В день соревнований в городе творилось нечто невообразимое. На одном из перекрестков Валдис заметила девушку, делающую колесо на каменной мостовой. Каждый раз, когда она переворачивалась с ног на голову, ее палла задиралась и обнажала нижнюю часть гибкого тела, предлагая всем на обозрение треугольник кудрявых черных волос между ее ног. Когда стоявший поблизости тагмата бросил ей серебряный нумизмат, она сделала стойку на руках и позволила одежде упасть ниже подмышек. Маленькие, словно спелые финики, груди открылись всеобщему вниманию.

Валдис неожиданно почувствовала облегчение от того, что она является собственностью Дамиана. Хотя свобода ее передвижения была ограничена, Эрик оказался прав. Ее положение в роскошных покоях грека гораздо лучше, чем та судьба, которая ждала незащищенную женщину на улицах Миклогарда.

– Осторожно! – Эрик схватил ее, оттащив от прогромыхавшей мимо тяжелой клетки на колесах. Он прижал ее к белому зданию, загородив своим телом от толпы. Из-за его плеча Валдис увидела двух гигантских полосатых кошек, рычащих в клетке. Их жестокие челюсти могли бы перемолоть Эрику голову. Невыносимое зловоние, исходящее от плотоядных хищников, пронеслось в воздухе и повисло в нем, хотя повозка уже скрылась за углом.

Только тогда Валдис почувствовала, что дрожит. В самом деле, в этом огромном городе опасность подстерегала человека на каждом углу. Она взглянула на Эрика, удивленная тем, что он так стремительно поспешил ей на защиту. Ей казалось, что его поведение во время уроков говорило об обратном… Резкие линии его лица смягчились под ее взглядом.

– С тобой все в порядке? – его голос был хриплым, а зрачки расширились и залили серую радужку, как маленькие тарелочки.

Она кивнула, не решаясь выдать волнение голосом. Его тело было таким большим и теплым, и она слышала, как бьется его сердце. Ее собственное сердце билось в один такт с его. Дамиан хорошо к ней относился, но с тех пор, как ее продали в рабство, единственным человеком, защищавшим ее, был этот странный викинг.

– Спасибо, – наконец выговорила она. Уголок рта Эрика поднялся в полуулыбке, хотя в его глазах мелькнуло странное выражение. Казалось, он не собирался ее отпускать. Валдис вдруг пришло в голову, что в каком-то смысле викинг мог быть более опасным, чем дикие кошки.

По указанию Дамиана Эрик неохотно отодвинулся от Валдис. Она просунула свою руку под локоть евнуха, осознав, что всего за несколько минут ей удалось избежать двойной опасности.

Уличные торговцы нараспев предлагали свои товары собиравшейся на ипподроме толпе.

– Подождите минутку, – сказал Эрик, когда они проходили мимо самого ароматного прилавка. – Еда во дворце очень хороша, но познать суть Миклогарда можно, только попробовав пастфели.

Евнух попытался ему возразить.

– Он говорит, что мы придем к концу соревнований, если будем останавливаться около каждого торговца сладостями на улице Мессе, – объяснил Эрик, а затем что-то проговорил Дамиану.

– Он желает тебя всему научить. Я сказал ему, что язык – это больше, чем слова. Это накопление опыта, а пастфели – как раз то, что ты захочешь узнать, – Эрик сделал знак торговцу и вытащил монету из своего кожаного мешочка. Он протянул ей покрытое патокой лакомство. – Попробуй, Валдис. Ты выглядишь бледной после испуга. Тебе нужно что-нибудь съесть.

Она недоверчиво приоткрыла рот, и он дал ей откусить кусочек пастфели. Валдис почувствовала, будто тысячи солнечных лучиков растворились у нее на языке. Она вкусила сладость меда, кунжутных семян и апельсина. Облизнув губы, она попросила еще.

– На греческом, – потребовал он, наклонив голову и дразня ее.

Валдис с грехом пополам составила нужную фразу и была вознаграждена целым пастфели, лежащим на большом виноградном листе. Часть сладкого десерта потекла по ее липким пальцам и закапала на мостовую. Вдруг у ее ног появилось маленькое пушистое существо и с хлюпаньем слизало весь мед, прежде чем он просочился в расщелины между камнями. Это была маленькая черная собачка, чья шерсть свалялась грязными клочками по всему ее худому телу. Крошечное создание привстало на задние лапы, как маленькая лошадка. Собачка замахала передней лапой, прося добавки.

– Кажется, ты привлекла внимание маленькой талантливой крыски, – Эрик засмеялся над выходками собачки.

– Это не крыса, – Валдис нахмурила брови, затем наклонилась и позволила собачке облизать ее пальцы. Когда Валдис попыталась ее погладить, та пугливо отшатнулась. – Но я никогда не видела такой маленькой собачки. Какой она породы?

Эрик пожал плечами и перевел ее вопрос греку.

– Какая-то мальтийская смесь. Должно быть, она заразная, – Дамиан крепко схватил Валдис за локоть. – Пойдем.

С неохотой Валдис позволила себя увести, но когда она оглянулась, то увидела, что собачка шла вслед за ними, протискиваясь между тысячами ног. Затем они вошли на ипподром через широкие ворота, и Валдис забыла о собаке.

