Наша компания состоит из восьми парней и меня. Видимо, парень за стойкой не удивляется, увидев меня, потому что ни секунду не колеблется, когда ставит мне на руку штамп «Элита» и передает небольшой пакет размером с презерватив, на котором написано «Для снятия штампа».

Ааа... для людей, которые не хотят, чтобы кто-то знал, где они были.

Администратор протягивает Рику пачку однодолларовых купюр, а Рик раздает их остальным, подмигивая мне, когда кладет деньги в руку.

Конечно же, мое нежелание тут же возвращается, однако пути назад нет. В течение секунд мы проходим через вестибюль в клуб, где все, включая меня, начинают оглядываться.

«Сапфир» был более элегантным. Более престижным, можно сказать. В том клубе находился зал, где можно было выпить шампанского, и всё было в голубых и синих цветах, кроме пола — он был коричневый и белый в стиле арт-деко. Это место ему не уступает, просто не так продуманно декорировано и намного более заполнено.

Лучи света разделяют сцены на фиолетовые, розовые, зеленые и голубые. Здесь два этажа с лифтом. В центре основного этажа большая сцена с VIP комнатами вокруг – полагаю, для приватных танцев. Также там большой бар, и местами разбросаны сцены поменьше, рядом с которыми большие и удобные кожаные диваны для просмотра. По пути я слышала, как ребята обсуждали, что VIP комнаты для элиты на верхнем этаже.

В «Сапфире», я точно это знаю, элитный пакет стоит минимум сто пятьдесят тысяч долларов, и включает в себя номер на ночь и транспорт из любой точки в Соединенных Штатах. Что еще входило в пакет, я у Брэндона не узнавала. Не хотела знать. В любом случае, не могу утверждать, что здесь элита значит что-то другое, но уверена, что скоро это выясню.

Всё действие, как кажется, происходит на главной сцене. Она усыпала шестами по периметру — не могу сосчитать, сколько точно, примерно дюжина. Возле каждого шеста расставлены стулья, на которых за танцем могут наблюдать мужчины, и в центре сцены еще три незанятых, более высоких шеста, сгруппированных вместе.

По залу также расставлены и клетки. Практически голые девушки танцуют в них, наклоняются, устраивая даже лучшее шоу, чем девушки на шестах, так как внизу на них еще меньше ткани. Но возле клеток мест для сидений нет. Мужчины вокруг стоят, просовывая деньги через прутья.

Я также заметила, что, в отличие от «Сапфира», здесь не прикрывают соски. Грудь девушек разных форм и размеров полностью обнажена.

Буквально через несколько секунд к нам направляется девушка с экзотической внешностью в совершенно прозрачном топе и с самой большой круглой грудью, которую я только видела. Вдобавок к прозрачной блузке, на ней колготки в сетку и короткие шорты. В каждой из рук у нее по бутылке охлажденной водки, и, приветствуя Рика, она поднимает их. Очевидно, зная, что нужно делать, он наклоняет голову и открывает рот шире. Когда она наливает водку ему в рот, часть попадает ей на блузку, и ее соски твердеют.

Не стану лгать — я тоже немного завожусь. Меня не привлекают женщины, но возбужденная атмосфера влияет и на меня.

Вскоре приветствие доходит до каждого из нас, и, полагаю, стриптизерша оставляет Чейза напоследок.

— Привет, милая, — говорит она мне, и Бруклин незамедлительно придвигается ближе, его руку на пояснице заменяет его торс — весь торс. — Я Венера. Вы двое вместе? — спрашивает девушка, переводя взгляд с меня на него.

Как только я хочу сказать «нет», он выпаливает «да».

Девушка моего возраста, возраста Бруклина, и просто сногсшибательна — у нее длинные темные волосы, а губы накрашены насыщенным красным цветом.

Как и с другими из нашей компании, она поднимает бутылки, но в этот раз одна из них нависает над моим ртом, вторая — над очень привлекательным ртом Бруклина.

Его рука ложится мне на бедро, когда он отодвигается.

Разряд.

Искры вокруг нас.

Жар.

Голод.

Долгое мгновение я не могу пошевелиться — вероятность того, что может случиться, физически ощутима, и я сейчас говорю не о том, что будет между мной и Венерой.

Венера машет ресницами.

— Готова, милая?

Возвращаясь в реальность, запрокидываю голову и позволяю прохладной жидкости политься мне в горло. Когда я опускаю подбородок, комната, кажется, слегка кружится, и не от водки. Думаю, это потому, что Бруклин придвигается еще ближе, не оставляя между нами и пары сантиметров. Его твердое тело прижимается ко мне так близко, что на мгновение мою голову посещает абсурдная мысль — мы два кусочка пазла, подходящие друг другу.

Венера не задерживается, как с другими парнями, но это, вероятно, потому что ни я, ни Бруклин не смотрим на нее. Мы смотрим друг на друга.

Он облизывает губы.

Я облизываю свои.

— Ты в порядке? — горячее и тяжелое дыхание Бруклина обдает мое ухо.

Алкоголь бьет мне в голову, и я ухмыляюсь ему через плечо.

— Лучше, чем в порядке.

