За стойкой скучала Лариса, немедленно оживившаяся при виде начальницы и начавшая сбивчиво лопотать что-то непонятное. Эмоции разбавляли ее повествование, как дешевый сок с водой – коктейль во второсортной забегаловке, отчего вкусовые качества не просто резко ухудшаются, но и становятся вовсе неопознаваемыми.

Единственное, что поняла Маргоша, какие-то «все» сидят в ее кабинете.

– В моем кабинете? – взвизгнула она.

Ревнивцы так не охраняют молоденьких жен, а автолюбители – своих четырехколесных друзей, как Маргарита охраняла неприкосновенность своего маленького кабинета. Это была ее территория, личная, как собственное нижнее белье или зубная щетка! Она совершенно забыла о судьбоносности текущего дня и в растрепанных чувствах влетела в свое гнездышко, подвергшееся нападению чужаков.

На диване сидели взъерошенный Николай и сильно поцарапанная Алиса в разодранном чулке. На Маргошином месте расположился начальник службы охраны гостиницы, Михаил Владленович, а над спинкой кресла виднелась лохматая белокурая макушка.

– Маргарита Викторовна! – Начальник охраны вскочил и виновато сообщил: – Я позволил себе это вторжение, чтобы не распугать ваших клиентов. М-м-м… Как вы считаете, наше дальнейшее присутствие необходимо, или вы тут сами разберетесь?

В его голосе прозвучали насмешливые интонации, и Рита отчаянно покраснела. Краем глаза она уловила у дверей силуэт еще одного охранника.

«Черт бы тебя побрал», – подумала она про Колю, который мешал ей жить, как рыбья кость, вставшая поперек горла. Ей уже не хотелось ни мстить, ни унижать эту парочку, которая волокла за собой густой шлейф неприятностей, с головой накрывших и так пострадавшую Риту.

– Да-да, спасибо, мы сами. Извините, – смешалась Маргоша и махнула рукой на дверь.

Секьюрити, стуча подметками, удалились. Белобрысая макушка не шевелилась, Коля пялился в пол, и только Алиса, тяжело дыша, ждала сигнала, чтобы начать жаловаться.

Рита, продолжавшая стоять у дверей, вопросительно посмотрела на девушку, и Алису прорвало:

– Я стою, работаю, никого не трогаю, вдруг сначала приходит этот, – она злобно ткнула пальцем в направлении скорчившегося Коли, – потом влетает его бабища, смотрит на меня и спрашивает: «Это ты?» Естественно, я это я, поэтому и отвечаю: «Да!» Откуда я знала, о чем речь? Она на меня набрасывается и начинает драться и орать, как торговка с рынка. Хорошо, Лариска догадалась охрану вызвать.

Рита тихо скрипнула зубами: оскорбленная Алиса теперь понесет новость по гостинице, и через пару дней эта история, обросшая слухами и сплетнями, превратится в пикантный анекдот, где главным действующим лицом будет она, Маргарита Викторовна! Колю хотелось растереть в пыль и развеять по ветру.

– Все ясно. Алиса, ты сегодня выходная, можешь идти.

– А завтра, как я завтра с такой мордой работать буду? – немедленно обрадовалась девица.

– Ты выходная до понедельника! – рявкнула Маргарита. – Свободна.

Алиса моментально скрылась, пока начальница не передумала.

Рита наконец собралась с духом и прошла к своему месту, медленно переставляя внезапно отяжелевшие ноги. Смотрела она на Николая, оттягивая момент встречи с Татьяной. Настрой был совершенно не тот. Хотелось счистить с дивана обмершего от ужаса Колю, закрыть дверь на ключ и заснуть, выпав из надоевшей действительности на пару часов. Но подобной возможности у нее не было.

– Ну и?.. – откашлявшись, поинтересовалась Рита, все еще пристально разглядывая Николая, словно видела его впервые и планировала найти в его непримечательной внешности что-нибудь достойное внимания.

Дальше тянуть было глупо, и она перевела взгляд на женщину, сидевшую в гостевом кресле. Если бы в этот момент кто-нибудь огрел бедную Маргошу по затылку жестяным тазом, который долго глухо вибрировал бы от удара, и то она бы не была так ошарашена: женщина, сидевшая в кресле, не имела ничего общего с ее бывшей подругой Таней Соколовой. Черты лица, глаза, линия губ – все было чужим и незнакомым. Женщина была безусловно красива сочной деревенской красотой, но это была не Таня. Растеряв весь свой пыл в драке с Алисой, гостья теперь сидела смирно и с тихой укоризной смотрела на Риту.

Коля старался не дышать и не шевелиться, чтобы не привлекать к себе внимание.

– Значит, это ты? – Женщина растерянно провела широкой рукой по лицу, словно надеялась, что новая любовница мужа после этой нехитрой манипуляции пропадет и все будет по-прежнему.

– А… Как это? – пробормотала Рита. – Николай? Это что, твоя жена?

– Да, – пискнул Коля и снова замер.

– К сожалению, – дополнила женщина. – А ты в курсе, что у него трое детей, так что придется взять его на иждивение: после выплаты всех алиментов от его зарплаты будет оставаться сплошное тьфу! Хотя, конечно, у тебя деньги есть, можешь взять мужичка на содержание, только одного не пойму: зачем тебе такой?

– Какой это – такой? – кудахтнул Николай и осекся под скрестившимися на нем женскими взглядами.

