– Прикинь, дружище, – радовался Аверкин, словно это он выхлопотал люкс для друга, – комната с телевизором и душем! И всего ничего, сущие копейки.

– Только прошу вас, больной, – попросил завотделением, – ничего не трогать на моем столе.

– Вы переводите меня в свой кабинет?! – ужаснулся Сергей.

Выбраться оттуда будет нереально, наверняка кабинет закрывается. Это была основная мысль, напросившаяся с пугающей очевидностью.

– Солнце, жалюзи, кондиционер, Серж, ты будешь страдать с комфортом, – продолжал радоваться Аверкин.

– Но я не хочу страдать! Я хочу на свободу!

– В обязательном порядке, – поморщился от его возмущений Брусникин, – в свое время. А время покажет. Делать прогнозы в данный момент рискованно и неоправданно.

– Вы так считаете? – уточнила Валерия. И тут же скомандовала: – Занимайтесь переездом, мальчики!

Видя, что «мальчики» несколько оторопели, Валерия, подхватывая завотделением под руку, кинула приказной взгляд на Аверкина, очкарика и Сергея. Первые два засуетились, укладывая Сергея на кровать. Между прочим, она была на колесиках, и предполагалось, что переезд не займет много времени.

Но кровать неожиданно застряла в лифте. Колесики попали в щель. Валерия оставила Аверкина с бывшим теперь уже соседом по палате Сергея разбираться с происшествием и направилась с Брусникиным вперед.

– Мужики, – сказал Сергей, – но пасаран! Она не пройдет!

– Ты о чем? – встревожился Аверкин.

– О дружбе.

Через минуту Сергей выходил из здания больницы, облаченный в спортивный костюм, который был ему катастрофически мал.

– Она меня убьет, – страдал теперь его друг Артур Аверкин, открывая дверцу своего автомобиля. – Ты не представляешь, как много значит для меня эта женщина!

– Быстрее, – торопил его Сергей, усаживаясь на место рядом с водителем. – Дорога каждая минута!

– Что мне сказать, когда она позвонит?

– Скажи, что я уже мчусь к ней на помощь! – героическим голосом воскликнул Сергей.

– Я про Валерию, а не про твою белокурую газель, – взвыл Артур. – Серж, ты спятил из-за этой девчонки! Она влипла в какую-то нехорошую историю и затянула туда тебя. Пострадала твоя голова, пострадает твоя репутация, пострадает наш бизнес! Ты подумал об этом? Зачем тебе эта Золушка из развалюхи? Разве мало вокруг красивых женщин одного с нами статуса?

– Ты ничего не понимаешь, – отмахнулся Сергей. – Гони!

– Куда? – обреченно поинтересовался Аверкин.

– К развалюхе, я должен убедиться в том, что с Юлей все в порядке.


Но Сергей убедился в обратном. Зоя Терентьевна рассказала ему, что Юля не появлялась с той минуты, как побежала следом за Сергеем. Мало того, Юля не звонила! Она хоть и не внучка Зое Терентьевне, а только соседка, но они искренне друг к другу привязаны, поэтому Юля звонит довольно часто, особенно, если где-то задерживается. Сергей поразился, услышав, что Юля приходится старой даме всего лишь соседкой. Но это известие его одновременно обрадовало. На столе лежала злополучная труба, только вот Зоя Терентьевна была слишком печальна на этот раз. И не трубила.

Сергей покинул старушку, уверяя, что обязательно найдет Юлю и с ней все будет в порядке.

– Куда теперь? – устало поинтересовался Аверкин, когда Сергей вернулся к нему в машину. – Звонила Валерия, она расстроена твоим неадекватным поведением…

– Артур! Помолчи, – отмахнулся Степанцов. – Сейчас мне не до Валерии. Нужно срочно позвонить знакомым ребятам из следственного отдела и попросить их заняться поисками Юли в частном порядке. Поезжай в офис.

Аверкин глубоко вздохнул, но спорить с другом не стал.

Сергей был рад, что тот больше не упоминает о Валерии, этом фюрере в юбке. И он ею чуть было не увлекся! Само провидение спасло, не иначе. Как хорошо, что он встретил Юлю, и как плохо, что он ее потерял.


Голубцов вернулся утром, Зоя Терентьевна встретила его пренеприятным известием. Теперь в ее доме не было ни света, ни воды, ни газа. Не вернулась Юлия, что огорчало старую даму безмерно. Зато перед окнами появился бульдозер, время от времени ревевший двигателем, как страшный зверь, рвущийся накинуться на бедную жертву. Она сказала, что приезжал Сергей, друг Юлии, он пообещал найти ее и помочь во всем. Голубцов Сергею не верил.

– Такие, как этот бизнесмен, – презрительно ответил он, – заграбастали все, что находится в зоне досягаемости, покусились на святое: дома, общественные пляжи, детские площадки. Они громоздят свое растущее как на дрожжах имущество на народное добро, не стесняясь того, что действуют противозаконно. А стражи порядка закрывают глаза на творимые ими безобразия. И зря девочка связалась с этим буржуазным элементом. Еще неизвестно, от чьих рук она пострадала!

– Ах, она пострадала, – схватилась за сердце Зоя Терентьевна. – Я этого не вынесу!

Голубцов пожалел ее и не стал развивать свою мысль с хладным трупом дальше.

– Эй, вы там, наверху! – раздалось со двора. – Высуньтесь в окошко!

