Взобравшись на коня с колоды и стараясь управиться одновременно с лошадью и с неуклюжими ножнами, она еле успела пригнуться, как гнедой вырвался из конюшни на волю. Был ли Сеньор рядом с Мистралем во дворе или нет, она не знала. Лягнула гнедого пяткой и послала его бесшабашным галопом через дорогу в сторону пустынных болот.

Облака, надвигавшиеся с севера, постепенно поглощали солнечные лучи, низко простираясь над дикой безрадостной местностью, хорошо знакомой ей своим холодным безмолвием. В детстве она очень любила Римскую стену даже в такую холодную унылую пору, когда камни черными призраками стояли на фоне неба. Мать брала ее с собой на прогулку, позволяла ей взбираться по каменным грудам. В этих краях кавалерия Цезаря держала оборону против варваров севера. Ли находила здесь монеты; однажды попался древний глиняный светильник, в другой раз — грубый металлический предмет, оказавшийся бронзовыми щипцами.

Ли пробиралась скрытыми путями к месту, которое когда-то было ее домом. Проселочная дорога прорезала стену и проходила вдоль утесов с северной стороны. Гнедой шел сильным размашистым галопом, высоко подняв голову, и нервно выдыхал воздух. Они приблизились к пролому в стене, плавно спускавшейся с холма. От коня шел легкий пар.

Натянув поводья, Ли остановила коня, повернулась к ветру лицом, запрокинула голову и завыла. Конечно, это было жалкое подражание тому глубокому сильному вою, который раньше донесся до нее с болот. Она до предела напрягла горло, не обращая внимания на беспокойное движение лошади.

Немо ответил. Его вой гармонично слился с ее зовом. Волк оказался гораздо ближе, чем она ожидала. Гнедой в волнении поднялся на дыбы.

Ли, схватившись за его гриву, умолкла. Когда она сошла с коня, серая тень кинулась к ней из-за деревьев. Немо прыгал через замерзшие лужи с открытой пастью, радостно подвывая.

Подняв голову, Ли снова завыла. Волк остановился в ярде от нее и стал вторить ей. От его рулад у нее заболели уши.

Немо прекратил вой, прыгнул поближе, приветствуя ее, положил свои огромные лапы ей на плечи и принялся ее лизать, задев зубами подбородок. Потом улегся к ее ногам, стал ластиться. Конь постепенно успокоился и только слегка перебирал ногами, кося глазом на волка. Ли погладила шею гнедого:

— Умница, храбрый мой. Храбрый, умный, хороший. Спасибо, что не ускакал!

Продолжая крепко сжимать поводья, она стала почесывать волку брюхо, пока он не начал потягиваться и поеживаться, стараясь лизнуть ей руку, виляя по-собачьи хвостом.

Ее подбородок болел и саднил в том месте, где по нему скользнули зубы волка. Проведя рукой, она увидела на ладони кровь. Немо почувствовал себя виноватым и, когда Ли неодобрительно покачала головой, вскочил на ноги и прижался к ней с такой дружелюбной силой, что едва не сбил ее с ног. Немо хотелось продолжить игру, он подобрал лапы, прижал уши. У него стало такое комическое выражение морды, что диковатость, сверкавшая в его прозрачных желтых глазах, уже не казалась страшной. Ли много раз видела, как Сеньор играл с Немо: бегал, сражался, отнимая у Немо палку, и часто возвращался после игры с волком с кровавыми царапинами. Да, Сеньор играл, но никогда не бросал игру, не победив. Никогда не уступал свое верховенство.

Но Ли не до развлечений. У нее цель. Голубка подробно рассказала расписание жизни в Небесном Прибежище.

Утренние часы Чилтон посвящал подготовке к полуденной службе, работая в одиночестве в церкви.

Ли повернула гнедого на восток. Немо последовал за ними, не очень близко приближаясь, чтобы случайно не попасть под копыта. Рукоятку шпаги она придерживала голой рукой, согревая своим теплом холодную сталь.

С сердцем, полным ненависти, Ли отправилась во Францию найти Сеньора — человека без семьи, без любви, без будущего. Но теперь ее охватили страх и отчаяние. Она загнана в угол. Теперь она человек, которому есть что терять.

Глава 21

Эс-Ти обнаружил исчезновение шпаги только перед дневной трапезой, когда повел Мистраля в конюшню. Наверняка шпагу взяла она: мальчик на побегушках — хозяину нравилось так называть конюха — в этот день туда не заходил. Эс-Ти вычистил стойла, переменил сбрую Мистраля, натаскал сена и четверть часа искал шпагу. Безрезультатно обыскал всю конюшню.

Он видел, как она ускакала, словно за ней черти гнались. Ничто на свете не заставило бы его последовать за ней как послушного щенка. Да и Голубка ждала его с маленькой кружкой пива и куском сахара для Мистраля. Так что Ли могла ехать на все четыре стороны.

Глупость этой кражи разозлила его. Надо же, украсть его оружие?! Наверное, решила, что без шпаги ему ничего не останется делать, как отправиться назад во Францию к своему чесноку? Может, она в самом деле считала его хвастуном и дураком?

Подхватив гнутую подкову, он швырнул ее в стенку. Металл звонко ударил по камню, и Мистраль поднял голову, когда подкова запрыгала по полу. Глубоко вздохнув, конь снова принялся жевать овес. Эс-Ти заправил под ленту выбившуюся прядь волос, заплел косичку и, нахлобучив шляпу, направился к двери.

