Мужчина неопределенно передернул плечами и прихлопнул назойливого комара, пристроившегося на руке, которого не отпугнул и репеллент.

— Значит, полностью вылечить тебя не получилось, — сделала вывод Татьяна и поставила опустошенную банку с сардинами в масле рядом с собой. — Я могу тебе помочь? — спросила она с тревогой.

— Ногу побереги, будет лучшая помощь, — ответил Серый, безнадежно разглядывая содержимое банки.

Еда вызывала только отвращение и, казалось, что скудный завтрак, перехваченный еще в деревне, сейчас вернется обратно. Сергей покачнулся, отставил консервную банку на землю и глубоко вздохнул, пытаясь вернуть равновесие окружающему, качающемуся миру. Помощь девчонке дорого обошлась борющемуся с ядом организму.

Татьяна долго раздумывать не стала, положила прохладные ладони на плечи Сергею, пытаясь удержать того в вертикальном положении. Он был тяжёл, слишком тяжёл для неё, это она поняла сразу, поэтому пересела поближе, так, чтобы мужчина смог опереться о неё всем телом. Девушка лихорадочно принялась вспоминать то, что проделала сегодня ночью. Представить ручей в этот раз было проще, он, мелкий и тихий, бежал совсем рядом. И воду оттуда, чтобы погасить внутренний пожар в больном человеке, таскать в этот раз было легче. Но, было так же понимание, что и вода не панацея… Нужно было что-то еще, что не только бы погасило пожар, а не дало ему возможности когда-нибудь разгореться. Ведь вспыхнуло же снова и Сергею Иванычу с каждой минутой становилось все хуже и хуже. Так и норовил сползти с бревна на землю.

Если это отравление, помогло бы, наверное проверенное средство… Промывание желудка… Хотя, это делать уже поздно, всё плохое успело поступить в кровь. Но если бы был способ вывести яд из организма… Девушка положила одну ладонь на живот Сергея, пытаясь прочувствовать очаг пожара и вынуждена была признать, что этот очаг, явно, распространился на все тело… Ранее только одно место полыхало огнём, теперь всё, до чего успевала дотронуться. Пробежалась в отчаянии пальцами по коже, желая только одного, вытянуть всю гадость наружу. Она так и гладила мужчину по груди, надеясь на то, что это как-то может облегчить его состояние. Не зря же он утверждал, что у неё есть дар. Самое время отблагодарить спасителя за помощь.

Постепенно, под невидимыми линиями, которые пальцами проводила Таня, на коже Сергея стали проступать мелкие огоньки, мгновенно разгораясь на воздухе. Быстро сориентировавшись, Татьяна руками продолжила поглаживать сползшего-таки на землю Серёгу, мысленно, придуманными на ходу еще двумя ладонями захватывая воду из ручья и поливая ею огонь на коже. Прикасаться пришлось ко всему телу, потому что там, где Таня не проходила руками, огонь оставался внутри, не погашенным до конца. Вот и поглаживала девушка пациента, стараясь не думать о том, что еще остаются ягодицы, а после и кое-что другое… Просто действовала на автомате. Тяжелое, обмякшее тело было сложно ворочать туда-сюда, но и с этим Таня справилась, радуясь тому, что острых веток нигде поблизости нет.

Когда дошла до головы и провела пальцами по колючей сейчас лысине, подумала о том, что интересно, сколько раз в неделю приходится Серёге брить голову. Но и это скользнуло где-то по краю сознания, не задержавшись в голове. Девушка неуверенно прошлась по лбу и носу, отмечая угловатость и жесткость форм. Колючая щетина на щёках колола пальцы, но Таня упорно старалась этого не замечать, как и неожиданную мягкость и нежность кожи губ. Вспомнился зачем-то жестокий поцелуй, которым Серёжа — это имя так легко было мысленно произнести, но она не была уверенна, что получится сказать его вслух — наградил её недавно. Но и эти мысли она постаралась отогнать, следовало не отвлекаться от основной задачи, тем более впереди ждало самое сложное. И если с ягодицами Танюха как-то справилась не особо задумываясь, пах её смущал. Как-то не укладывалось в её понимание мед помощи массирование интимнейшего места для каждого человека.

Набрав в грудь побольше воздуха, Таня приступила к завершающей части своего мероприятия по спасению спасителя. И совсем не заметила того, что Сергей Иваныч уже давно внимательно, сквозь ресницы наблюдает за её действиями. Не удивительно то было, ведь с большей частью яда девушка справилась, но не подумала о том, что больному её действия так быстро принесут облегчение, как и о том, что до конца дело можно было и не доводить. С выведением мизерных остатков яда организм и сам мог справиться. Правда, просвещать доморощенную знахарку в этом вопросе Сергей не спешил. Ему было любопытно, как девчонка поступит дальше. И дождался, легкими движениями нежные пальчики прошлись по тому месту его брюк, которое называлось ширинкой. Реакция на это действие последовала незамедлительно, к паху прилила кровь, рождая яростное желание обладать целительницей здесь и сейчас.

