Сэм усмехнулся, а я продолжала смотреть на картину, услышав его шаги в сторону кухни за бутылкой.

Сердце стало колотится в более быстром темпе, стоило ему приблизится ко мне, и особенно, когда его рука опустилась мне на низ спины, пока он наполнял мой стакан.

— Ты пытаешься меня напоить? — задала я вопрос.

— Мне кажется, сегодня тебе хочется немного быть пьяной, — ответил он. — Но у меня такое впечатление, что ты не любительница выпить.

— Всего лишь глядя на меня, ты можешь сказать люблю я выпить или нет? — поинтересовалась я, взглянув на него.

— Не только глядя на тебя.

Что это значит? Тогда на основании чего он сделал такие выводы?

— Но ты все время наблюдаешь за мной. — Я повернулась к картинке, не желая отодвигаться от него, мне нравилось, что его рука лежала у меня на нижней части спины. Нравилось, что мы были как-то соединены.

— Конечно, смотрю. Я же говорил, что ты прекрасна.

— И как все богатые, ты коллекционируешь красивые вещи. Картины, недвижимость, женщин.

Сэм убрал руку и усмехнулся.

— Пойдем я покажу тебе, где ошибся твой рабочий, — произнес он, направляясь в свой кабинет.

Я последовала за ним.

Я остановилась в дверях, он кивнул в сторону стены.

— Вот, — сказал он. — Не думаю, что ты хотела повесить их так, потому что здесь они не смотрятся. — Он сложил руки и уставился на три обнаженные фигуры, висевшие рядом.

Он был прав. Они не смотрелись на этом месте. Левая картина казалась немного больше, и ее фон был намного темнее, чем у двух других. Вероятно, ее стоит повесить в середину. Я решила проверить стену на свои карандашные отметки, именно на этом месте они и были, где повесили картины.

— Согласна. Эту, — я показала на изображение в середине, — мне кажется нужно поменять местами с левой. — Я сняла две картины с кронштейнов и прислонила их к стене на полу. — Сейчас увидим, стоит ли нам их перевешивать на другое место или будет достаточно просто поменять местами.

— Мне кажется, просто поменять, — произнесла я, перевешивая картины. Я сложила руки на груди и посмотрела на картины. — Что ты думаешь? — Взглянула на него, в своем дизайнерском костюме с длинными густыми ресницами и пятичасовой щетиной, он выглядел сногшибательно. Может это виски усиливало сексуальное напряжение между нами.

— Я не собираюсь тебя коллекционировать, — произнес он.

Мне казалось, что эту тему мы закончили в гостиной.

— Ты видишь же отсутствие… Я не большой коллекционер вещей.

Итак, значит мебель не будет доставлена сюда? Да?

— Но ты же купил эти картины, — вставила я. — И ты просишь меня быть твоим консультантом, значит ты хочешь купить еще.

— В покупке картин кроется финансовый смысл. В перспективе.

Я вздохнула. Типичный ответ миллиардера.

— Мне казалось тебе они нравятся, — сказала я, махнув рукой в сторону своей коллекции.

— Ты права. Но я надеюсь, что их стоимость будет только увеличиваться в цене. Я слышал о Дега. Полагаю, он хорош. И ты сама сказала, что я не потеряю деньги, купив эти произведения. Я доверяю тебе.

Он доверял мне? Почему?

— Это все равно что рискнуть в рулетку, поставив фигову кучу денег.

Он не ответил, но мне показалось, что он задумался о моих словах, совершенно другими глазами оценивая свою покупку.

— Не переживай. Ты сделал хорошие вложения. — Мне не хотелось, чтобы он сожалел, и неважно, что его сподвигло на это. Конечно, мне хотелось, чтобы покупатели что-то приобретая в моей галереи, любили и ценили эти работы. — И ты получил ко всему прочему еще и бонус, — сказала я, не удержавшись от сарказма, — они, на самом деле, красивые.

Его мысли по поводу капиталовложений улетучились, выражение лица изменилось.

— Не такие красивые, как ты.

Я закатила глаза, несмотря на то, что мне очень хотелось верить, что он думает так на самом деле.

— Но ты не хочешь меня добавить в коллекцию.

— Нет, — ответил он. — Я хочу тебя трахнуть, заставив быть дикой, чтобы ты кричала в этих стенах, которые так сильно заставляют тебя злиться.

Это был слишком честный ответ, чем я ожидала. Я предполагала, что мы продолжим наш танец флирта еще на несколько песен. Он шагнул вперед, я отошла на шаг назад. Но он только что поднял ставки — остановив нашу музыку. Я была не совсем готова к этому.

— Какие стены? — Спросила, оглядывая его пустую квартиру, не совсем понимая его последний комментарий.

— Ты знаешь Гордона, знаешь, что западный лифт останавливается на двадцатом этаже. — Он засунул руки в карманы. — Возможно, ты жила здесь. Может твои родственники имеют здесь квартиру, в этом здании. Ты — Принцесса Парк-Авеню.

Так меня всегда называла Харпер, она придумала это прозвище, от нее оно звучала ласково и глупо. От него мое прозвище было похоже на власяницу огромного размера, словно наказание, которое становилось только хуже, я чувствовала себя сейчас некомфортно и не к месту.

