И так кто кого соблазнял сейчас?

Она улыбнулась и бросила взгляд на каталог, мы продолжили переходить от одной картины к другой, словно мне не хотелось трахнуть ее именно сейчас. Когда мы, наконец, добрались до конца предпоказа, она кивнула, давая понять, что нам стоит отойти в сторонку.

— Теперь ты можешь мне сказать, что тебе больше всего понравилось? — шепотом спросила она. — Мы должны сконцентрироваться на двух или трех картинах, установить верхний предел цены. — Она начала искать в сумочке карандаш, чтобы отметить понравившиеся картины в каталоге. — Ты должен быть готов, чтобы кто-то перебьет твою ставку, и ты ничего не получишь.

Я запомнил картины, которые она помечала зелеными стикерами и обращал на них повышенное внимание, когда они появлялись в нашем поле видения. Их было всего три, которые мне особенно понравились.

— Мне нравятся эти две, — сказал я, указывая на две репродукции Тулуз Лотрека, выполненные в ярких тонах. Они были более мужскими, чем те работы, которые я купил в ее галерее.

— Да! — взволнованно воскликнула она, а затем, словно задумавшись, добавила:

— Для твоей спальни, — прошептала она. Эти картины были оценены в пятизначные цифры, честно я был впечатлен, что она отметила их зелеными стикерами. Конечно, она получит комиссию и могла мне предлагать самые дорогие картины. — Мне кажется, если нам удастся их приобрести не по завышенной цене, это будет отличная покупка. Что еще?

Я указал на другую фотографию, отмеченную тем же зеленым. На черном фоне стояла яркая чаша с цветами. Немного старомодно, но в этом темном фоне и как цвет казалось прорывались из этой темноты, меня заставляло обратить внимание.

— Брейгель. Боже, да. Это настолько твое.

Я засунул руки в карманы. Мое?

— Это я? — Кроме Энджи никто никогда не говорил мне такого, потому что никто меня настолько хорошо не знал.

У нее раскраснелись щеки, она пожала плечами.

— Да, похоже на тебя. Темный и суровый. Но когда все больше узнаешь…

Мне захотелось закончить ее фразу — что тогда?

— Эта картина будет хорошо смотреться в твоей квартире, — произнесла она, просматривая брошюру.

В конце концов, мы решили остановиться на еще одной картине — обнаженной. Судя по всему, ей нравились обнаженные так же, как и мне. Интересно кто-нибудь когда-нибудь рисовал Грейс голой? Или фотографировал? И от этих мыслей по моему животу разлилась тупая боль. Мне не понравилась даже идея, что кто-то мог видеть ее без одежды. Больше скажу, я возненавидел саму мысль, что кто-то даже попытался увидеть ее голой.

— Пошли, теперь нас ждет «Сакс», — произнесла она, ведя меня на выход. — Почему у тебя нет водителя? — вдруг спросила она. — Ты мне кажешься богаче Папы Римского или что-то типа того. — Она взмахнула рукой, чтобы остановить такси, но я оттащил ее за себя, сам выйдя на обочину.

— А почему у меня должен быть водитель? На Манхэттене полно такси. — И как бы в подтверждение моим словам, тут же подъехало желтое такси, окатывая мои брючины брызгами дождевой воды.

— Ты мог бы уволить своего водителя, если бы он совершил нечто подобное, — ответила она. — Но я рада, что он обрызгал не меня. Спасибо.

Грейс продиктовала адрес, а затем подробно описала весь путь, как он должен ехать. Я наблюдал за ней в этот момент полностью заинтригованный. Она скорее всего думала, что одержала надо мной победу — я согласился купить диван. Я же видел в этом необходимость или неизбежность, называйте, как хотите. Мне не хотелось трахать ее снова на полу.

Но мне хотелось ее трахнуть, однозначно.

Я бы с удовольствием ее оттрахал даже прямо сейчас.

Вот черт! Я перевел глаза на окно, на улицу, по которой мы ехали. И даже глядя на улицу, я все равно хотел ее трахнуть.

— Ты просто не хочешь тратить деньги на постоянного водителя? — поинтересовалась она.

— Да, я не вижу в этом необходимости.

— Ты говоришь так, словно не принял стиль жизни Нью-Йорка, хотя если посмотреть на твой офис или на костюмы, Господи, ради всего святого! — Она осмотрела меня сверху до низу, как будто оценивала мой костюм. Или может она оценивала меня без костюма?

— Это совсем другое дело. Это бизнес. Люди ожидают от меня, что я буду сидеть в соответствующем кабинете, и буду носить соответствующие костюмы. Это часть бизнеса.

Грейс рассмеялась.

— Ты поступаешь так, потому что от тебя этого все ждут?

Она намеренно пыталась найти во мне изъяны? Я так редко общался с женщинами вне работы, кроме Энджи, конечно, что до конца не понял ее вопроса. Она хотела сама себе что-то доказать или пыталась узнать меня получше?

— Я делаю так, как надо. Иногда стоит совершить определенные шаги, чтобы добраться до своей цели. — Меня совсем не интересовал модный диван или водитель, потому что мне и так было хорошо. Больше всего меня заботило убедить, наверное, самого себя, что я никогда не окажусь в том положение, как в юности. Поэтому я собирался сделать все, что требовалось, чтобы этого избежать.