– Вот правильно мама говорила: бросил одну бабу, бросит и другую. Ты особо-то не радуйся, он, как колобок, от всех убег! – грубовато хохотнула Татьяна. – Я его ведь тоже у жены увела, думала, жирный кусок отхватила: образованный, интеллигентный, даром, что с дитем… Да еще мамаша его придурковатая. Она тебе еще хлеб медом-то намажет, такая змея, что будь здоров!

– Это твоя вторая жена? – охнула Рита, до которой наконец дошел ужас происходящего.

– Ну и что? – с вызовом принялся защищаться Коля. – Человек имеет право на ошибку. И на выбор. Это закон природы – выживает сильнейший, слабые отсеиваются в процессе эволюции.

– Это я, значит, нонче отсеянная? – с тихой угрозой поинтересовалась Татьяна.

Рита была совершенно раздавлена результатами своего возмездия. У нее моментально разболелась голова, отказываясь анализировать и делать выводы. Маргоша просто молча сидела и надеялась, что ситуация разрулится без ее непосредственного участия. Она чувствовала себя пьяным дровосеком, нацелившимся на одну елочку, а по ходу движения к заветной цели нарубившим целую просеку.

Вялое переругивание супругов набирало обороты, грозя перейти в драку. Рита с опаской посмотрела на стеклянные дверцы шкафа, на видеодвойку в углу, на китайскую вазу – подарок шефа – и поняла, что надо брать вожжи в свои руки.

– Ты мне, может, всю жизнь искалечила своими булками! От тебя дрожжами вечно несет, как от самогонщицы! Я наконец встретил достойную меня женщину, а ты тут права качать вздумала! Цени, что я вообще был с тобой! Да ты бы так и усохла старой девой, если бы не я! Считай меня единственным светлым пятном в своей серой судьбе!

– Хочешь быть пятном, сейчас будешь, – пообещала Татьяна, величественно поднимаясь из глубин кресла.

– Стоп! – завопила Маргарита. – Замолчите оба!

По мере того, как Рита сбивчиво, заикаясь от негодования и бурлящих эмоций, рассказывала, как дошла до жизни такой, больше адресуясь к Татьяне, перед которой была виновата, и категорически игнорируя тупо моргавшего Николая, обстановка в кабинете накалялась. Когда она обессиленно затихла, откинувшись на спинку кресла, Коля тут же взволнованно спросил, выдвинув подбородок в сторону изящной рамочки, в которой красовалась фотография Алеши:

– Так я не понял, это мой сын?

– А что, ощутил прилив отцовских чувств? – ехидно поинтересовалась Маргоша.

– Нет, – машинально, а потому искренне ответил Коля. – Просто на четверых алименты платить – легче повеситься!

– Таня, я очень виновата перед вами. Я не знала, простите… – Рита пылала от стыда за собственную глупость и непредусмотрительность.

– Ну да, какие мы тут все интеллигентные, – прошипела Татьяна, не желавшая быть великодушной. – Простите-извините! Да об чем разговор! Конечно, ерунда какая! Подумаешь, дети без отца, а я на четвертом десятке – без мужа! Фигня, не извольте беспокоиться! Главное, что ты поигралась. Сейчас вот раскланяемся и разойдемся по-хорошему, как в лучших домах Лондона и Парижа! Ты вся в шоколаде, а я… Каждой птице – свое гнездо! Ты в гнезде, а я – где? И как мне теперь дальше жить? Извинениями твоими утереться? Как я одна двоих пацанов поднимать буду?

– Я могу помочь материально, – жалко проблеяла Маргоша, понимая, что именно сегодня жизнь переломилась пополам и обломки эти уже ничем не склеить.

– Ты еще морально помоги! – взвыла Татьяна. – Женись на мне и возьми на себя все супружеские долги этого ирода! За что мне все это?

– Я пошел? – испуганно мявкнул Николай, за время Татьяниного монолога незаметно переместившийся поближе к дверям.

– Чтобы я больше никогда в жизни тебя не видела! – в сердцах выкрикнула Маргарита.

– Я тебе пойду, я тебе сейчас так пойду, я тебе ходилки повыдергиваю и знаешь, куда вставлю? – заорала Татьяна, легко выпрыгнув из кресла и цапнув обмякшего мужа за шиворот. – Я его пою, кормлю, мамашу его ядовитую терплю, а он мне такие финты закладывает! Ты почему не сказал, что у тебя еще ребенок есть? Ты кого обмануть хотел, выхухоль?

– Я не знал, – виновато задергался в ее руках Коля, привычно уворачиваясь от удара.

– Он не знал! – с жаром подтвердила Маргарита, в срочном порядке прокрутившая в голове свой прочувствованный рассказ, из которого, как ей казалось, все должно было стать предельно ясно.

Чтобы жить спокойно, ей хотелось добиться хотя бы формального примирения супругов, поскольку в дальнейшем звонить и интересоваться их личной жизнью вряд ли получится, а тянуть до конца дней непосильный груз вины страшно.

– А какая разница? На двоих алименты платить да двоих содержать, это кто будет? Я?

– Какие алименты, вы что! Нет у него никакого сына! Это мой ребенок! Он тут ни при чем!

– Конечно! – радостно поддакнул Николай. – Женщина должна предохраняться и думать о последствиях. Подобная безответственность наказуема! Каждый должен решать свои проблемы сам! А мужчина имеет право находиться в вечном поиске и полете!