А еще Джулиане пришлось признать, что в безрассудных порой приключениях брата значительную роль сыграл накопленный ею большой груз ответственности. Во время переговоров она отметила, что Грегори вел себя вполне рассудительно и строго.

Размышления Джулианы прервал новый стук в дверь.

Это оказалась Лукреция. Она остановилась у входа, заметив Юстейс, но потом решительно вошла в комнату и закрыла за собой дверь. В руках перед собой она сжимала какой-то сверток.

– Тетя, я удивлена, что ты осмелилась прийти ко мне, – пристально смотрела на нее Джулиана. – Ты предала меня в угоду Соммету.

Прежде Джулиана никогда не осмеливалась упрекать Лукрецию в чем-то подобном. Но делая это теперь, она больше не испытывала угрызений совести.

Она будет королевой. Хорошей ли, плохой, но ей должны будут подчиняться.

Всего лишь на долю секунды Лукреция скривила губы, но Джулиана успела заметить застывшую в уголках губ обиду и негодование. Неужели это всегда в ней присутствовало? Неужели Джулиана просто упустила это из виду?

– Пока мы разговариваем, Соммет пытает твоего друга. Сомневаюсь, что твоему шпиону осталось долго жить.

Джулиана ощутила скользкую ледяную дрожь, пробежавшую по позвоночнику. Соммет пытает Йена? Он говорил, что собирается посадить его в темницу. Джулиана перевела взгляд на часы. Три часа. Три часа Йен находился под контролем Соммета.

– Откуда тебе это известно? – подала голос Юстейс, положив руку на плечо Джулианы.

– Мы с Сомметом старые враги, – сделала шаг назад Лукреция. – Среди людей, которые работают на него, есть и мои люди. Мне известно все, что происходит в этом доме.

– Почему я должна тебе верить? – Джулиана старалась, чтобы ее голос звучал ровно и не выдавал охватившего ее волнения. – Ты всю жизнь лгала мне.

– Вот, – Лукреция протянула ей разодранную на кусочки куртку, – ведь она была на твоем друге раньше, а?

Джулиана не хотела брать это в руки. Она не хотела убеждаться в том, что уже видели ее глаза. Кровь. Куртка была покрыта пятнами крови.

У нее вдруг загорелось в груди, как будто легкие проткнули тысячи раскаленных иголок.

– Я могу провести тебя к нему, – продолжала Лукреция.

Но Джулиана больше не собиралась верить Лукреции.

– Я сама знаю, где находится темница.

– А ты сможешь вовремя проникнуть туда, чтобы спасти его жизнь? Не обнаружив себя перед охраной и не став причиной его смерти?

– Какова твоя цена, Лукреция? – Джулиана чувствовала, как трясутся у нее руки.

– Твоя подпись на этом соглашении, – протянула ей бумагу Лукреция. – Капелька чернил, и я провожу тебя в темницу, чтобы спасти то, что от него осталось.

Это было соглашение, делившее ее страну. В свое время Джулиана так долго изучала этот документ, что узнала его даже на расстоянии.

– Что это даст тебе? – уточнила Юстейс.

– Уже очень долго у меня отнимают то, что должно принадлежать мне. Я знала: ты сумеешь отговорить Грегори заявить о своем праве стать королем. Но не учла, что тебе хватит ума заключить договор с Вильгельмом о вводе его войск, чтобы остановить подписание соглашения.

Состоявшийся договор являлся, главным образом, заслугой Грегори. Выгодное торговое соглашение, по которому Пруссия получала доступ к железной руде в обмен на возможность использовать войска Вильгельма.

– Ты знаешь, сколько мне пришлось поработать в Версале, чтобы гарантировать, что эти горы отходят испанцам? Хотя они и не слишком счастливы узнать, что во время войны их обманывали, но если испанец и ценит что-то, так это права землевладельца, а та земля принадлежит мне. И у меня есть подпись глупого испанского короля, доказывающая это.

Лукреция с самого начала хотела, чтобы соглашение было одобрено. Она хотела разделить страну.

– Так вот, – Лукреция убрала бумагу, – ты знаешь, как легко прожигает кожу раскаленный металл? Как он заставляет людей визжать, как испуганных детей?

Джулиана боялась, что ее стошнит, настолько вязким и осязаемым стал ее ужас. В мыслях она уже представляла крики Йена. Запах дыма. И обгоревшей кожи.

Соммет поплатится за это, если осмелится хотя бы пальцем прикоснуться к Йену. Даже если для этого ей придется построить собственную темницу.

– Лукреция, – начала Юстейс.

– Помолчи, сестра. Иначе весь мир узнает, как ты целовалась с камердинером своего племянника. Любовник Джулианы хотя бы не настоящий слуга.

– Я не подпишу соглашение, – твердо сказала Джулиана, не отвлекаясь на пустые разговоры. Она рисковала всем, чтобы избежать этого.

– И какой у тебя план? Попытаться спасти его? Соммет убьет твоего лакея, как только заподозрит попытку. С другой стороны, все, что от тебя требуется, подписать документ. Ты должна сделать то, что всего лишь две недели назад считала неизбежным. – Лукреция протянула Джулиане соглашение. – Даже имея в своем распоряжении войска Вильгельма, почему ты решила, что французы или испанцы их испугаются? Ты готова втянуть Ленорию в войну, только потому что тебе нужен трон?

