Анна Рэндол - Принцесса-грешница

– Но как он может предъявить эти документы, – нахмурилась Джулиана, – не раскрыв своего участия во всем этом?

– Я никогда не упоминал о нем в письмах, – потер лицо Грегори. – Мне хотелось, чтобы мой друг думал, будто это только мой план.

– У тебя есть какое-нибудь доказательство, что именно Соммет сообщил тебе эти имена?

Возможно, ей удастся убедить Соммета, что этими письмами он в первую очередь подвергает опасности себя.

– Нет, ничего нет. Он всегда настаивал на личных встречах. На бумаге не осталось ничего.

Черт. Но может быть, если она приползет к Принни[1] на коленях и расскажет о бестолковом младшем брате…

– Будучи навеселе, – откашлялся Грегори, – я мог также написать письмо с требованием убить принца-регента за то, что он помогал «Трио».

– Это – измена, – задохнулась Джулиана и тяжело опустилась на край кровати. Его действительно повесят.

– Джулиана, – окликнул сестру Грегори.

Джулиане, прежде чем ответить, пришлось сделать три глубоких вдоха, чтобы успокоиться.

– Где эти письма?

– В его загородном поместье, – покачал головой Грегори, – по крайней мере, так он говорит. О своем намерении подвергнуть сомнению твое право на трон я должен объявить на домашнем приеме на следующей неделе.

– Тебе известно, что подвергать право сомнению – это простая формальность. Если ты будешь оспаривать трон и бороться за него, только тогда он перейдет к тебе.

– Я знаю, – шумно сглотнул Грегори.

Это событие объясняло довольно внушительный список королевских особ и титулованных лиц, которые были приглашены на домашний прием к герцогу. После выступления Грегори пути назад не будет.

– Если сделаю, как он говорит, – продолжал Грегори, – он отдаст мне бумаги.

Да, верить этому можно ровно настолько, насколько можно верить утверждению, что Джулиана – работница молочной фермы.

– Наверняка должен быть кто-то, кому мы можем рассказать… – Джулиана замолчала. Кто? Соммет – один из самых влиятельных герцогов в стране. И как она расскажет это кому-нибудь, не объяснив участия в этом Грегори? – Мы поедем на этот загородный прием.

Грегори с непонимающим видом захлопал глазами.

– Но ты ведь не собираешься уступать корону…

– Ну разумеется, нет, – резко оборвала его Джулиана. – Я намерена вернуть эти письма, чтобы Соммет перестал контролировать тебя.

– Но как? Угрозы он и слушать не станет. Ты же не станешь… Не собираешься же ты спать с…

– Я собираюсь выкрасть эти письма, – звучно чмокнула его в макушку Джулиана.

– Да ты даже мимо повара не могла проскользнуть, чтобы стащить пирожок, – запрокинув голову, сдавленно рассмеялся Грегори, но тут же затих. – Ты серьезно, Джулиана? Это безрассудство. Тебя схватят, а Соммет такой человек, с которым лучше не сталкиваться.

– Я верну эти письма. Клянусь. А разве я когда-нибудь нарушала обещание? – пристально посмотрела она брата. – Ну хоть когда-нибудь?

Грегори медленно покачал головой.

– От имени королевской семьи Ленории ты примешь приглашение Соммета и объявишь ему, что согласен с его планом. Пусть думает, что победил.

– Но это может быть опасно. – Лоб Грегори прочертила морщинка. – Как ты намерена…

Но в голове у Джулианы уже зрел план.

Либо это сработает, либо погубит ее.

Вот что Йену нравилось в Мэдлин Хантфорд, так это ее умение накрыть прекрасный стол к завтраку. Никакой каши и всякой другой чепухи, вроде яиц пашот. Нет, у Мэдди всегда было все самое лучшее. Бекон, сосиски, сыр, разнообразные желе.

Она трясла на коленях гукавшую от удовольствия девочку. И хотя малышке не исполнилось еще и года, она уже обещала стать такой же ослепительной красавицей, как и ее мать. Кудряшки цвета воронова крыла и глаза цвета нефрита.

– Не обращай внимания на то, как много ест дядя Йен, Сьюзи. Однажды он просто упадет от того количества еды, которое закидывает в свой рот.

– Кто бы говорил, – возразил Йен, глянув в ее почти полную тарелку.

– А я все еще ем за двоих, – улыбнулась Мэдди, но ее улыбка быстро потухла. – Как у тебя с деньгами? Негусто или все-таки есть? Я думала, Клейтон…

– Я в порядке. Клейтон обеспечил меня гораздо большей, чем можно потратить, суммой. Просто сейчас я голоден. – Голодным Йен был всегда. Он никак не мог избавиться от страха, что все это изобилие просто исчезнет. – А где сейчас твой муж? Преследует опытных преступников?

– Папе понравилась идея мамы, что ограбления в Ньюгейтской тюрьме могут быть как-то связаны со специалистами по замкам, которые появляются там, чтобы продать новые двери, правда? – обратилась к дочери Мэдди, освобождая из ее кулачка свой локон. Потом она встала и посадила ребенка на колени Йена. – Присмотри за ней минутку, чтобы я могла поесть спокойно.