— Так ты делаешь все, что угодно? — Спросила Грейс, когда мы подъехали к «Сакс».

— Нет. Это не совсем то, что я имел ввиду. Я предпринимаю определенные шаги, которые могут мне помочь достичь своей цели. Но при этом сохраняя здравый смысл. Нет смысла усложнять себе жизнь, — ответил я, выходя за ней на тротуар.

Она была амбициозной женщиной и отлично знала, как работает вся эта машина.

— Ты встречалась с художником со своей первой выставки. Тебе бы не удалось с таким же успехом произвести свою первую экспозицию в галереи, если бы ты не имела личного интереса к нему, так ведь? Ты сделала то, что требовалось в тот момент.

— Что? — Она развернулась, взглянув мне в глаза. — Он засранец, который использовал меня. У Стива никогда бы не было ни одной выставки, если бы не я.

— Я пытался сказать совсем другое. Не передергивай.

— Ты знаешь, что я застукала его трахающим мою ассистентку на моем рабочем столе сразу, как только я открыла галерею? — Она повернулась и открыла дверь, тут же отпустив, даже не дожидаясь, когда я попридержу эту чертову дверь, которая буквально захлопнулась перед моим носом. Я молча толкнул ее и вошел следом.

— И откуда ты узнал, что я с ним встречалась?

— Это же очевидно. И несмотря на то, что он изменил тебе, совершенно не означает, что ты была с ним не ради достижения своих целей, — сказал я ей из-за спины.

— Ладно, это уже неважно, — ответила она.

Мы шли в отдел мебели в полной тишине. Время от времени Грейс открывала рот видно, чтобы ответить, но все-таки не решалась.

— Так ты считаешь, что я использую тебя? — наконец спросила она, усевшись на огромный L-образный диван, на который можно было уложить двадцать человек.

— Я не говорил, что ты использовала этого художника. — Я присел рядом с ней. Все отношения сводились к одному — компромиссу, когда все время приходилось выбирать. Кто-то хотел что-то получить от тебя, а ты хотел что-то получить от них, хотя это касалось личных отношений, но суть была именно в этом.

— Ты не ответил на мой вопрос, — произнесла она. — Когда мы занимались сексом, для чего именно я использовала тебя?

— Позволь спросить тебя кое о чем. — Она закатила глаза. — Я не уклоняюсь от ответа, мне просто хочется, как можно лучше ответить на твой вопрос, — объяснил я, проведя рукой по подушке. Конечно, она использовала меня. Я просто хотел выяснить зачем.

— Тогда продолжай, — согласилась она.

— Кто был твоим парнем до этого изменника?

Она прищурилась, и мне показалось, что она разозлилась. На самом деле, выглядело мило.

— Его звали Натан. Доволен?

— Чем он занимался? Что тебе в нем нравилось?

— Он был музыкантом, если ты хочешь знать. — Она поднялась и прошла к другому, более реалистичному дивану, который стоило бы выбрать. Я последовал за ней. — Он был очень талантлив. — Она осматривала диван, проводя руками по черному бархату.

— Мне он нравится, — сказал я, присаживаясь и надеясь, что на нем будет удобно. Он был довольно-таки длинным, поэтому я мог вытянуться на нем во весь рост, а Грейс прекрасно бы смотрелась на нем, лежа рядом со мной, и ее белокурые волосы восхитительно бы контрастировали с черным.

Грейс села рядом, смотря прямо перед собой.

— Использование — неподходящее слово, — произнесла я. — Но все равно ты что-то извлекаешь из этих отношений, в противном случае зачем так напрягаться? — Я не стал озвучивать свои мысли, мне показалось, что у нее имеется привычка встречаться с неудачниками, или скорее всего имеется целый ряд причин, почему она встречается с неудачниками и ведь зачем-то ей это нужно.

— Ты встречаешься с определенным типом парней. Ты получаешь что-то от этих встреч также, как они получают что-то от тебя. — Если ей нравились творческие натуры, я определенно был не таким человеком, с которыми она обычно предпочитала спать.

— Хорошо, — произнесла она, — но почему тогда у меня был секс с тобой?

— Из-за моего большого члена? — улыбаясь своей самой очаровательной улыбкой спросил я.

Она засмеялась, а я ухмыльнулся не над своей шуткой, а мне нравилось, как она заливалась, сидя передо мной.

— Тебе он нравится? — спросил я, похлопывая по дивану.

— Да. Он чисто мужской вариант и красивый.

— Хорошо, если это так, давай найдем продавца.

— Что, вот так просто?

Я пожал плечами, наклоняясь вперед и взглянув на нее через плечо. Я был прав, она прекрасно смотрелась на этом диване.

— Мы нашли то, что нам нравится. Какой смысл продолжать искать что-то другое?

— Ты сопротивлялся покупке мебели, словно от этого зависела твоя жизнь, а теперь в один момент готов купить первый попавшийся?

Я встал и протянул руку, помогая ей подняться.

— Я же говорил, что найду диван. Мы нашли. Мне он нравится. Я хочу купить его. Все просто.