— Я выросла в этом здании. Мои родители до сих пор здесь живут. — Я опрокинула стакан с виски и взяла бутылку с подоконника, налила сама себе, не предлагая ему.

— Ты не слишком откровенна, Принцесса, мне нужно больше ясности.

— Чтобы потрахаться? — Спросила я, алкоголь придал мне смелости. Я не собиралась давать ему удовлетворения, что он считал меня, как открытую книгу, если честно, немного шокировав и провоцируя.

Его губы свернулись в едва заметную улыбку. Я раньше его не видела таким, его выражение стало немного застенчивое с примесью раздражения.

Он кивнул.

— Да, для траха. — Не отводя от меня глаз, боясь что-то пропустить.

— Когда ты так открыто заявляешь о своих желаниях, тебе это помогает? С женщинами? — Я не пыталась его провоцировать. Мне по-настоящему было любопытно. Я не могла вспомнить мужчину, который бы меня так хотел. Как правило, я принимала решения кого хочу. Интересно, сколько прошло времени с тех пор, когда мужчина приглашали меня на свидание? Сейчас большинство моих парней не могли заплатить даже за ужин.

Раньше я не задумывалась об этом, но агрессивное преследование Сэма заставили меня по-другому оценить свои действия. Я всегда отдавала мужчинам всю власть над собой.

— Итак, просто чтобы я поняла, что будет после траха?

Улыбка Сэма превратилась из раздраженной в веселую.

— После?

Я опустила глаза в свой стакан, желая набраться от виски храбрости, удерживая себя от еще одного глотка, чтобы сохранить трезвую голову.

После траха.

Мне хотелось узнать, что несут за собой его преследования. Хотелось оказаться под таким мужчиной, как Сэм Шоу, большим, уверенным в себе, привыкший всем и всеми руководить.

— Ничего. Я ничего не предлагаю, кроме секса.

О. Итак, мне предлагали только секс. В институте я занималась такими вещами — парень на одну ночь. Даже не могла вспомнить сейчас, хороший был секс тогда или нет, но поскольку я не могла сейчас вспомнить, скорее всего, что нет. В любом случае, ничего особенного, иначе бы я запомнила. Но мне подсказывало шестое чувство, что с Сэмом Шоу секс никогда не забудется.

— Знаешь, я не так уж сильно раздражаюсь на эти стены, — произнесла я. — Я живу в Бруклине.

Он дьявольски рассмеялся.

Отчего жар опалил мне щеки. Наверное, мое оправдание прозвучало глупо, как будто я пыталась дать ему понять, что живя в Бруклине, я не Принцесса Парк Авеню, которой он меня считал.

— Я точно знаю, что ты никогда не сможешь избавиться от уклада того места, где выросла, — мягко ответил он, поглаживая мою поясницу, как будто извиняясь.

Я положила руку ему на грудь, до конца не уверенная, следует ли мне оттолкнуть его или придвинуться ближе.

7.

Сэм

— Итак, Грейс Астор, — сказал я, забрав стакан с виски и поставив его на подоконник рядом с бутылкой. Мне хотелось ее поцеловать. Прикоснуться к ней. Трахнуть ее.

— Итак, Сэм Шоу, — ответила она, глядя на меня из-под ресниц. По мере того, как наш разговор продолжался, ее тело становилось более восприимчивым, более податливым. Но я видел, что она в уме просчитывала все плюсы и минусы своего решения, стоит ли спать со мной.

Она была Принцессой Парк Авеню (я встречался с такими, как только заработал свой капитал), но она мне нравилась. Грейс не подходила под обычный стереотип. Большинство людей слишком сильно заботились о материальных вещах, которые, на самом деле, не имели значения, и совершенно не заботились о своих поступках. Грейс же все время подкалывала меня с покупкой картин, в которых я совершенно не разбирался, и мне показался интересным и любопытном этот факт, потому что ее работала заключалась именно в том, чтобы продавать картины. И именно это влекло меня к ней. Как и фотографии, которые она вывесила рядом с Дега, совершенно другие, но ее тайная коллекция сработала на меня.

Я обхватил ее за талию и притянул к себе. Она не сопротивлялась, напряженно удерживая руки на моих предплечьях. Она хотела меня…она просто не знала, как все будет происходить.

— Я не хочу трахаться на матрасе на полу, — произнесла она, мерцая взглядом.

— Мы, на самом деле, можем вообще этого не делать.

— Я хочу. — Она отвернулась, кивнув. — Только не там.

— Ты хочешь, чтобы мы поехали к тебе? — Спросил я. — Или в отель?

Она прикусила нижнюю губу, а затем медленно отпустила. Я не мог не дотронуться подушечкой пальца до ее красноватой плоти.

— У тебя, нормально. Только не на матрасе.

Я не совсем понимал, чего она хочет. Не заниматься сексом на матрасе, потому что думала, что я занимался сексом с женщинами на этом матрасе? Я не понимал в чем загвоздка, но она же не знает, что мой стиль — я всегда занимался сексом у женщин, а не у себя. Поэтому молчал. Мне просто хотелось раздеть ее. Остальное меня мало волновало сейчас.