– Значит, бабуля моя померла? – уточнила настырная девица.

– Нет, мама жива-здорова.

– А что же она не навестила внученьку? – ехидничала Оля.

– Видишь ли, – закатил глаза Николай. – У взрослых иногда складываются такие тяжелые условия жизни, которые в твоем возрасте…

– Папаша, если ты забыл, то напоминаю: мне двадцать лет, и я вполне вменяемая, так что не надо мне лапшу вешать, что тебя сперла Снежная Королева и ты у нее там в тоске и печали складывал пирамидку из льдинок! Что могло помешать двум взрослым людям навестить одну маленькую девочку? Отсутствие денег на проезд? Или адрес потеряли? – Олечка раздраженно расковыряла салат и бросила вилку на стол.

Татьяна пылала, как астраханский помидор. Дочь была абсолютно права, но задумываться над ее словами не хотелось, иначе пришлось бы спустить бывшего супруга с лестницы, уж больно все нескладно получалось.

– И почему ты дозрел только сегодня? – наседала Оля. – Что, проблемы какие-то появились? И ты надеешься свалить их на нас?

– Как ты могла так подумать, дочь? – с патетикой воскликнул Николай, нацелившись на исходящий соком кусок мяса. – У меня полный порядок! Просто я подумал, что вам нужна моя помощь!

– Тоже мне, Бэтмен на пенсии, – фыркнула Олечка. – И чем ты можешь помочь? Чего ж раньше не прилетал?

– Оля! – Татьяна умоляюще посмотрела на дочь.

– Ладно, ладно, молчу. – И Олечка выхватила у Николая свинину, над которой он уже занес вилку. – Так что случилось-то?

Сделав вид, что неправильно понял вопрос, и обойдя тему объяснений по поводу своего появления в их квартире, Коля одухотворенно уставился на обшарпанную раму, изображая глубокую задумчивость, и произнес:

– Таня, боюсь, ты мне не поверишь…

– Я-то точно не поверю, – усмехнулась Оля, не в силах удержаться от комментариев. Ей все-таки хотелось, чтобы новоявленный отец обиделся и исчез из маминой и ее жизни окончательно.

– Это было как ослепление, точно меня кто-то заставил. У меня глаза были зашорены, как у лошади, которой указывает путь наездник.

– Как у жеребца, – нахально прокомментировала Олечка, подавив желание ткнуть разглагольствовавшего папашу вилкой.

– Я был словно под наркозом, – повысил голос Николай, видя, что дочь опять набирает воздух, чтобы подкинуть дровишек в разгорающийся костер войны.

– Это сглаз, – убежденно сказала Татьяна, чтобы хоть как-то оправдать в своих глазах поведение бывшего мужа.

– Как я не подумал? – ухватился за идею Колясик. – Иначе как можно объяснить, что я оставил семью, любимую жену, новорожденную кроху и ушел к совершенно чужой женщине?

Он замер, сделав красивую паузу и горестно хлопнув себя по лбу, но Оля и тут не позволила ему нагнетать драматизм момента.

– Это запросто можно объяснить повышенной тягой к кобелизму и моральной незрелостью!

– А сегодня у меня просто прозрение. – Коля решил не реагировать на исходящую ехидством дочурку и обращался теперь только к Татьяне.

– Деньги закончились? – предположила Оля.

– Я вдруг увидел, что живу с посторонними людьми, а мои девочки…

– Там у тебя вроде детишки были? – невинно похлопала ресничками Олечка. – Или они не от тебя?

– Это результат черной магии…

– Ух ты, и кто ж это тебе детей-то наколдовал? – фыркнула Ольга, упорно игнорируя мамины пинки под столом.

– Срок действия заговора закончился, – кипятился Николай, параллельно изумляясь недалекости Татьяны, которая воодушевленно кивала, поддерживая весь этот бред, невзирая на дочкины комментарии. – Теперь меня ничего с ними не связывает!

– А алименты? – ледяным тоном поинтересовалась упертая Олечка.

– Я имел в виду духовные моменты, если ты понимаешь, что это такое! – злобно огрызнулся Колясик.

– А то! Насколько я понимаю, мы с ними теперь не только родственники по папаше, но еще и товарищи по несчастью! – Оля кивнула. – А с чем совпало прозрение-то? Какое событие, так сказать, предшествовало снятию заклятия с прекрасного принца?

– Мне приснился сон! – нагло ответил Колясик и опять отважился на торжественную паузу.

– Какой? – жадно напряглась Таня.

– С голыми бабами. – Оля в последний раз разорвала в клочья пафосный настрой застолья и раздраженно вышла, не в силах терпеть общество отвратительного мужика, явно припершегося к ним с какой-то корыстью и вешавшего матери даже не лапшу, а полутораметровые макароны.

Но самый сильный удар ждал ее впереди.


Елена Сергеевна, не любившая выступать без зрителей, не дождавшись прихода сына, начала названивать ему на мобильник. Ее звонку предшествовала драка с Лизочкой, с которой обвалились остатки интеллигентности в связи с попыткой наглой старухи объяснить ей, кто в доме хозяйка. По мнению Елены Сергеевны, хозяйкой могла считаться лишь женщина с опытом, умом и житейской сметкой, каковой Лизочка, безусловно, не являлась. Кроме того, обалдевшая от вседозволенности бабка перешла на список Лизочкиных дефектов, громогласно озвучивая все не соответствующие идеалу детали и пытаясь привлечь к дискуссии соседей.

