Валерия плавала недолго, ровно столько, чтобы Сергею хватило задуматься над дальнейшими действиями. Накинув пляжный халатик на голое тело, она вернулась в дом. Сергей разговаривал по телефону, сидя на кожаном диване в гостиной. Валерия приблизилась к нему и села рядом, призывно глядя ему в глаза. Одной рукой она нежно прикоснулась к его груди, бесцеремонно залезла под рубашку. Вторая рука Валерии повернула к себе лицо Сергея.

Тот быстро закруглил разговор и прищурился, глядя на прекрасную соблазнительницу.

– Любишь долгие прелюдии? – поинтересовался Сергей, распахивая халатик.

– Люблю секс!

– Взаимно.

У них много чего было взаимно. Они, как поняла Валерия, были схожи не только внутренне, но и внешне. И в стремлении доставить себе эгоистическое наслаждение тоже таилась роковая схожесть.

Одноименные заряды отталкиваются, как известно. Схожесть быстро приедается и становится помехой в отношениях. А влечение перерастает в привычку, обыденную и унылую, как старость. Все эти доводы промелькнули в голове Сергея, не задержавшись из-за одурманенного женской наготой сознания. Он подумает обо всем этом после. После того как…

– Вставай! К-хе, к-хе…

– Что это? – отвлекшись от процесса, прислушался Сергей.

– Встал уже, хи-хи. Не знаю, не обращай внимания, – попросила его Валерия.

– Вставай, проклятьем заклейменный! – неслось из громкоговорителя в окно гостиной. – Весь мир голодных и рабов!

– Старая ведьма! – в сердцах крикнул Сергей, отпрянув от Валерии.

– Что это за ода фаллосу? Хочешь, я закрою окно? – запереживала она.

– Кипит наш разум возмущенный, – продолжала вопить старушка из не менее старого дома. – И трам-та-там, та-та, та-там!

– Какие трам-там-там?! – закатил глаза к потолку Сергей. – Там было что-то про готовность к бою.

– Забыла, старческий маразм, – презрительно поморщилась Валерия, подбегая к окну и закрывая его. – Пролетариат беснуется. Все хорошо, дорогой, давай сначала.

– Ничего хорошего, – возразил Сергей, поднимаясь. – Диван кожаный, кожа к телу липнет.

– Хочешь, к нему прилипну я? – Валерия игриво обняла Сергея за талию.

– Весь мир насилья мы разрушим! До основанья! А з-з-затем! – на последних нотах Зоя Терентьевна сфальшивила.

– Все приличные люди в таком почтенном возрасте страдают от повышенного давления и упадка сил! – крикнула Валерия в раздраженном удивлении.

Сергей сбросил с себя руки Валерии и отошел.

Ему больше ничего так не хотелось, как пойти и заткнуть сумасшедшую бабку, испортившую ему свидание. Но у них с Валерией было не свидание. Тогда что? Встречу? Но на встречах не занимаются сексом. Так, значит, у них с Валерией был просто секс. Просто животный секс и ничего больше. В том-то и дело, что секса не было! И больше не будет, – решил Сергей, потому что резко охладел к чарам Валерии.

– …и в смертный бой вести готов! – вспомнила Зоя Терентьевна, исправившись.

– С этим что-то нужно делать, – растерялась Валерия.

Она не помнила, когда еще оказывалась в такой идиотской ситуации. Уже почти дожала мужика, он чуть ли ни лежал на ней, готовый ко всему, и такой облом! Какая-то старуха приобрела громкоговоритель и принялась орать во все горло непонятно что. Впрочем, ей все было понятно. Сергей сожалел о своей слабости. Он посчитал, что это Валерия его чуть не изнасиловала! Хорош монах, нечего сказать. Другого бы на его месте ничего не остановило. А этот стоит и смотрит в окно.

Окно? И на что же он там смотрит? Помнится, Валерия видела в этой развалюхе весьма привлекательную блондинку. Уж не она ли занозой втемяшилась Сергею в голову, мешая физическим страстям и их отношениям?!

Валерия прошла в ванную, приняла душ и вернулась, замотанная полотенцем ровно настолько, насколько это позволяло приличие. Сергей возился на кухне, откуда шел ароматный запах кофе.

– Я сейчас! – крикнул он Валерии оттуда.

– Замечательно, – усмехнулась та и прошла на второй этаж.

С балкона открывался восхитительный вид на окрестности. Валерии нравился этот дом, ей подходил Степанцов, отчего же им не быть вместе. Из-за этой пигалицы? Она стояла задумчивая, обдуваемая ласковым ветром, и внимательно разглядывала молодую блондинку, суетящуюся во дворе перед строительным вагончиком. Девчонка вполне могла привлечь внимание Сергея! Вполне! Внешне облезлая в своем поношенном ширпотребе, она могла выглядеть очень дорого, если приложить к этому знающую руку. И Сергей это увидел? Он разглядел в замарашке необыкновенную красавицу? Не может быть, он не настолько проницателен. Какое, однако, лупоглазое создание. Неужели она невинна? Если так, тогда глупа как пробка. Но мужчины любят глупых женщин, этого у них не отнять. Им нравится думать, что на свете есть еще кто-то, глупее их. Курица, охарактеризовала ее Валерия. Цыпленок. Цыпа. Точно она будет обращаться к ней уничижительно, повторять и повторять при Сергее прозвище Цыпа – капля ведь и камень точит. Если Степанцов увлекся этим цыпленком на курьих ножках, то придется лишь немного подождать. Валерия его волнует, она это сегодня доказала и себе, и ему. Ему в большей степени потому, что он не сумел этого скрыть.