Эта ужасающая мысль не давала Джулиане покоя с той самой минуты, когда сегодня днем она заключила договор с Вильгельмом. Но за последние несколько дней она усвоила одну вещь: правители вынуждены принимать трудные решения.

– Я готова к тому, чтобы управлять своей страной. Но не к тому, чтобы ты управляла мною.

Разгневанная речь Лукреции была внезапно прервана грохотом распахнутой двери и появлением Соммета с лакеями.

– Ты считаешь себя такой умной, Лукреция! Гораздо умнее всех остальных, – заявил он.

– Соммет, – резко обернулась к нему Лукреция, – ты уже повержен всеми в этой комнате. Почему бы тебе не бежать отсюда и не исчезнуть навсегда. Ведь это все, что тебя в данный момент тревожит, да?

– У меня нет желания отдавать рудники испанцам, – достал и нацелил на нее пистолет Соммет. – Скорее всего информация о моей роли в продаже железной руды Франции докатится до британцев. А я этого не позволю.

Джулиана решила, что сейчас не самый подходящий момент упомянуть о том, что сегодня днем она уже послала второго гонца с посланием принцу-регенту.

– Ты намерен застрелить меня? Какой же ты предсказуемый, – фыркнула Лукреция, достала из сумочки, висевшей у нее на руке, собственный пистолет и нацелила его на Соммета.

– Что вы задумали? – спросила Джулиана. Она презирала свою тетушку, но не позволила бы Соммету выстрелить в нее.

– Сейчас я планирую всех вас убить, – пожал плечами Соммет. – Проклятые настырные женщины. Знаю, вам не терпится поделиться тем, что вам стало известно. – Он помолчал немного, вероятно, ожидая реакцию, и когда ни одна из женщин не задрожала от страха и не начала плакать, немного растерялся.

– И как ты намерен объяснить наши смерти? – подала голос Лукреция.

– Поблизости много скал. И множество несчастных случаев с экипажами. Очень часто тела оказываются настолько обезображены, что невозможно узнать, стреляли в них перед этим или нет.

– С какой стати нам находиться в экипаже? – спросила Юстейс. – Бал ведь проходит здесь.

Наверное, лучше рассказать Соммету все остальное. Возможно, ей удастся его убедить, что лучше исчезнуть, чем столкнуться с последствиями.

– Слишком поздно, – начала Джулиана. – Я снова отправила записку принцу-регенту. Ему известно о вашей измене. Если вы нас убьете, это вызовет подозрения.

– Это невозможно, – покрылся красными пятнами Соммет. – Я бы знал об этом.

– Нет, потому что на этот раз гонцом стал один из слуг Вильгельма, не мой.

Соммет даже не попытался опустить пистолет. Лукреция тоже продолжала в него целиться.

– Подозрения – это еще не доказательство. – Герцог подал сигнал, и его прислуга тоже достала пистолеты. – Подозрения я переживу.

Боковым зрением Джулиана увидела, как Эппл потихоньку продвигается к столу, стоявшему сзади. Никто не обращал внимания на девчонку, а она тем временем сомкнула пальцы на подсвечнике и посмотрела на Джулиану. Она приготовилась действовать по ее сигналу.

Джулиана осторожно перевела взгляд на Юстейс, которая не вооружилась, но, судя по блеску в глазах, собиралась действовать незамедлительно.

– А если кто-нибудь услышит выстрел? – вновь попыталась заговорить с Сомметом Джулиана.

– Все находятся на балу. И слуги ничего не сделают. Поверьте мне.

Пистолет Лукреции – единственное, что пока спасало их жизни. Но они так долго разговаривали, что от усталости у той начала дрожать рука. Нет, этого пистолета невозможно лишиться. В ту секунду, когда жизнь Соммета окажется вне опасности, они умрут.

– Передай пистолет мне, – подошла к ней Джулиана.

– Нет, – приказал Соммет.

Но Соммет ничего не мог сделать, чтобы остановить ее.

Рука у Лукреции, может, и дрожала, но пистолет по-прежнему был направлен на Соммета, а палец лежал на пусковом крючке.

– Почему я должна верить, что ты меня не убьешь? – спросила у Джулианы Лукреция.

– Потому что я, скорее, убью Соммета.

– Знаешь, я никогда не испытывала ненависти к тебе, – пожала плечами Лукреция и позволила Джулиане прикрыть своей рукой ее руку.

Джулиана решила, что это стало своего рода перемирием между ними, и забрала у тетушки пистолет.

У Эппл округлились глаза за мгновение до того, как раздался грохот разбитого стекла. Джулиана, защищаясь, инстинктивно подняла руки. Все остальные сделали то же самое.

Через окно в комнату прыгнул Йен.

Из одежды на нем была только… набедренная повязка, сделанная из мешковины, и башмаки.

У Джулианы не было времени удивляться. Она вновь попыталась направить пистолет на Соммета. Но в этот момент Йен напал на среднего слугу, ударил его ногой в живот, заставив упасть на колени.

Соммет выстрелил в Йена, но промахнулся, пуля попала в его же слугу, который уже был ранен.

Человек вскрикнул и упал на пол, корчась от боли и держась за живот.

Лакей, стоявший рядом с Юстейс, тоже упал с криком, и Джулиана краем глаза увидела склонившегося над ним Кентербери с каминной кочергой в руках. Когда он только вошел сюда?