала раздражение. Неожиданный его приход вряд ли принесет ей что-либо хорошее. Алена, поджав губы, хотела пройти мимо него в дверь, но Измайлов удержал ее за руку. Она ее резко вырвала.

– И все же не торопись уходить, – попросил он.

– Нет уж, я уйду, Володя, – бросив на него быстрый и довольно неприязненный взгляд, сказала Алена. – Уж прости, но ты приносишь мне неприятности. Стоит нам с тобой встретиться, и вскоре со мной обязательно происходят отвратительные вещи.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что случившееся в бассейне – это моих рук дело?

Алена точно знала, чьих это рук дело, а потому примиряюще сказала:

– Нет, конечно. Но я пойду…

Измайлов встал в дверях, загородив ей выход, и жестко сказал:

– Ты уйдешь только после того, как выслушаешь меня.

Разозлившись на такую его беспардонность, Алена повернулась к нему спиной, зажала уши и сказала:

– Я все равно не буду тебя слушать!

– Можешь зажимать уши, сколько хочешь! Все равно услышишь! – гаркнул он. – Не верь ему, Алена! Он тебя обманывает!

Да, она это услышала. Он постарался крикнуть так, чтобы ей было слышно. Она медленно повернулась и неожиданно для себя самой отвесила Володе сильную и неприятно звонкую пощечину. Он пошатнулся, но от двери не отошел. Его щека медленно наливалась краской. Алене стало стыдно, что она поддалась порыву и, чтобы не начать извиняться, выкрикнула тоже, как могла, громко:

– Ты не смеешь! Ты ничего не знаешь! Пропусти меня немедленно, или я стану кричать!

Измайлов, потерев раскрасневшуюся щеку, сказал:

– Я знаю больше, чем ты думаешь.

– Например?! – сквозь зубы проговорила Алена, зло сощурившись.

– Я, например, точно знаю, что уже завтра Кардецкий может запросто от тебя отказаться!

Алена расхохоталась ему в лицо. Нет такой силы, которая смогла бы разлучить ее со Степаном. Или Степана с ней. Измайлов просто не знает, о чем они только что говорили. Он не знает, что свои клятвы они скрепили самыми нежными поцелуями. Володя был смешон ей со своим глупым пророчеством.

– Чушь! Чушь! Чушь! – отсмеявшись, выкрикнула она ему в лицо.

Володя болезненно поморщился и спросил:

– То есть ты не хочешь меня выслушать?

– Зачем мне это?

– Чтобы быть готовой к тому, что тебе предстоит, и не повторять ошибок Марианны… ну и других тоже…

Улыбка с лица Алены тут же исчезла.

– Это каких же ошибок Марианны? – осторожно спросила она. Неужели Измайлов знает, что именно соседка по столу отравила ее. Нет, не может такого быть… Не могла Марианка рассказывать об этом. Как ни крути, это ж преступление! Хотя… кто ее знает… Написала же она электронное письмо. Будь на месте Алены кто-то другой, вполне мог бы предъявить его милиции.

– Я уже сказал: не верь Кардецкому, – отозвался Володя, – и тогда не придется потом рыдать… и все остальное…

– Мне рыдать не придется! – упрямо сказала Алена и повторила: – Пропусти.

Измайлов отошел в сторону.

Будто назло Измайлову остаток этого дня прошел на удивление хорошо. Вечером Алена все же затащила Степана на дискотеку. Их появление в дискозале произвело настоящий фурор. Когда они вдвоем танцевали медленные танцы, на них озирались все девчонки. Соня только удивленно покачивала головой. Володя всю дискотеку просидел на подоконнике окна и не танцевал вовсе: ни быстрые, ни медленные танцы. Алена же была счастлива.

Утро следующего дня тоже ничего плохого не предвещало. Даже на математике Алена, вызванная к доске, умудрилась получить четверку. Степан поднял вверх большой палец, а Соня назвала молодчиной.

А в обед за столом на месте Марианны сидела новая девочка. Она была очень хороша собой: белокожая, светловолосая, с большими серо-голубыми глазами.

– Здравствуйте, я Ира, – сразу представилась она. Было ясно, что она не робкого десятка.

Соня с Аленой тоже себя назвали. Соня тут же спокойно углубилась в книжечку меню, где надо было отметить блюда на завтрашний день, а Алена сидела ни жива ни мертва. А что, если Ира понравится Степану гораздо больше, чем она? Понять его будет можно. Рядом с такой красоткой Алена, конечно же, проигрывает, как рядом с ней проигрывала Марианна. Может быть, именно это и имел в виду Измайлов? Он, конечно же, понимал, что вместо Марианны за стол непременно посадят кого-нибудь другого. Но ведь могли посадить парня. Или Володя уже откуда-то знал, что это будет девочка? Нет, откуда ему знать… Просто совпадение – и ничего больше.