В этом деле у Йена не было совершенно никакого опыта. Ребенок стал хлопать его по жилету своими липкими пальцами, и в груди у Йена стало зарождаться чувство, близкое к панике. А если он ее уронит?

– Давай я расскажу тебе историю о Добродушной Бетти, а? – мило улыбнулся Йен, втайне надеясь, что Мэдди поскорее заберет у него ребенка. – Она была моей подружкой и работала в борделе под названием… А ты знаешь, что такое бордель, малышка?

– А помнишь, как однажды, – просияла Мэдди, вместо того, чтобы немедленно забрать у него дочку, – я кастрировала одного типа ножом для масла.

Йен в недоумении пожал плечами и стал трясти ребенка на коленке. Хотя тут же остановился, подумав, что для малышки это может быть лишним. Но Сьюзи ворковала и гукала с довольным видом, поэтому Йен продолжил.

– Любишь приключения, как и твоя мама? Ну что ж, когда подрастешь, придется тебе навестить меня. Я проведу тебя по всем развлекательным местам Лондона, которые твой нудный папаша посетить не позволит.

– Что это там не позволит Хантфорд? – послышался низкий голос. – Я определенно «за».

Йен обернулся как раз в тот момент, когда в столовую быстрым шагом вошел последний член «Трио» Клейтон Кэмпбелл под руку со своей элегантной белокурой невестой.

– Клейтон, Оливия, – улыбнулась Мэдди. – Что привело вас сюда с утра пораньше?

Оливия коротко улыбнулась ей в ответ, но улыбка у нее на лице тут же сменилась тревогой.

– Мы собирались просить тебя помочь нам отыскать Йена, но теперь понятно, что в этом нет необходимости. Сегодня утром в газете мы обнаружили кое-что странное.

– Ты обнаружила. – Гордость, которой светились глаза Клейтона, вызывала бы тошноту, если бы Йен не считал целиком и полностью своей заслугой то, что эти двое теперь вместе. В Санкт-Петербурге они вели себя как-то нерешительно, пока не вмешался Йен и не дал необходимый им толчок. И все же всему есть предел, все хорошо в меру.

– Так что вы там нашли? – задал вопрос Йен, пока эти двое окончательно не потерялись в глазах друг друга или в прочей поэтической чепухе.

– Вот здесь, – ткнул пальцем Клейтон, развернув перед ним газету.

– «Джулиана предлагает продать информацию, касающуюся «Трио» тому, кто предложит за нее самую высокую цену. В среду вечером. В семь часов. На прежнем месте», – громко прочитал объявление Йен.

– Не может быть, чтобы речь шла о нашем «Трио», – нахмурилась Оливия.

Йен молча смотрел на объявление. Что за игры, черт возьми, ведет эта женщина? Это сообщение явно предназначено ему. Но что ей нужно? Вчера он весь день провел, пытаясь подтвердить, что да, она тогда находилась в Брайтоне, как сама заявила ему. Почему она опять напрашивается на неприятности?

В собственной спальне?

– Ты что-нибудь понимаешь в этом, Йен? – забирая у него малышку, спросила Мэдди.

Йен встал, предвкушение, взбудоражившее кровь, отодвинуло на второй план все остальные ощущения еще одной бессонной ночи.

– По-моему, одной принцессе не терпится встретиться со мной снова.

Джулиана еще раз прошлась по комнате и остановилась у окна, чтобы внимательно рассмотреть сгущавшиеся тени в саду. А если он не увидел ее послания? Она затеяла рискованную игру: человек, которому она адресовала те несколько строчек, вполне мог не уметь читать. Но это был единственный способ, который она смогла придумать, чтобы ее сообщение достигло адресата. Других идей у Джулианы просто не нашлось.

Ну что ж, если он не придет, значит, он не тот человек, который ей нужен.

Джулиана обернулась, чтобы еще раз взглянуть на часы, и задохнулась от неожиданности.

Он был здесь.

Лежал на ее кровати. В одной рубашке. И походил на постыдную фантазию, в которой она никогда в жизни не признается.

Взгляд Джулианы метнулся туда, где на спинке стула висел его сюртук.

Но как он…

Она ведь не слишком долго смотрела в окно…

И было еще кое-что, что встревожило Джулиану намного сильнее.

– Что вы делаете в моей постели?

Он лениво приподнял брови, резкие черты лица разгладились от изумления.

– Разве ты не за этим пригласила меня?

– Я…

– Не переживай, многие женщины не могут устоять передо мной. Хотя принцесса среди них – первая. Однажды я был в постели с герцогиней, но никогда…

– Вон! – С самого начала это был глупый план. Она не располагает о нем никакими сведениями. Даже имени его не знает. И если у нее сложилось впечатление, будто под его маской скрывается благородство, то она, должно быть, ослепла. Этот человек просто негодяй.

– В таком случае я должен спросить, зачем ты хотела видеть меня здесь? – Йен встал и приблизился к Джулиане. Он оказался так близко, что она чувствовала его запах, легкий оттенок мяты и имбиря. – Должен сказать, что благодарен всем тем парням, которых ты поставила следить за мной. Мне просто необходимо было от души посмеяться. Наняла дополнительную охрану, да?

Действительно, она так и сделала. Джулиана отступала назад до тех пор, пока не почувствовала спиной шелковистые обои.