– Коля, она кинула в меня книгой! – визжала Елена Сергеевна. – Немедленно приезжай и поставь на место негодяйку!

Ее вопли бэк-вокалом сопровождал басовитый Лизочкин рев. С трудом удержавшись от вопроса, попала Лиза в мамашу или нет, Коля решил использовать ситуацию по полной:

– Я никогда не любил тебя, я все знаю. Да, про сглаз и порчу! Твое зло к тебе же и возвращается! А я хочу жить со своей любимой женой и дочерью! Прощай навеки!

– Коля! – взвыла Елена Сергеевна, но сын бдительно отключил мобильник.

Таким образом он убил целое стадо зайцев: доставил удовольствие раскрасневшейся хозяйке дома, дал ей знать, что вернулся насовсем, временно отделался от мамы, которую еще рано было перевозить к неподготовленной Тане, хотя и помнившей крутой нрав бывшей свекрови, но за двадцать лет успевшей отвыкнуть от бабулькиных закидонов, и не испортил отношений с нынешней законной супругой. Ведь жизнь могла повернуться к любому участнику событий не только боком, но и задом, и передом – еще неизвестно, что хуже. Кроме того, ему предстояло разменивать жилплощадь, если мордатый Боря не начнет чинить препятствия, но думать об этом не хотелось.

– Ты останешься? – робко спросила маячившая рядом Татьяна, проглотив едва не вывалившуюся добавку «что ли».

– А ты хочешь? – страстно выдохнул Колясик.

В комнату, к недовольству Николая, нарушив романтизм, вернулась дочурка, настороженно вслушивавшаяся в фальшивый монолог, притаившись за кухонным косяком.

– Ольгуша, папа хочет жить вместе! – взволнованно сообщила мама, боясь очередного выпада со стороны изменившейся в лице дочурки. Судя по выражению ее физиономии, ничего хорошего ждать не приходилось.

– Так мне что, вещи собирать? – с тихой ненавистью прошелестела Олечка.

– Почему, ты нам не мешаешь! – опрометчиво свеликодушничал Коля, забыв, на чьей территории находится.

– Кто о чем, а вшивый о бане, – прищурилась Оля. – Я так поняла, что ты с нами вместе жить планируешь? Ну, так мы согласны на переезд. Правда, мам?

– Переезд куда? – не сразу сообразил Коля, сосредоточившийся на собственном переселении к брошенной много лет назад семье и никак не рассматривавший перебазирование вновь обретенных дам на его жилплощадь. Особенно в свете наличия на его собственных квадратных метрах не менее квадратного Бориса.

– К тебе, папочка, – блаженно улыбнулась девушка. – Надеюсь, у тебя квартирка побольше? Что замер? Поехали, я хочу поскорее увидеть бабулю! Представляю, как она мне обрадуется!


Бабуле в ту ночь повезло. Поняв, что сын не примчится на выручку, тряся пропеллером и размахивая черным плащом, она изобразила сердечный приступ, и жалостливая Лиза вынуждена была колбаситься вокруг стенавшей Елены Сергеевны, проклиная тот день, когда познакомилась с вероломным Колясиком. Она уже в полной мере оценила все плюсы одинокого существования по сравнению с бурлящей, как тухлая похлебка, семейной жизнью.

Зато Олечка, не удовлетворенная объяснением, что новая жизнь может быть построена только на руинах старой, а заботливый глава семьи никогда не повезет своих любимых на развалины, поняла, что отныне отец будет жить с ними, в связи с чем ей придется ночевать в кухне.

– Спасибо, что не в прихожей, на коврике! – едва не расплакалась она от бессильной ярости.

– Олечка, – Татьяна не знала, как убедить дочь потерпеть, – папа же должен развестись, разменять квартиру, это все временно!

– Что-то мне подсказывает, что сначала папу выперли в связи с разводом, а потом уже он додумался податься к нам!

Николай напрягся: прозорливость дочери его пугала, если так пойдет дальше, то Татьяна может переметнуться на ее сторону, и тогда ситуация из тяжелой превратится в тупиковую.

– Поперло так поперло! – в сердцах выкрикнула Оля, от всей души желая, чтобы материализовавшийся из небытия папаша туда же и сгинул.


Знакомство с родителями Алексея пришлось отложить. Теперь Оля даже не имела возможности переехать на его съемную квартиру, поскольку парень заболел и уехал лечиться к маме. Она уже жалела, что, изображая примерную дочь благородных родителей, не согласилась на предложенный переезд раньше.

– Я бы тоже могла за тобой ухаживать.

Олечке было обидно, что любимый не доверил ей свое драгоценное здоровье. К этому прибавилась и злость на идиотскую ситуацию, в которую она попала: сейчас, как никогда, ей нужен собственный угол. И если раньше Оля хотела переселиться куда-нибудь на съемную квартиру, чтобы поиграть во взрослую жизнь, то теперь пора игр прошла. Наблюдать в собственном доме Колясика, перед которым мать просто пресмыкалась и из-за которого сама Олечка вынуждена была спать в кухне на косоногой раскладушке, оказалось невыносимо.

– Наухаживаешься еще, – рассмеялся Леша. – Обещаю, что в следующий раз обязательно буду захлебываться соплями и чихать в твоем присутствии.