— У нас достаточно времени?

Я киваю.

— Я быстро собираюсь, да и к тому же, нам только к семи тридцати.

— Хорошо, — она делает глубокий вздох. — Ты не разозлишься?

— Нет.

— Ну, тогда я пока не закончила, но мне кажется, что персонаж Келлана намного превосходит Кейт.

— И тебе это не нравится?

Она качает головой.

— Совсем нет. Думаю, зрителю должно быть сложнее понять, кто из них положительный, а кто отрицательный герой. В общем, Кейт должна больше располагать к себе.

Я указываю подбородком на рукопись, которую писал последние два года и выбросил из-за одного отрицательного отзыва.

— В каком плане?

Амелия садится и скрещивает ноги, оттягивая край платья вниз по бедрам, чтобы не было видно трусиков.

— Можно быть честной?

— А ты бываешь другой?

Она пожимает плечами, и, когда ее плечи поднимаются, я не могу не смотреть на ее грудь. Кажется, она идеально ляжет в мои руки.

— У тебя она получилась слегка навязчивой, а я не думаю, что Келлану нужна такая девушка. Он хочет реальной любви, настоящей девушки, и, думаю, тебе нужно превратить Кейт в такую девушку. Она должна стать Золушкой, а он — ее Прекрасным Принцем. Это поможет добавить той искренности, которую ты ищешь.

Я киваю, принимая критику и на самом деле соглашаясь с ней. Я могу это сделать. Могу улучшить сценарий.

Ее большие золотые серьги-кольца качаются из стороны в сторону, когда Амелия делает очередную заметку на полях.

— Может, создать для Кейт грустное прошлое?

— Например?

Она улыбается, словно и это продумала.

— Возможно, ее мать погибла при трагических обстоятельствах, а отец стал алкоголиком, потому что сильно скучал по ней. Младшему брату Кейт может быть шестнадцать вместо шести, и он должен быть бунтарем, который нуждается в заботе.

— И Келлан взял бы его под свое крыло? — предлагаю я.

— Да, что-то вроде того. Что-то, что поможет зрителю понять, Кейт — сильная женщина, которой свойственна решительность и настойчивость.

Я просто моргаю в ответ. Она попала точно в цель. И впервые я начинаю гадать, не проводил ли параллель со своей жизнью, даже не осознавая этого.

— Продолжай, — говорю я ей. — Что еще?

— Ну, я подумала...

Следующие шестьдесят минут Амелия рассказывает, что, по ее мнению, мне нужно сделать, чтобы Кейт стала звездой. И я слушаю, не отвлекаясь и не думая о нас, о том, как мы можем вместе работать, потому что это — то, что происходит здесь и сейчас — важно.

Нет, это не просто важно...

Это моя гребаная жизнь.

Глава 12

ВАЛЕНТИНКА

Амелия

К своим одиннадцати годам я была замужем дюжину раз.

Моими мужьями были четыре лучших друга, три собаки с нашего района, два бродячих кота и два моих очень несговорчивых брата. Кема уговорить было сложнее, чем вечно веселого Брэндона. Последним из моих мужей был Бруклин Джеймс, и женился он на мне под нескончаемые протесты.

Все свадьбы были хорошо спланированы и варьировались от простых до изысканных — тайные бракосочетания, церемонии в саду и да, даже королевская свадьба, которая была с Бруклином.

Моя няня всегда играла роль священника и начинала речь словами «Дорогие возлюбленные».

Мне это нравилось.

Окруженная куклами Барби и плюшевыми животными, я всегда надевала белое дизайнерское платье, которое исчезло из гардероба мамы, о чем она и не подозревала. Фату мне заменяла белая наволочка, а когда я говорила «Согласна», то сжимала в руках одуванчики и дикие фиалки, собранные в Центральном Парке.

После церемоний я всегда делала фотографии, чтобы запечатлеть особенные моменты, после чего мы ели капкейки и пили лимонад.

Мой дедушка посещал несколько моих свадеб, на которых притворялся фотографом, снимая нас на свою камеру, которую со временем подарил мне. С ним всегда было так весело. И, как и он, я люблю запечатлевать на фотографии счастливые моменты, те, что будут длиться вечно.

Кто знает, может это единственное, что действительно важно.

Чувствую укол в сердце, наблюдая за людьми вокруг — улыбающимися, смеющимися — и мне хочется быть той, кто запечатлеет для них эти мгновения.

Захват.

Щелчок.

Профессиональный фотограф кружит по комнате, снимая ново-обрученную пару и их гостей, я слежу за ним слегка с завистью и улыбаюсь, когда он просит их позировать для камеры.

Захват.

Щелчок.

Полная нежеланной зависти, я делаю глоток белого вина и бросаю взгляд чрез плечо, чтобы отвлечься на пару секунд от этой атмосферы.

«Скала» — потрясающее место. Интерьер сродни кремового цвета шкатулке для драгоценностей, но без излишеств — количество блеска рассчитано точно, чтобы добавить немного магии. Но снаружи заведение выглядит точь-в-точь, как драгоценный камень. Вторя своему названию, ресторан находится на краю скалы с видом на Тихий океан. Терраса огромная и за вид, открывающийся с нее, можно умереть. Но сегодня все мы заперты внутри из-за непрерывных плохих погодных условий.