Даже в самых смелых фантазиях она не могла представить себе такой огромной конструкции. Пройдя через сводчатый туннель, они оказались около низкой стены, отделяющей зрителей от большой овальной арены. Посередине арены пролегал разделяющий дорожки барьер, украшенный статуями обнаженных мужчин и женщин, бронзовыми лошадьми, обелисками. Валдис заметила, что в нижних рядах стояли простые скамьи, которые выше сменялись портиками и частными ложами. На самом верху стены ипподрома загибались внутрь, создавая навес с тенью, где на полпути к небесам располагались самые лучшие места, украшенные по краю множеством флажков. Валдис подумала, что даже Валхалла, большой чертог мертвых для избранных, занял бы только одну малую часть покрытой песком арены.

Дамиан жестом приказал следовать за ним, и она стала взбираться наверх, на головокружительную высоту. Толпа переливалась всевозможными красками – то там, то тут мелькали зеленые, синие, черные и ослепительно белые цвета, обозначавшие соревнующиеся команды. Дамиан помог ей зайти в свою личную роскошную ложу.

Тут взревели трубы, и призывный звук главной из них эхом прокатился вокруг арены. Толпа ответила ревом, похожим на раскатистый гром на небе. От неистовых криков у Валдис заложило уши. Затем наступила оглушительная тишина, как будто люди, находившиеся на ипподроме, боялись даже вздохнуть. Валдис слышала шум развевающихся на ветру флажков у себя над головой.

Она увидела, как вдалеке из темного туннеля появилась блестящая фигура и заняла свое место в богато украшенной и хорошо охраняемой ложе. Платье этого человека было плотным и сверкало драгоценными камнями, а на голове его красовалась диадема, сияющая на солнце. Все как один упали на колени.

– Это сам Болгаробойца,[12] – прошептал Эрик, заставляя Валдис сделать поклон. Маленькие волоски на его руках щекотали ее запястье. Наслаждаясь теплом его кожи, она подавила в себе порыв отодвинуться.

Опять заревели горны, и император поднял руку, приветствуя толпу. Увидев этот жест, тысячи людей ответили ему оглушительным ревом.

Наконец из одного конца арены выпустили стадо антилоп с изогнутыми рогами. Они принялись гарцевать по огромному овалу. Затем на арене отворился люк, и на поле выскочили две огромные кошки, с которыми Валдис уже довелось столкнуться. Оглядевшись по сторонам, они принялись преследовать несчастных животных. После того как каждый хищник поймал по антилопе, дрессировщики загнали их обратно в подземное логово.

Выступления менялись одно за другим. Одна девушка проделывала такие акробатические трюки верхом на лошади, какие любой здравомыслящий человек не решился бы совершить на твердой поверхности. Она вращалась, кружилась и делала опасные повороты, прыгая с одного гарцующего жеребца на другого. Толпа издала общий вздох ужаса, когда вдруг показалось, что она вот-вот сорвется, но наездница схватилась за гриву скачущего коня и опять забралась ему на спину. Люди приветствовали ее радостными криками, выражавшими восхищение, достойное богини. Из-за шума толпы было почти невозможно услышать даже собеседника, сидящего рядом. Девушка объехала арену, проделывая сальто в воздухе в унисон с движениями своей скачущей лошади. Валдис мимолетно вспомнила другую девушку на улице, вынужденную обнажать свое тело за мелкую серебряную монетку.

Она заметила, что Дамиан почти не обращал внимания на то, что творилось на арене. Его взгляд скользил по ложам наверху, наблюдая за богачами, которые пили вино янтарного цвета или наслаждались умопомрачительно дорогим фруктовым мороженым. Этот деликатес в устланных соломой коробах в город обычно доставляли бегуны, принося лед с горных вершин.

– Не обращай на него внимания, – ответил Эрик, когда она спросила, почему грек не интересуется соревнованиями. – Для жителей Миклогарда важно посещать общественные мероприятия и попадаться на глаза нужным людям. Если наш грек предпочтет не заметить некоторых людей, то это будет равноценно оскорблению. К тому же он наверняка вычисляет, что за интриги плетут против друг друга эти придворные. Политика здесь – кровавый спорт, и самая незначительная вещь может привести к поражению одной гильдии и победе другой.

Он порылся у себя в мешочке на талии и выудил оттуда странный предмет из кожи и круглого стекла. Прикрепив линзы к обоим концам кожаной трубочки, он приставил их к ее глазам.

– Держи, тебе это понравится. С помощью этого приспособления отсюда можно увидеть даже бородавку на носу императора.

Валдис взглянула сквозь трубочку и изумленно отшатнулась. Император оказался так близко, будто сидел с ними рядом. Это хитрое устройство приблизило к ней византийского правителя настолько, что ей казалось, она может протянуть руку и выдернуть драгоценный камешек из его одежды.

– У него на носу нет бородавки, – заметила Валдис, рассматривая хозяина Византийской империи. Хотя его лицо было неподвижным, в его быстрых глазах, казалось, скрывалась какая-то грустная тайна. – Но на нем ужасно смешные красные сапоги.