Злата Виноградская - Принц для провинциалки

– Я люблю помидоры, – заинтересовался Олег.

– Тебе не хватает покладистости. Вот он, этот вегетарианец, и говорит о том, что человек ест то, чего ему не хватает, – Полина для большей убедительности своего сообщения непроизвольно дотронулась до его руки. «Надо же, – подумала она, – он такой теплый и мягкий, такой настоящий!» Эти ощущения захлестнули ее волной восторга. Думая об Олеге, она всегда представляла его неприступным, занимающим почетное место на деловом Олимпе, среди других сказочно богатых бизнесменов. А сейчас, когда она почувствовала тепло его руки, он как будто стал ближе, как будто ангел отстегнул крылья, которыми мерно размахивал, паря над вершинами своего бизнеса.

– А огурцы? – спросил Олег. – Зачем есть огурцы?

– Огурцы – это внутренняя аскеза, – совершенно серьезно сказала Полина.

– Да, эта наука – не для меня, – засмеялся он.

Полина тоже коротко рассмеялась и смотрела на него, ожидая продолжения. Олег молчал. Он не знал, с чего начать, как сказать ей о том, как круто вверх взмывает его карьера.

– Знаешь, Полин, я не сторонник переступать через себя, потому что это результата не приносит. Поэтому, я думаю, лучше на берегу обо всем договориться.

– О чем это ты, Олег?…

– Полина, поскольку ты в курсе того, где я работаю, тебе будет понятно, как много для меня значит моя работа.

– Я тебя совсем не понимаю, – растерянно сказала она.

– Я получил назначение в лондонский офис. Точнее, я буду главой представительства нашей компании в Великобритании.

– Ух ты, как здорово!

– Это еще означает, что я на три или на пять лет уезжаю из Москвы.

Ангел нетерпеливо похлопал крыльями над их столиком. Олегу надо было улетать от нее, земной Полины Дудкиной, в кроссовках и с огромным букетом тюльпанов.

– Отличная новость, – совершенно неискренне сказала она. Ей не хотелось, чтобы он уезжал. Только сейчас она поняла, что успела сильно привязаться к нему, и разлука длиной в неделю сейчас казалась ей тяжким испытанием, а перспектива расстаться на три или даже пять лет вообще говорила: «Оставь надежду всяк сюда входящий».

– Я знал, что ты сможешь меня понять и порадоваться, – не заметив ее изменившегося выражения лица, говорил Олег. – Сегодня среда, я улетаю в понедельник, но через месяц опять буду в Москве. У нас будет собрание акционеров. Не волнуйся: я часто буду тебе звонить из Лондона, писать мейлы, а когда приеду, то мы сразу обязательно увидимся.

– Может быть, и увидимся, и расскажешь, как ты там устроишься, – Полина попыталась улыбнуться, и… чтобы не выглядеть совсем кисло, посмотрела на чудесные тюльпаны.

Изольда в тысячный раз проверяла, в порядке ли все документы. Все паспорта и билеты были на месте, но расслабиться ей не удавалось. Она впервые сопровождала группу школьников в летнюю языковую школу в Великобритании. Она помнила то время, когда, будучи десятиклассницей, впервые побывала в стране, где когда-то жила красавица принцесса Диана. Она помнила свой восторг от ощущения себя студенткой, живущей в легендарном Оксфорде. Тогда она всего один месяц ходила на занятия во всемирно известный Тринити колледж, но именно в те дни она дала себе обещание обязательно вернуться в Мекку европейского студенчества. Если быть честной, то не только профессор Джеймс, преподававший основы грамматики английского языка, внушил ей любовь к этой стране. Двадцатилетний студент Стюарт Колдскотт, с которым однажды Изольда разговорилась в «Грин монстр» – пабе, куда часто заходили студенты, сделал гораздо больше, чтобы сердце Изольды навсегда осталось в стране изучаемого языка. Стюарт, высокий, очень худой, с тонкими и правильными чертами лица, представлялся ей настоящим денди, беззаботным повесой, вхожим в элитную студенческую тусовку. Вечерами, потягивая пиво со Стюартом и его друзьями, она уверяла себя, что поддерживает знакомство с ним исключительно ради разговорной практики, а днем, на занятиях, изо всех сил старалась думать только о временах английского глагола, а не о крепких объятиях и первых поцелуях с этим парнем. Но веселые вечерники, часто заканчивавшиеся далеко за полночь, заставляли Изольду нескромно зевать на лекциях и обогащали ее академический словарный запас сленгом, за что однажды профессор Джеймс сделал ей замечание.

Сейчас, словно вернувшись в те чудесные годы, Изольда Бережная, директор частной школы в Новосибирске, улыбнулась. И эта улыбка не осталась незамеченной.

– Подскажите, это регистрация «Аэрофлота» в Лондон? У этой стойки регистрируют бизнес-класс?

Изольда обернулась на мужской голос, задавший вопрос.