– Это бесчестный прораб, – испуганно пробормотала Зоя Терентьевна, сурово поджала губы, взяла за руку Голубцова, и они вместе выглянули в окно.

Во дворе действительно стоял прораб Хомяков и махал над своей лысой головой старой потрепанной кроссовкой.

– Это туфелька Юлии, – опознала улику Зоя Терентьевна.

– Мы этого так не оставим! – прорычал прорабу Голубцов. – Мы обратимся в Организацию Объединенных Наций!

– Обращайтесь, – ядовито ухмыльнулся тот, – куда угодно. После моего обращения. Итак, я вижу, что старуха узнала ботинок Золушки. Стоит ли говорить, в каком бедственном положении находится вторая неподписантка? Замечу, что фигура у нее, выражаясь фигурально, отощавшая, так что ей без еды никак нельзя. Воды у нее тоже не имеется, а без воды человек, как известно, живет не больше недели. Но недели у вас нет!

– Сколько у нас есть? – спросил Голубцов.

– Две минуты! И ни секундой больше. Иначе я вернусь и совершу нечто ужасное! И виноваты в этом будете вы! Где ваша… как ее там… совесть?!

– Кто бы говорил о совести! Пять минут! – пустился в переговоры Голубцов.

– Пять минут, ладно. Но если вы обратитесь в полицию, минуты девчонки будут сочтены.

– Чего вы хотите? – продолжал переговоры Василий Васильевич.

– Известно чего! – пожал толстыми плечами Хомяков. – Подписи под договором!

– Я подпишу, – прошептала побелевшими губами Зоя Терентьевна. – Бедная моя девочка. Ради нее я что угодно подпишу.

– Но это будет провалом нашей миссии, – повернулся к ней Голубцов.

– Он выиграл, этот невоспитанный прораб, и его педагогически запущенная гвардия. И этот, как его там, хозяин участка, – простонала Зоя Терентьевна. – Я подпишу, только пусть они возвратят Юлию. Ничего, живут же люди и в Чумкином тупике. Хорошо, что на Луну не услали, там, говорят, до сих пор жизнь не обнаружили.

– Голубушка Зоя Терентьевна, о чем вы говорите, лунный грунт уже весь распродан! Луна поделена, как апельсин, между мировыми акулами бизнеса. И там нам нет места.

– С одной стороны это хорошо. Пусть берутся за Луну с Марсом, – Зоя Терентьевна рубанула ладонью воздух, – а нам нужно отстаивать свою Землю.

Зоя Терентьевна прослезилась. Голубцов пожал ее руки.

– Решайтесь на дальнейшее противостояние!

– Нет, не могу, – замотала головой Зоя Терентьевна. – Я не могу рисковать молодой цветущей жизнью ради жизненных удобств.

– Вы потакаете преступникам! – воскликнул Голубцов.

– Неужели, Василий Васильевич, будь вы на моем месте, не подписали бы?!

Голубцов замялся и отвел глаза.

– Вот и меня больше не агитируйте. Мне нужна ваша поддержка, а не борьба. Но за общественный пляж мы поборемся, я обещаю!

– Как же с ними бороться, раз они действуют противозаконными методами! – вскричал Василий Васильевич чуть не плача.

– Хватит сомневаться, время идет, – прокричал прораб. – Кидайте веревку, я привяжу к ней папку! И можете сидеть в своей крепости до морковкиного заговенья!

– Обманывает, – вздохнул Голубцов.

– Киньте ему веревку, Василий Васильевич, – махнула рукой старушка.

– Спеклись, курепчики, – радовался Хомяков, привязывая папку с документами. – Я так и знал, что девчонка у них слабое звено. Вира!

Голубцов поднял папку наверх, отвязал и раскрыл перед Зоей Терентьевной договор. Она пошла за авторучкой и очками.

– Это переходит всяческие границы, – читая текст, возмущался Голубцов. – Мы обжалуем решение мэрии в суде! Голубушка, еще не все потеряно.

Зоя Терентьевна ничего читать не стала, несмотря на уговоры Голубцова. Он возмущался, что так нельзя подписывать ни один документ, какой бы прощелыга его ни приносил. Тем более что прощелыга знакомый и со всех сторон отрицательный преступный элемент. Старая дама поставила свою подпись и выкинула папку в окно.

– Получилось, получилось, – восторженно повторял Хомяков, собирая разлетевшиеся по двору листы. – И нечего было официальными бумагами кидаться!

– Когда вы вернете Юлию?!

– После дождичка в четверг, – осклабился тот. – Нужно, чтобы и она подписала.

– Будем хитить старушенцию? – потер руки появившийся возле прораба бульдозерист.

– Будем сносить развалюху, готовься.

– Всегда готов!


В офисе фирмы «Комфорт + Уют» царила мелкая паника. Сослуживцы переглядывались между собой после того, как им на глаза попадался Сергей Сергеевич Степанцов, нетвердой походкой шествующий к своему кабинету, и выдвигали версии о банкротстве предприятия. Тот и в самом деле выглядел так, словно его пропустили через мясорубку, а затем отжали в стиральной машинке. Перебинтованная голова начальника наводила на мысль, что травма получена явно не на производстве. Это несколько успокаивало сотрудников, совершенно не готовых искать новую работу.

Сергей зашел в приемную, где Нона ахнула, приподнялась, ахнула еще раз и плюхнулась обратно в кресло перед монитором.