Познакомившись со всеми, попробовав все канапешки и сыр, что разносили официанты, закуски и основные блюда со шведского стола, я настояла, что хочу понаблюдать за людьми, пока Бруклин решил совершить ещё один круг.

Чувствуя легкое опьянение, я смотрю в огромное окно и думаю о красоте, которую оно так ясно позволяет увидеть. Дождь всё ещё льет, и я наблюдаю, как тяжелые капли падают в океан, словно осколки стекла. Увлеченные бесконечным потоком, мои мысли возвращаются к высокой черной шляпе, в которой Бруклин был в день нашей фальшивой свадьбы, и отвращению на его лице, когда я поцеловала его.

Ну или я думаю, что первая наклонилась, соединив наши губы. Честно, я не помню. Поцелуй, конечно, был легким — просто чмок, и не нес в себе сексуального подтекста. И всё же это был мой первый поцелуй, и Бруклин был моим последним мужем — игра в свадьбу устарела к моменту, как мне исполнилось одиннадцать, и я готова была переключиться на кинозвезд и подростковых идолов.

Из детских грез меня вырывает смех — звук, к которому меня странным образом тянет.

Мой когдатошний муж очаровывает зал. Ведя увлеченные беседы с гостями со стороны невесты, он заставляет всех женщин смеяться и временами краснеть. Виной тому то, как он смотрит на тебя, как невзначай подходит ближе, как его дыхание касается щеки.

Парень от природы такой очаровательный, и я даже не уверена, что сам осознает, как ямочки на его щеках влияют на женщин, с которыми он разговаривает.

Язык тела — сильный афродизиак, а этого ему не отбавлять.

Я прижимаю губы к краю бокала, согревая его, и поднимаю взгляд навстречу Бруклину, направляющемуся ко мне. Он улыбается мне своей флиртующей улыбкой, к которой у меня тоже нет иммунитета, и внезапно я оказываюсь где-то в другом месте. Там, где мой телефон больше не звонит, а жизнь не превратилась в осколки.

Здесь.

С ним.

В руке у Бруклина бутылка пива «Гиннесс». Он держит ее всё время, что я наблюдаю за ним, но не видела, чтобы он хоть раз отпил содержимое.

— Привет, — говорит он медленным и низким голосом. Звук его голоса — очередная причина того, почему мой брат зовет его Казановой.

— Привет, — отвечаю я, — встретил девушку, с которой тебя ставят в пару на свадьбе?

Я делаю ещё глоток вина и смотрю на него, ожидая, когда он укажет на нее.

— Да, встретил. Она допоздна работала, потому только пришла.

— И кто она? — спрашиваю я поверх бокала, когда он не шевелится.

Бруклин машет головой в сторону десертного стола, который наполнен изысканной выпечкой.

— Кузина Джиджи. Та, что в белой блузке и черной юбке.

Осматривая сначала ее, потом его, я слегка улыбаюсь, но мысленно исполняю танец счастья. Очки. Волосы собраны в идеальную прическу. Легкий макияж. Обувь на плоской подошве.

— Она может быть одной из тех безумных библиотекарш с неистовой сексуальной жизнью, которую скрывает под строгой внешностью, как Бэтгерл из «Бэтмена».

Он улыбается, спрятав руку в карман.

— Она бухгалтер, так что сомневаюсь.

— Оу, — это всё, что я могу сказать.

Бруклин пожимает плечами, словно это вообще не имеет значения.

— Напомни еще раз, что мне нужно искать? — спрашивает он своим глубоким голосом прямо у моего уха.

Сначала это вызывает у меня смех, но мое дыхание прерывается, когда я отодвигаюсь немного, чтобы ответить. Виной всему его поза. Одна его рука держит бутылку. На брюках идеальная стрелка, плечи широкие и сильные, а стройную талию выделяют больше парадные брюки, нежели пляжные шорты, в которых я его видела. Собравшись с мыслями, я отвечаю, флиртуя, что не сильно отличается от его манеры разговора.

— Очевидное, скрытое среди неочевидного.

— Точно, — усмехается он, словно в этом есть смысл, затем впервые за весь вечер делает глоток пива и осматривает толпу своими знойными голубыми глазами.

— Отлично, очевидное среди неочевидного. Насколько сложно это может быть?

Я смеюсь и допиваю свое вино. Сюда мы приехали на Uber. Бруклин знал, что, находясь в одной комнате со своими старыми друзьями из ТВ-шоу «В погоне за солнцем», он обязательно выпьет, а я не предложила стать трезвым водителем, потому что тоже хотела расслабиться.

Видимо, выполнив обязанности светского льва, теперь он мог просто понаблюдать за людьми и расслабиться. Я тоже осматриваю толпу, начиная свою маленькую свадебную игру, только взрослый ее вариант.

Его взгляд блуждает справа налево, осматривая зал, после чего Бруклин смотрит на меня. Понимаю, что ему нужна моя помощь.

— Ладно, — начинаю, — тебе нужно искать тех, кто подкатывает друг к другу так, чтобы никто не заметил. Кто с кем флиртует. Когда перебрасываются взглядами, думая, что никто на них не смотрит, или якобы нечаянно прикасаются друг к другу, — продолжаю я, пока официант наполняет мой бокал.