– Ты уже здесь? – Сергей зашел на балкон с подносом. – Будем пить кофе…

И замер на недосказанной фразе, уставившись вниз.

Валерия хмуро проследила за его взглядом. Так и есть. Цыпа! Так вот в чем дело! Но это гораздо проще, чем официальная жена в Италии.

Она моментально изменила тактику, преобразилась, рассмеялась, чмокнула Степанцова в щеку.

– Конечно, милый! Здесь так восхитительно! Это будет чудесным продолжением.


…Продолжением чего? Мрачно подумала Юлька, до которой донеслась эта фраза. Она отлично видела стоявшую на балконе брюнетку в одном полотенце на голом теле. Рядом с ней возвышался Юлькин роковой брюнет! Разумеется, он был не Юлькин, а этой стервы. И, разумеется, дура она, что продолжает еще им интересоваться. Юлька ему как женщина совершенно безразлична. Наверняка только что эта сладкая парочка занималась сексом. От этой мысли у Юльки сжалось сердце.

– Сволочи! – выкрикнула она в сторону балкона.

Роковой брюнет очень удивился и чуть не уронил поднос с чашками.

– Сволочи вы, господа строители, – более адресно выразилась Юлька, решив не обращать внимания на балкон коттеджа, даже если он обрушится. – Зачем вы закрыли подъездные двери, а нашу подперли лопатами со стороны двора?! Зоя Терентьевна не смогла выбраться наружу.

– Но ты же выбралась, – хмыкнул бугай Валентин, нервно притоптывая обмотанной бинтами ступней.

– Да, я выбралась! – подтвердила Юлька, – пролезла сюда через окошко подвала. Но Зоя Терентьевна… В ее возрасте… Ой, да что я вам тут объясняю!

– А чего она орет как оглашенная?! – возмутился Валентин. – Мы только отдохнуть легли.

– От каких это праведных трудов ты отдыхал, двоечник?! – высунулась в окно Зоя Терентьевна. – Тунеядец и бездельник! Вместо того чтобы строить школы и детские сады, он караулит двух беззащитных женщин… Куда запропастилась моя труба?

– Мои барабанные перепонки больше не выдержат ее жуткого воя! – взвыл Валентин, обращаясь к коллегам, засевшим в вагончике.

– Так соберите вещички и возвращайтесь на приличные стройки, – предложила Юлька.

– Ага! Сейчас, – скривился бугай. – Все кинул, собрался и умотал.

– Да, так и нужно вам сделать, – кивнула Юлька. – Ну, чего вы сами мучаетесь и нас мучаете?!

– Хомяк сказал, что завтра сюда сам Бугор разбираться приедет. Так что, белобрысая, держись. Собери команду поддержки, что ли. Вон тех двух ротозеев возьми, – Валентин показал на Валерию с Сергеем.

– Очень они мне нужны! – фыркнула Юлька. – У нас с ними принципиально разная социально-экономическая платформа.

– Чего?

– Ничего! И учтите, что я еще умею по крышам лазить. И не вздумайте забить люк на чердак!

– Хорошая мысль, однако, – почесал затылок бугай. – Ладно, коза, не злись. Расслабься, до завтрашнего утра больше ничего предпринимать не будем. Но завтра – держись! Пощады не будет!

– Весь мир насилья мы разрушим! – подала голос Зоя Терентьевна. – До основанья, а з-з-з-затем…

– У! Е! Жутко фальшивит, – бугай схватился за уши и побежал в строительный вагончик.

– И не выходите оттуда! – прокричала ему вслед Зоя Терентьевна. – А не то я «Взвейтесь кострами» еще буду петь!

Юлька вздохнула, подошла к двери и откинула прочь лопаты, забаррикадировавшие выход. Она устала, ночью ходила мыть посуду в круглосуточное кафе, вернулась под утро и легла спать. Хорошо, что Зоя Терентьевна ее разбудила своим гимном трудящемуся народу, а то бы Юлька проспала до вечера или вообще «ушла» в ночь.

– Что случилось?! – из подъезда на нее выскочил взъерошенный Толик.

– А, мелкие разборки со строительным криминалом, – махнула рукой Юлька в сторону вагончика, откуда раздавался трехмерный храп.

– Лезут? Жить мешают? Я им покажу! – И Толик пригрозил вагончику кулаком. – Ты, главное, Юль, не бойся. Я с тобой. – И он приобнял девушку.

Юлька устало положила ему голову на плечо. И тут же краем глаза заметила, что на балконе уже не стоят, а сидят, пьют кофе и не сводят с них глаз.

– Поцелуй меня, – прошептала она Толику.

– Что? – удивился он.

– Поцелуй меня в губы, – потребовала Юлька.

– Ты этого точно хочешь? – мялся тот.

Ну, не самой же его целовать, трезво рассудила Юлька, это будет не так впечатляюще.

– Ну, если ты не против, – продолжал тянуть Толик.

Юлька плюнула на приличия и одним рывком нагнула к своему лицу его длинную шею.

Губы Толика оказались прохладными и пыльными, словно Юльку поцеловал мешок от пылесоса. Чмок! И Толик замер в сантиметре от нее. Ждет одобрения? А что она ему скажет? Соврать, что получила от этого чмока громадное удовольствие, не сможет. Юлька решила чмокнуть его ответно. Чмок. Детский сад, хмыкнула она про себя, как в песочнице. Но результат, видимо, достиг апогея.