– Да, наверное, – сверившись с надписью на табло, ответила она. Изольда посмотрела на мужчину, стоявшего рядом с ней. Это был Стюарт Колдскотт, только десятью годами старше, но такой же улыбающийся и говорящий по-русски без малейшего акцента. «Наваждение какое-то», – ужаснулась Изольда и отошла от стойки регистрации, потому что билеты ее группы, разумеется, были эконом-класса. «Так, начинается. По мере приближения к туманной столице начинают возникать туманные образы прошлого, – пронеслось у нее в голове. – Я не могу сейчас поддаваться сентиментальным воспоминаниям: на мне ответственность не только за свою жизнь, в которой был и (хоть в это очень трудно поверить) все еще есть Колдскотт, но еще и за жизни пятнадцати невинных детей, которые этого голубоглазого британца даже никогда не увидят». Она снова взглянула на мужчину, регистрирующего билет в бизнес-классе. Сейчас, немного успокоившись и внимательно приглядевшись, она могла сказать, что этот человек похож на Стюарта только ростом. Голубые глаза российского бизнесмена были смеющимися, несмотря на отсутствие видимого повода для веселья. Стюарт же всегда оставался снобом, поглядывающим на всех свысока. Изольда обратила внимание, что багажа у незнакомца почти не было – только ноутбук и небольшая дорожная сумка. От дальнейшего наблюдения за двойником Стюарта Изольду отвлекли подошедшие ученики. Предполетная суета унесла Изольду от романтических размышлений и напомнила, что здесь и сейчас она – прежде всего директор школы.

Эта должность была для нее новой, хотя она давно мечтала работать в школе. Ведь вся ее сознательная жизнь прошла в школе. Отец ушел из семьи, когда Изольде было десять лет. Отец с матерью, как казалось Изольде, всегда были чужими людьми, жившими вместе в одной квартире лишь по долгу службы. Они вместе работали в научном городке; мать была физиком, а отец – химиком. И к вопросу женитьбы она подошли очень взвешенно, как и положено настоящим ученым. Они будто проводили какой-то эксперимент, решив испытать друг друга на прочность и долговечность. Они оба были настоящими энтузиастами своего дела и были полностью поглощены работой, поэтому подумали, что им будет удобнее, если они не будут расставаться ни днем, ни ночью. А когда их странный эксперимент закончился, отец и мать Изольды обратили внимание на свою так и не сложившуюся по-настоящему семейную жизнь и сделали логичный вывод, как и подобает ученым. Они заключили, что им лучше освободить друг друга от каких-либо обязательств и расстаться, чтобы суметь все-таки создать счастливые союзы. Изольда восприняла их решение спокойно и рассудительно. Она осталась с матерью и иногда по выходным встречалась с отцом. Через год после развода мать Изольды вышла замуж за Ивана Бережного, чиновника из администрации Новосибирска. И жизнь маленькой девочки сильно изменилась. Семья Бережных стала проводить летний отпуск на заграничных морских курортах, а зимой они ездили кататься на горных лыжах, отдавая дань моде, культивируемой коллегами отчима Изольды. Бывая в разных странах, девочка получила реальную возможность практиковаться в английском, который изучала в школе, и стала самостоятельно учиться говорить по-французски. Со своим отцом, Александром Дудкиным, Изольда, обретя нового папу, общаться почти перестала. Сначала они часто звонили друг другу, потом только поздравляли с днями рождения и другими праздниками, потом – только с днями рождения, а потом и вовсе перестали созваниваться. Изольда знала, что отец тоже женился, и у него была еще одна дочь, но она никогда не видела свою сводную сестру, да и не очень переживала по этому поводу.

Объявили посадку на рейс до Хитроу, и Изольда с учениками заторопились к указанному выходу.

Она не переносила звука, обозначающего название главного аэропорта британской столицы. Она не любила вспоминать, как семь лет назад прощалась в Хитроу со Стюартом.

– Я люблю тебя, – сказал тогда Стюарт. – И всегда буду любить.

– Я тоже, – шепотом пообещала Изольда.

– Ты никогда не будешь принадлежать никому другому так, как принадлежишь мне, – он не дал ей ответить, закрыв рот своим поцелуем. – И обещай, что будешь писать мне.

Она была сама не своя. Все происходило будто в тумане. Она шла, не разбирая дороги. Кто-то взял у нее билет, указал, куда следует идти дальше. Она сделала несколько шагов в нужном направлении и обернулась, но уже не увидела Стюарта.

– Я люблю тебя, – выговорила она слова, которые были адресованы ему, но тогда он их так и не услышал.

«Как же давно это было, – подумала Изольда, – семь долгих лет тому назад».

Тем временем высокий худощавый шатен, Олег Брусникин, как пассажир бизнес-класса, прошел на посадку в числе первых. Обернувшись, он поискал глазами невысокую худенькую учительницу в очках без оправы, сопровождаемую стайкой щебечущих школьников. Ему показалось, что ей самой-то всего от силы лет двадцать. Почему он обратил на нее внимание? Что-то в ее лице показалось ему знакомым. Где же он мог ее видеть?… Учительницу с затянутыми в хвост светло-русыми волосами? На ее лице был минимум косметики, только ярко-коралловая губная помада. Среди его знакомых не было учительниц – были только люди, интересующиеся колебаниями цен на нефть. Заняв свое место в бизнес-классе, Олег позабыл о попутчице, переключив свое внимание на услужливую стюардессу, предложившую ему прохладительные напитки.