Такой яркой реакции от себя Серёга не ждал, как-никак ночью побывал чуть ли не на смертном одре, вроде должно быть не до подвигов на ниве плотских утех. Ан нет, организм считал иначе и воспринял расстегивание замочка ширинки вполне однозначно. Девчонка затихла, явно нащупав реакцию, руки отдернула будто обожглась. "Как далеко зайдет?" — задал себе вопрос напрягшийся Сергей Иванович, не зная как поступить дальше. То ли демонстративно прийти в себя, то ли подождать ещё. Но если затягивать с "обмороком", то кто его знает чем вся эта ситуация завершится. Он все ещё колебался, когда почувствовал что с него стягивают штаны. В паху сладко заныло в предвкушении, а здравый смысл решил высказать что-то вроде фи, и что пора бы завершать комедию. Поэтому Сергей открыл глаза и буднично спросил, правда всё ещё с трудом ворочая языком:

— И что это ты делаешь?

Девчонка отпрыгнула от него как ошпаренная, начисто забыв про вылеченную недавно ногу.

— Эй! — окликнул он её, приподнимаясь на локтях. — Я ногу не для того тебе лечил, чтобы ты скакала.

— Я лечу тебя, — хмуро буркнула залившаяся краской девушка и медленно, осторожно ступая на пострадавшую ранее ногу, приблизилась. — А ты не даешь закончить лечение.

— Для этого обязательно было меня возбуждать? — вредно спросил Сергей, забавляясь реакцией малолетки.

— Сам возбудился, — разозлилась Татьяна и не смогла смолчать. — А я виновата?

— Там меня можешь не лечить, — сказал Серёга, поднялся с земли, натянул брюки обратно и застегнул ширинку. — Само рассосётся.

— Что рассосётся? — насмешливо заметила девчонка, явно не отошедшая ещё от неожиданности и нелепости ситуации. — Всё, что в наличии имеется?

— Пошлячка, — усмехнулся одними губами мужчина. — Дети двадцать первого века, никакого сладу с вами нет.

— Ну да, ведь от детей двадцатого века спасибо не дождешься, — сказала в пространство Таня и добавила. — Спасибо, что нашёл меня и спас.

— Это я сейчас должен усовеститься и повеситься на твоей майке с горя? — за язвительностью, Сергей пытался скрыть смущение от всего произошедшего.

Не по себе ему было от такой яростной реакции тела на малолетку.

— Мою майку прошу не трогать, — фыркнула Таня и устало опустилась на поваленный ствол дерева, ноги не держали. — Это святое. На неё можно молиться, а для повешения подойдет лямка рюкзака. Она прочнее.

— Ты такая добрая, — скорчил непонятную мину Серёга. — Я умилён.

— Прямая дорога в святые, — поддакнула девчонка, обхватывая себя руками, Таню начало лихорадить.

— Ты дойти-то до деревни сможешь, святая? — на удивление, самочувствие мужчины выправилось и он чувствовал себя способным на подвиги.

И подвиги был готов совершать хотя бы ради того, чтобы избавиться от такого ненужного ему сейчас возбуждения и мучительного желания обладать малолеткой. Так хотелось повалить её в траву за спиной, раздвинуть коленом ноги, целовать мягкую кожу сильно, до засосов, до боли… Подмять полностью под себя, заставить не ироничные фразы цедить сквозь зубы, а стонать и просить ещё и ещё… "Педофилия прогрессирует" — подытожил Сергей, стараясь стряхнуть с себя наваждение и лишние мысли.

— Дойду, как-нибудь, — прищурилась на него Татьяна и вздохнула. — Главное, чтобы комары от меня отстали.

— Забыл, — хлопнул себя по лбу Сергей и полез в рюкзак. Достал оттуда репеллент и протянул девчонке. — Держи и пользуйся на здоровье. Спасибо можешь не говорить, я и сам знаю, что молодец.

Собственная говорливость и язвительность Сергея удивляла и раздражала, но остановиться он не мог, так и тянуло подначить спутницу и снова посмотреть на злую мордашку, такую забавную… и… Какую еще, Сергей так и не решил.

— Однако, — заметил мужчина, разглядев черные круги под глазами девушки и синюшную бледность кожи щёк. — Теперь моя очередь лечить? Так и будем, до тех пор, пока консервы не закончатся? — он кинул взгляд на опрокинутую консервную банку и подумал о том, что следовало бы проверить штаны на предмет жирных пятен. — Есть другой вариант, большую часть пути ты проделаешь на моих руках.

— Я тяжелая, — попыталась призвать его к порядку Татьяна.

— Ну, если тяжелая, то не удержу на каком-то этапе. Выскользнешь из рук, придется ползти самой. По-моему все элементарно решается, — не удержался от очередной глупой шутки Серёга.

— Ёж червяк гордый, не уронишь, не поползёт, — перефразировала Таня и сказала. — Может, тогда я лучше сама побреду как-нибудь?

— Как-нибудь не надо. Надо быстро. Твоя бабушка волнуется, наверное, — напомнил ей Сергей.

Закинул консервные банки и пластиковые вилки в полиэтиленовый пакет, который всегда носил с собой при выходе в поле, на поиски клада, пакет отправил рюкзак, а его пристроил на спину. Прошелся туда-сюда, пробуя силы, все ещё не веря в то, что так легко отделался и повернулся к девчонке.

— Готова? — спросил он её и, не дожидаясь ответа, подхватил на руки. — А где репеллент?

— В руках, — покаялась Татьяна.