– А вы откуда приехали? – спросила Ира.

– Я из-под Москвы, – сказала Соня.

Алена не успела ничего сказать, потому что к столику подошел Степан. Он бросил только один взгляд на Ирину, и Алена сразу поняла, что ее счастью пришел конец. Кардецкий вел себя точно так же, как в первый день ее приезда, то есть не поднимал глаз от тарелки, отвечал на вопросы словоохотливой Иры односложно, лишь бросал на нее быстрые жалящие взгляды.

– А куда тебя поселили? – спросила Соня, которая словно не замечала молчаливой игры за столом.

– Еще никуда, – отозвалась Ира. – Я только что с вокзала. Чемодан на вахте оставила. Мне предложили пока поесть, поскольку обеденное время.

– Если у тебя по путевке двухместный номер, то наверняка подселят ко мне. От меня недавно соседка съехала.

– Вот здорово! – обрадовалась новенькая. – Да, я должна жить в двухместном. Мама предлагала мне купить путевку в одноместный номер, но я не согласилась. Скучно одной! Я дисков навезла… ну… музыкальных! Ноутбук тоже взяла! Как врубим! Класс!

Алена с ужасом взирала на новенькую. Интересно, какое же нервное потрясение испытала эта темпераментная особа? Что-то непохоже, чтобы ей надо было ходить на лечебные процедуры.

Кардецкий продолжал бросать на белокурую Иру пламенные взоры. Присутствие Алены его, казалось, нисколько не смущало. Из-за стола он вышел первым, никого не удостоив взглядом. Алена вспомнила, что и в день ее первого посещения столовой он поступил точно так же.

Когда девочки втроем, закончив обед, вышли в коридор, Ира сказала:

– Ну и сосед нам попался! До чего же противный очкарик!

Соня бросила на Алену быстрый взгляд и сказала:

– Не так уж он и страшен. Ты просто не привыкла к нему. Многие находят его интересным.

– Да ну, – отмахнулась Ира. – Настоящий урод! Вот бы побыстрей уехал!

Алена не отвечала. У нее все дрожало внутри. Она будто смотрела на себя со стороны. Она ведь так же презрительно отнеслась к Кардецкому, когда увидела его первый раз. Неужели и Ира влюбится в Степана? А он бросит Алену, как Марианну, и станет писать любовные письма энергичной блондинке? Неужели в этом санатории все идет по раз и навсегда обозначенному кругу? Алене показалось, что она попала в какой-то заколдованный мир, кошмарный триллер. Нет! Этого не может быть! Это все игры ее богатого воображения! Степан еще вчера клялся ей в любви! А Ире он не понравился, не понравился, не понравился…

Войдя в номер, Алена тут же включила ноутбук и вошла на сайт виртуального санатория. Никаких писем не обнаружила, но расстраиваться по этому поводу себе не разрешила. Мало ли по какой причине Степан ей не написал. Может быть, вообще еще не включил свой ноут. Алена вышла в коридор виртуального санатория, и сердце ее упало. Красные огоньки мерцали на дверях номеров 206 и 218, в котором жила Соня и в который, конечно же, поселили Иру. Соня, разумеется, уже рассказала своей новой соседке о виртуальном санатории. А, собственно, почему бы ей и не рассказать…

Алена несколько минут посидела перед ноутбуком в полном оцепенении. Потом ей пришло в голову написать Степану письмо. Наверняка он ответит, и по ответу сразу все будет понятно.

Нервы девочки были настолько напряжены, что она принялась выстукивать нечто, похожее на стихи:

Алена перечитала написанное и ужаснулась. Нет, с венцом она явно переборщила… Им всего по пятнадцать… Ну и что? Ее родители, между прочим, учились в одном классе, поженились, как только им стукнуло по восемнадцать лет, и до сих пор живут в любви и согласии. У нее со Степаном тоже может так получиться. До восемнадцати всего каких-то три года! А она готова ждать его вечно!

Сделав такие утешительные выводы, Алена глубоко вздохнула, отправила стихи про венец Степану и принялась ждать ответа. Он долго не приходил, но потом все-таки перед глазами измученной девочки всплыла надпись «Вам пришло письмо. Из номера 206». Алена, затаив дыхание, кликнула по надписи мышкой и прочитала безликую фразу: «Спасибо. Стихи хорошие». И все! И больше ни слова! Алена почувствовала, как в груди начал расти шершавый ком. Вот он уже поднимается вверх и царапает горло, грозя вылиться такими же рыданиями, как после чтения Каринкой ее письма Шалевичу.