В этот момент мальчик начал заводить в конюшню вновь прибывшую пару рабочих лошадей классом выше тех, которых обычно видишь в трактирах, занимающихся извозом. Он шлепнул одну из них по крупу, отдавая ей должное.

Потрепанная, вся забрызганная грязью, дорожная карета стояла рядом с конюшней. Через настежь открытую дверь в «Двойной эль» Эс-Ти увидел темные силуэты хозяйки и вновь прибывшего гостя.

Он стащил шляпу с головы, собираясь войти.

— Надо же, — произнес радостный голос. — Кого я вижу? Клянусь душой… Эс-Ти Мейтланд! Быть не может!

Эс-Ти замер. Уклониться от встречи не было никакой возможности. Медленно положив перчатки в снятую шляпу, он поднял голову.

Джентльмен, в розовом камзоле с кружевами и в высоком кудрявом парике, улыбался ему во весь рот.

— Клянусь Богом, так и есть. Как поживаете? Сколько же лет я не видел этой физиономии? Последний раз у Боба Ферри в «Веселом подвале»?

Эс-Ти наклонил голову. «Лорд Лутон», — вспомнил он.

— Вы видели, какие здесь водятся девушки? — Лутон глазами показал в сторону стоявших у очага Голубки и Чести. — Лучше и в Лондоне не найти! — Он похлопал Эс-Ти тростью по плечу. — Что вы здесь делаете? Я только что вошел. Замерз ужасно, ехать против этого ветра сущий ад. Садитесь к огню, разделим бутылочку из Тулона, и вы расскажете мне, какое беспутство привело вас в эту глушь.

Эс-Ти не видел возможности выкрутиться, Лутон — необузданный и порочный — развалился в кресле, поставив на скамеечку ноги и напоказ выставив высокие красные каблуки и ленты итальянских туфель. Разговаривая, он непрерывно поправлял манжеты и открыто разглядывал девушек.

— Куда вы направляетесь? — спросил Эс-Ти, взяв у хозяйки бутылку и наливая им обоим.

— Я никуда не тороплюсь. — Лутон понюхал вино и сморщил нос, не отрывая глаз от Голубки и Чести, застенчиво прятавших лица и старавшихся отвернуться от него. — Может, поживу здесь немного.

— Вы пожалеете. Это всего-навсего таверна для возчиков. Совсем не в вашем стиле.

Лутон улыбнулся и поднял стакан.

— За добрые старые времена! Хотите, чтобы я не стоял у вас на дороге, старый дружище?

Эс-Ти со значением глянул в сторону девушек.

— А вы как думаете, старый дружище?

Лутон, закинув голову, рассмеялся.

— Вы себялюбивый поганец и пес шелудивый! Никуда я не поеду.

Эс-Ти мрачно посмотрел на него. На мгновение улыбка Лутона дрогнула, но потом он снова отпил вино.

— Нет-нет, — повторил он. — Нечего смотреть на меня своим дьявольским взглядом. Можете вызвать меня на дуэль, если хотите, но я не поеду. У меня здесь дело. — Он помолчал и задумчиво посмотрел на Эс-Ти. — Может быть, мы здесь по одному делу? Вас Дэшвуд сюда направил?

Земля под ногами Эс-Ти заколебалась. Его обеспокоил приезд Лутона, но имя сэра Фрэнсиса Дэшвуда, услышанное из уст такого распутника, как Лутон, просто удар между глаз. Оно сразу наводило на мысль о родовитых хулиганах из клуба «Адское пламя» и нечестивых монахах Медменхэма.

— Я приехал сам по себе, — ответил Эс-Ти.

— Неужели?

— До меня дошел слух, — продолжал Эс-Ти наудачу (Лутон здесь так неуместен, поэтому Эс-Ти хотелось узнать причину его приезда). — Мне хотелось бы поучаствовать в вашем деле.

Бледно-голубые глаза Лутона не мигая уставились на Эс-Ти. Подняв свою белую руку, он задумчиво приложил указательный палец с рубином к губам.

— Вам, возможно, понадобится защитить спину, — проговорил Эс-Ти, кивая на драгоценность. — В этих местах на дорогах грабят.

Это встряхнуло Лутона.

— Черт побери, неужели?

— Да-да. А вы со всеми вашими камешками.

Лутон выругался.

— Грабители! Только этого не хватало.

— Моя рука — ваша, — произнес Эс-Ти, — я неплохо фехтую.

— Знаю. Видел, как вы дрались с беднягой Бейли в Блэкхите. Так, значит… Дэшвуд с вами разговаривал, не правда ли?

— Слухи, — сказал Эс-Ти. — только слухи. И я подумал… — Он помолчал и осторожно продолжал: — что стоит потратить немного времени.

Взгляд, брошенный на него Лутоном, говорил о многом. Эс-Ти понял, что подобрался к какому-то очень важному секрету. Дэшвуд, Лутон, Литтлтон, Бьют и Дорсет и другие такие же на протяжении трех поколений наслаждались всеми пороками на грани дозволенного. Самого Эс-Ти это пламя тоже слегка обожгло. В бесшабашные дни своей юности он как-то попал на черную мессу Дэшвуда в меловой пещере Западного Уайкомба. Ему тогда было двадцать лет от роду. Законов никаких он не признавал, страстно желая доказать, что готов был сойтись с нечестивыми дэшвудскими «монахинями» и с восторгом наслаждаться непристойностью обрядов.