Размытая картинка того, как Чейза волокут прочь от нас, вызывает любопытство. Венера держит его за воротник белой рубашки. Только теперь я замечаю, что он и другие парни, кроме Бруклина, сняли галстуки и пиджаки.

— Она твоя, приятель, — кричит Рик Чейзу.

Я озадаченно смотрю на Бруклина.

— Что это значит?

Парень опускает голову. Когда он это делает, его щетина оказывается так близко к моему уху, что я буквально чувствую ее приятное покалывание.

— В элитный пакет входит назначение определенной девушки для каждого члена группы. Она назначена ему.

Не девушка, стриптизерша. Я сглатываю, не совсем осознавая, что это значит для меня. Я не хочу себе стриптизершу.

— Мы вместе, — добавляет он, словно прочитав мысли.

Я моргаю.

— Ох.

Я не спрашиваю, что это значит, так как не уверена, хочу ли знать. Мысли о руках другой девушки, прикасающихся к нему, заставляют меня позеленеть. Нужно было продумать это, прежде чем окунаться в омут с головой.

Мое внимание привлекают аплодисменты. Венера залезла на маленькую сцену в углу возле входа, а мы, в свою очередь, следуем за ней. Эта сцена не похожа на остальные. На ней расположен стул. Один стул и софиты, выделяющие танцовщицу и клиента, превращая их в единственное развлечение. При свете я вижу, что Венера довольно спортивная, и ее идеально круглая грудь расположена высоко на грудной клетке.

У нее также идеально розовые соски, настолько розовые, что я почти уверена — на них определенно нанесен макияж.

Когда девушка указывает на стул, свет тускнеет, и она заставляет Чейза сесть, прежде чем повернуться к нам, выставив попку перед его лицом. Она не большая и не маленькая, как раз идеальной формы и великолепно выглядит.

Музыка сменяется, и это ее сигнал к началу. Сперва Венера садится на Чейза. Опустившись попкой на колени, она прижимается к его паху, и я резко втягиваю воздух. Все глаза обращены на сцену, и я поворачиваюсь к Бруклину, который также наблюдает за зрелищем, и шепчу:

— Что происходит? Я никогда ничего подобного не видела.

Его горячее дыхание обдает мое лицо.

— У нас, парней, есть традиция: жених должен перед всеми получить первый танец на коленях.

— Оу, — снова говорю я, пытаясь не смеяться. Они определенно хотят выставить жениха в центр внимания.

Ну, послушайте, не может быть, чтобы у Чейза не встал. Особенно, когда Венера медленно наклоняется назад, упираясь плечами в его грудь и обхватывая рукой шею. Открывая ему идеальный вид на ее упругую грудь. И с каждым движением девушка продолжает двигать тазом на его коленях, а точнее прямо возле паха.

Я подавляю стон, желающий вырваться из горла, и замираю. Не могу шевелиться. Они не обнажены, но, клянусь, я словно смотрю, как двое людей занимаются сексом в жизни. Не на экране, как показывают в порно Картера, и это определенно не двое мужчин.

Это сексуально.

Эротично.

Провокационно.

Происходящее на сцене вводит меня в гипноз. Если это значит, что я извращенка — так тому и быть, но просмотр порно вживую завораживает.

Музыка сменяется, Венера поднимается и разворачивается. Теперь она стоит лицом к Чейзу, и со стороны я вижу ее милую, нежную улыбку. Девушка медленно придвигается к Чейзу, расставляя ноги по сторонам от него.

Венера наклоняется, и в то же время Бруклин шевелится на своем месте позади меня, передвигаясь ближе к моему боку. Интересно, возбуждается ли он. Я хочу посмотреть, но сдерживаюсь. Это будет слишком очевидно.

Как раз перед тем, как ее идеальная грудь должна коснуться лица Чейза, он отстраняется. Кажется, Венере это не нравится, потому что она хватает его за голову и прижимает к своей груди. И, будто этого недостаточно, растопыривает пальцы и зажимает его лицо между грудью, не прекращая движения бедрами.

Я смеюсь про себя, представляя, как парень пыхтит между ее огромными грейпфрутами. Сейчас я уже искренне считаю, что единственный для Венеры вариант закончить этот танец — скорее заставить Чейза кончить в штаны своими движениями.

И должна признать, эта мысль одновременно и отталкивает меня, и завораживает. Не знаю, переходит это границы или нет, да и мне всё равно.

И всё же я обдумываю, не лучше ли отвернуться. Всё это кажется таким личным, но мы ведь в клубе, и о личном здесь не знают. Когда я всё же решаю отвести взгляд, то вижу, что Бруклин смотрит на меня, а не на них, и его губы раскрыты, давая выход тяжелому дыханию.

Он заведен. И его лицо такое восхитительное, что я понимаю, насколько влажная.

Ближе.

Он придвигается ближе.

Я раскрываю губы.

Закрываю глаза.

Готовлюсь к прикосновению его губ к моим.

Но в тот момент песня меняется, и свет на сцене становится ослепительно белым. Когда я открываю глаза, Бруклин больше не наклоняется ко мне, и не знаю, не представила ли я себе то, что он собирался меня поцеловать.